Воды Дивных Островов - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Моррис cтр.№ 127

Страница

Так, без происшествий, прошла зима, и вновь наступила весна, и встречи опять стали частыми. В первый день весны дети устроили большой праздник. Эльфхильд пришла на мыс, по-зимнему укутав голову и бёдра волчьей шкурой. Стоял тёплый и очень ясный февральский день, Эльфхильд захотела поиграть овцам на дудочке и танцевала среди них, а Осберн пылко смотрел на неё. Он решил, что она стала выше, изящнее и прекрасней, её ноги и ступни (ибо она ходила босой) теперь, без летнего загара, выглядели такими нежно-белыми, что ему очень сильно захотелось погладить их и поцеловать. Возможно, это было началом томительного юношеского безумия, которое потом станет таким болезненным: желание быть со своей подругой, обнимать её и ласкать.

Той весной они встречались часто, а когда стало теплее, и ещё чаще. С Осберном в то время, кроме этих встреч, не происходило ничего, о чём стоило бы рассказать. Но вот, когда май был ещё юн, Осберн трижды поднимался на утёс и не находил на том берегу Эльфхильд. На четвёртый раз она пришла, принеся с собой весть о том, что одна из её родственниц скончалась от болезни. Сказала она так:

– Это та, что была более сурова со мной. Чаще всего именно она меня наказывала. И вот её не стало, и ведь не раз она была ко мне добра, и до встречи с тобой я даже немного любила её. Но теперь всё изменится к лучшему, ведь другая тётушка, добрее умершей, приняла в дом ту старушку, о которой я тебе рассказывала, ту, что сделала меня мудрее и научила многим древним легендам. Хотя она стара и кожа её морщиниста, она добра и любит меня, и она на нашей с тобой стороне, я рассказала ей о тебе, и в ответ она поведала мне столько всего необычного, что я не дерзну передать тебе это, а потому просто порадуемся вместе.

Осберн произнёс:

– Да, может быть, но послушай, я хочу большего, чем обычной радости, я хочу перейти к тебе и поведать о том, что не могу кричать через этот ненавистный поток, я хочу взять тебя за руку, обнять и поцеловать. Не желаешь ли ты того же, что и я?

– О да, – ответила девушка, покраснев, – от всего сердца желаю. Но послушай, Осберн, старушка говорит, что всё это случится и что однажды мы встретимся с тобой лицом к лицу. Веришь ли ты этому?

– Да нет, как я могу поверить, – ответил он, немного помрачнев, – когда ты не говоришь мне всего?

– Прости, – сказала Эльфхильд, – но я не могу рассказать тебе больше. Прошу, давай порадуемся тому, что встречи наши стали чаще, а жизнь моя проще и веселее. Подумай, милый мой, ведь если жизнь моя наладится и я перестану так много работать и буду получать меньше побоев, а еды получше и побольше, то стану изящнее и нежнее, а ещё и стройней, и буду выглядеть старше и женственнее.

И она даже немного всплакнула, поэтому Осберн, подавив свою грусть, принялся утешать её, и тогда она засмеялась, и он вместе с ней, и им было радостно вместе.

И вот теперь, время от времени, они нежно и счастливо говорили друг с другом, и Эльфхильд день ото дня становилась всё прекраснее и милее, она лучше одевалась и хорошо обувалась и уже не прятала свои броши и ожерелья, хотя и сказала, что не все из них показывала старушке.

– Я имею в виду не все из подаренных тобой. Но ожерелье гномов, то славное, я ей показала, и она назвала его чудом, предсказывающим, что я стану королевой, и я вполне в это верю, так же, как и в то, что ты станешь великим мужем.

Так они проговорили ещё долго.

Когда же настал июнь, господин Николас решил съездить в Истчипинг и взял с собой Осберна, и хотя юноша попал всего лишь в небольшое торговое поселение, он, как чуду, дивился множеству домов из камня и глины, да ещё и стоящих так близко друг к другу. Вне городских стен располагалось большое славное аббатство, где жили монахи, была там и своя церковь, прекрасная, как и все церкви, и когда юноша вошёл внутрь, его очаровало изя-щество высоких колонн, арок и свода над головой, восхитили росписи стен и витражи, шпалеры и украшения над алтарями. А во время святой мессы, когда монахи и менестрели запели хором, он едва мог понять, где находится: на небесах или на земле. И всё же, чем бы он ни восхищался, он желал, чтобы вместе с ним восхищалась и его подруга с другого берега реки, как было бы славно, если бы она могла видеть и слышать всё, что видел и слышал он, и если бы он мог поделиться с ней всем, что было у него на душе. Рынок, где они с хозяином торговали, и торговцы в своих прекрасных необычных для тех мест плащах самого странного покроя, и их чужеземные лица, поселяне с телегами и подводами да с крупными лоснящимися конями – всё казалось ему чудесным. Когда же торговля закончилась, юноша нашёл в своём кошельке несколько серебряных монет, да не одну и не две, ведь и он привёз на торг свои товары, добытые доблестью и меткостью: он с копьём и щитом пошёл на громадного медведя и одолел его в одиночку, а ещё двух с помощью Стефана Едока, волков же, лис, горностаев и бобров без счёта. Вырученные деньги так и манили его зайти в торговый шатёр и истратить их все на что-то, что можно перебросить через поток, для Эльфхильд, например, на ажурные туфли, расшитые рейтузы, изящные сорочки, шёлковые платки и диадемы. Так и поступив, Осберн вернулся на улицу, к деду, и пока он с ним стоял, от замка отделилась группа всадников в кожаных куртках без рукавов, шлемах с забралом* и длинными копьями, среди всадников были и два рыцаря в белых, сверкающих на солнце доспехах со знаменем славного города. Как только Осберн заметил их, сердце его встрепенулось, и он размечтался о подвигах, что принесут ему славу. Хлопнув в ладоши, юноша пожелал всадникам удачи, и несколько из них обернулись и, улыбнувшись друг другу, похвалили милого мальчика, не зная, что тот убил мужчину, который был сильнее любого из них.

Кроме того, в тот день был церковный праздник, и юноша не мог не приметить принаряженных во всё самое лучшее молодых женщин. Он так откровенно таращился на них, что дед даже сделал ему замечание, которое не ускользнуло от слуха разодетых барышень, привлекших внимание Осберна, и те из них, что были помилее, засмеялись, похвалив юношу, ибо посчитали его вправе смотреть на них: такой он был пригожий. Одна женщина лет тридцати, очень красивая, даже подошла и попросила старика не ругать мальчика.

– Ибо, – произнесла она, – юноша так хорош собой, что имеет полное право обращаться с женщинами по собственному желанию. Вот подрастёт он ещё лет на десять, и – Боже сохрани! – какая из нас сможет ему отказать? Хотела бы я быть помоложе, чтобы составить ему компанию в его странствиях по миру, в которые он вскоре отправится.

И с этими словами она поцеловала Осберна в переносицу и ушла. Но, как и раньше, поцелуй не доставил Осберну большой радости, ведь целовали его как ребёнка. Коротко говоря, хозяева Ведермеля славно провели время, торгуя, а через день-другой поскакали обратно, в долину, и в полном здравии прибыли домой.

На следующую встречу с Эльфхильд Осберн принёс все те прекрасные вещи, что приобрёл в городе. Девочка уже стояла на мысу, милая и смущённая, ибо он предупредил её, что поедет на торг. Она уже не распускала волосы, как раньше, но крепко закручивала у головы. Из одежды на ней было домотканое платье с чёрными рейтузами и кожаными, плотно зашнурованными туфлями, и всё это, несомненно, шло ей.

Страница