Взлет и падение ДОДО - читать онлайн книгу. Автор: Нил Стивенсон, Николь Галланд cтр.№ 60

– Он не выше меня ни в чем. – Она перестала смеяться. – Я перенесу Тристана в Лондон в сентябрь тысяча шестьсот первого, в Тиршитскую пивоварню. Я сделаю это столько раз, сколько потребуется, четыре по моим прикидкам, и только после этого мы отправим Мелисанду в Кембридж посмотреть, сработало ли.

Тристан несколько секунд хранил страдальческое молчание – думаю, исключительно для удовольствия Эржебет, которой так хотелось побольнее его задеть.

– Отлично, – сказал он наконец. – Это возвращает меня к полученному сегодня уроку. У меня был случай проверить мои навыки владения оружием, и я слегка огорошен низким уровнем своей подготовки. Да, самооборона против кинжала работает в ту эпоху не хуже, чем сейчас. Фехтование на шпагах – совершенно другое дело.

Он сообщил эту новость в обычной лаконично-деловой манере, потом замолк, глядя в пространство и как будто восстанавливая в мозгу что-то из происшедшего.

Мы с Фрэнком Одой переглянулись.

– Вы видели настоящий поединок на шпагах? – зачарованно спросил Ода-сэнсэй.

Тристан словно не слышал вопроса. Он чуть выставил правую руку, согнул пальцы, будто сжимает рукоять шпаги, и повел ею туда-сюда. Затем, поймав мой взгляд, снял с шеи полотенце, и мы увидели длинный неглубокий порез.

– Ты участвовал в настоящем поединке на шпагах? – вскричала я.

Мой возглас вывел Тристана из забытья. Он уронил руку на стол и вновь принялся вертеть в пальцах пломбы.

– У них разные шпаги, – объявил он. – Не только те, какие знаем мы, но и более старые. Шире, тяжелее. Как сейчас можно видеть стариков на больших старых «Бьюиках», в то время как молодежь ездит на маленьких гибридах. Мне нужно научиться фехтовать «Бьюиком». Мне нужен историк этого дела, который обучит меня нюансам того времени. Мой противник сделал что-то очень ловкое, чего я не ждал.

– Позвонить Даррену, чтобы зашел снова?

Даррена – инструктора по сценическому фехтованию из Бостонского шекспировского театра – мы наняли обучать Тристана (разумеется, после того, как он подписал соглашение о неразглашении).

– Даррен не годится, – ответил Тристан. – Он собаку съел на исторических деталях, этого не отнимешь. Но вся суть сценического фехтования, что оно должно выглядеть как можно более зрелищным, оставаясь совершенно безопасным. А я вам скажу: настоящее фехтование совсем не зрелищное и зашибись какое опасное.

– Я знаю, к кому обратиться, – проговорила Ребекка.

Она оказалась замечательной помощницей, при том что с самого начала не одобряла нашей затеи. Почти ни один этап работы без нее не обходился. И тем не менее сейчас мы повернулись к ней, не очень веря, что она говорит всерьез.

– В парке дальше по улице, – объяснила она, – по вечерам в хорошую погоду собираются исторические фехтовальщики.

– Ролевики? – скептически спросил Тристан. Поскольку никто из нас не знал этого слова, он пояснил: – Чуваки, которые рубятся пенопластовыми мечами?

– Не пенопластовыми, – возразила Ребекка. – Сталь о сталь. Мне слышно в саду. Они должны быть там сегодня вечером. Я пойду и наведу справки, как только вы закончите свой рассказ.

– Отлично. Если кто-нибудь из них готов подписать соглашение о неразглашении, я бы забронировал его на весь завтрашний день и на послезавтрашний, а возможно, на три дня подряд. Мне надо как можно скорее вернуться в «Тиршит», и мне точно нужно прокачать фехтование.

Взгляд его остановился на пивной бутылке с ее псевдостаринной этикеткой, на которой художник изобразил свое видение тогдашней пивоварни. Тристан несколько мгновений рассматривал ее, словно сравнивал с настоящей, где был несколько минут назад.

Затем он повернулся к Эржебет:

– Еще один момент. Следующий раз мне надо попасть туда не в тот же день, а на сутки раньше. Как это повлияет на Нити?

Она пожала плечами, но на сей раз не презрительно, а задумчиво.

– По обстоятельствам. Никогда нельзя знать наверняка. Если вы не отправляетесь туда в ближайшие дни, я в это время посижу с цамологепом и попытаюсь выяснить. Чем в большее число моментов вы прибываете, тем больше Нитей надо учитывать, и сложность растет как снежный ком. Вот что я вам скажу, в истории магии есть общая тенденция: каждый новый правитель хочет использовать перемещение во времени к своей выгоде, но чем опытнее они становятся, чем лучше понимают все сложности процесса, тем реже стремятся к нему прибегать.

– Мы не в истории магии, – ровным голосом ответил Тристан. – Мы вне ее. Это существенно меняет дело.

– Спасибо вам за… за то, что вы собираетесь делать со своим, ммм, цамологепом, – сказала я.

– А что именно вы собираетесь с ним делать? – спросил Фрэнк Ода.

– Я уже говорила, что не дам вам его в руки, – отрезала она.

– Я и не прошу, – с неизменной доброжелательностью ответил Ода-сэнсэй. – Но мне бы очень хотелось посмотреть, как вы с ним работаете. Я тут немножко балуюсь с артефактом Ребеккиной прабабки, напомнившим мне ваш цамологеп. Быть может, вы согласитесь ответить на мои вопросы. – Улыбка. – Я был бы безмерно счастлив осваивать азы под руководством такого прекрасного специалиста.

– Это лесть, – с довольным видом проговорила Эржебет.

– Это правда, – сказал Ода-сэнсэй. – Правда порою лестна.

Она на мгновение задумалась, потом улыбнулась. Улыбки, которыми она дарила нас так редко, очень подчеркивали ее красоту.

И так Ода-сэнсэй начал приобщаться к искусству диахронических вычислений.