Итак, готовы ли Вы принять мое предложение о двухстах долларах в месяц? С началом выплаты через полгода, разумеется.
С дружеским приветом,
Тодд Лусеро.
Очевидно, мистер Вагнер работал допоздна или, как представил себе Тодд, сидел в своем шезлонге в одних трусах, смотрел порно и проверял время от времени электронную почту, потому что ответ пришел через несколько минут.
Дорогой Тодд,
ответ – нет. Ваше предложение смехотворно. Мне трудно поверить, что такой разумный человек, как Вы, проведет следующие десять лет, смешивая коктейли. Везде – куча хороших вакансий, связанных или не связанных с юриспруденцией, и если Вы оторвете задницу от стула, Вы найдете хорошую работу. Тогда мы сможем серьезно поговорить о возврате ссуды.
Искренне,
Рекс Вагнер, старший советник.
Тодд в свою очередь немедленно ответил:
Дорогой СС,
прекрасно. Я отзываю свое предложение.
Т. Л.
Переписка Золы была несколько более сдержанной. Тилди Карвер из «ЛоунЭйд» написала:
Дорогая Зола Маал,
мне сообщили, что Вы бросили Школу. Столь драматический поворот ставит несколько вопросов, которые мы должны немедленно обсудить. Пожалуйста, позвоните или напишите мне по электронной почте как можно скорее.
Тилди Карвер,
старший долговой советник.
Последнее поступление от 13 января 2014 г. – $32 000, общая сумма долга с учетом процентов – $191 000.
Зола уже почти спала, но ответила:
Дорогая миз Карвер,
после самоубийства моего друга в январе я поняла, что не могу продолжать учебу. Поэтому решила взять академический отпуск на один семестр, с тем чтобы вернуться к занятиям в юридической школе через год или около того. Я позднее с Вами свяжусь.
Искренне,
Зола Маал.
Глава 30
В теплый день конца апреля, когда вовсю цвели вишневые деревья и воздух был свежим после хорошего весеннего дождя, партнеры собрались в штабе фирмы, чтобы сказать последнее прости своей юридической практике. Штаб одновременно являлся и норкой Золы – за последние три месяца ей удалось придать своему временному жилищу немного жизни и цвета. Она покрасила обе комнаты нежно-бежевой краской и развесила по стенам кое-какие репродукции современной живописи. В одном углу стоял маленький холодильник, единственный кухонный атрибут, на старом металлическом столе – новый стационарный компьютер с экраном диагональю в тридцать дюймов, а рядом с ним – скоростной лазерный принтер. Вдоль двух стен крепились прогнувшиеся полки, забитые стопками папок – плодами их усердных изысканий, касающихся всего, что было связано со Свифт-банком.
Каждый из троицы присоединился в качестве пострадавшего к одному из коллективных исков против банка. Таких исков по всей стране уже было предъявлено шесть, и каждый из них вел адвокат, специализировавшийся именно в этой области.
Тем временем Свифт-банк висел на волоске, судьба его была предрешена, и он едва дышал, ежедневно подвергаясь общественной порке. Всё новые обвинения в причинении ущерба лились как из рога изобилия. Доносчики трубили во все трубы. Высшие руководители сурово указывали на банк перстами и грозили предъявлением обвинений. Держатели акций находились в растерянности, но и гневались, поскольку менее чем за четыре месяца акции банка упали с $60 до $13. Слухами полнились Интернет и кабельное телевидение. В настоящий момент главной их темой было то, что у Свифта нет иного выбора, кроме как бросить миллиарды долларов на досудебное улаживание своих проблем.
И эта перспектива лишь подогревала индустрию коллективных исков.
Сравнивая ответы, полученные из трех фирм, к искам которых они присоединились, Марк, Тодд и Зола выяснили, что фирма из Майами – «Коэн-Катлер» – на несколько шагов опережает две остальные, нью-йоркскую и вашингтонскую. У «Коэн-Катлера» имелась прекрасная репутация в суровом и бурном мире коллективных деликтных
[45] исков. Фирма являлась гигантской, в ней работала сотня юристов, она располагала большими ресурсами, и ее канцелярская работа была более эффективна.
Поэтому увядающая юридическая фирма «Апшо, Паркер и Лейн» решила примкнуть к могущественной «Коэн-Катлер».
Зола сидела за столом с чашкой чая и изучала что-то в компьютере. Тодд устроился со своим ноутбуком в единственном кресле. Марк растянулся на полу. Их бороды и фальшивые очки исчезли без следа вместе с костюмами. Дни, проведенные в суде, остались позади; маскировка больше не требовалась. Следующие несколько недель друзья собирались провести в укрытии над баром «Забияка». Других планов у них пока не имелось.
– В Бетесде на Висконсин-авеню есть отделение Свифта, – сказал Марк. – Давайте начнем оттуда. Открой-ка Белые страницы
[46] Бетесды. Мы ищем фамилии, которые легко подделать.
– Вот, нашел, – отозвался Тодд. – Мистер Джозеф Холл, шестьсот шестьдесят два, Мэннинг-драйв, Бетесда. Стоит заменить «о» на «а», и получится Халл. Наш первый липовый клиент.
Зола открыла документ, скопированный из материалов «Коэн-Катлера», под названием ИСИ – «Информационный список истцов».
– Дата рождения? – спросила она.
– Пусть ему будет сорок, – ответил Марк. – Дата рождения – третье марта семьдесят четвертого года. Женат. Трое детей. Является клиентом Свифт-банка с 2001 года. Текущий счет и сберегательный счет. Дебетовая карта
[47].
Зола застучала по клавишам, заполняя форму.
– Так, а номера счетов?
– Это оставим на потом. Мы придумаем их позднее, если будет необходимость.
– Следующий?
– Этел Берри, двенадцать-десять, Рагби-авеню, – сказал Тодд. – Меняем «е» на «э» и получаем ту же Этел Бэрри.
– Наша девочка, – одобрил Марк. – Этел – имя немного старомодное, так что пусть девушка будет не слишком молодой. Дата рождения – пятое декабря сорок первого года, за два дня до Пёрл-Харбора. Вдова. Живет одна. Текущий и сберегательный счета, для дебетовой карточки она старовата. Кредитов не любит.