История христианской церкви. Том 3. Никейское и посленикейское христианство. 311 - 590 года по Рождество Христово - читать онлайн книгу. Автор: Филипп Шафф cтр.№ 179

Церковный историк Евсевий решительно высказывался против изображений Христа в письме к императрице Констанции (вдове Лициния, сестре Константина), которая просила у него такой образ. Христос, говорит он, оставил Свой земной облик раба, и Павел призывает нас не цепляться за плотское восприятие ^[1204]; вечная же слава Его небесного тела не может быть воспринята или изображена человеком; кроме того, вторая заповедь запрещает делать для себя подобие чего‑либо сущего на небесах или на земле. Евсевий забрал у одной женщины изображения Христа и Павла, чтобы никто не думал, будто христиане, подобно идолопоклонникам, считают, что их Бог заключен в образах. Верующие должны сосредоточить очи своего ума на Божественности Христа и очистить для этого свои сердца, ибо только чистые сердцем увидят Бога ^[1205]. Но тот же самый Евсевий рассказывает без какого бы то ни было проявления неодобрения, как Константин в своем христианском рвении велел украсить общественные монументы на форуме новой императорской столицы символическими изображениями Христа, то есть фигурами Доброго Пастыря и Даниила в львином рву ^[1206]. Он также рассказывает нам, что женщина, страдавшая от кровотечения (Мф. 9:20), после своего чудесного исцеления и из благодарности за него воздвигла перед своим домом в Кесарии Филипповой (Панее) две медные статуи — фигуру коленопреклоненной женщины и уважаемого человека (Христа), который протягивает к ней руку, чтобы помочь ей. И Евсевий видел эти статуи своими глазами, когда был в Панее ^[1207]. Там же он говорит, что видел картины (вероятно, карпократианские), на которых представлены Христос и апостолы Петр и Павел, и замечает, что не стоит удивляться подобному среди бывших язычников, которые привыкли подобным образом выражать свою благодарность благодетелям.

Фанатически настроенный Епифаний Кипрский (ум. в 403), похоже, также был противником изображений. Увидев образ Христа или святого ^[1208] на алтарной завесе в Анаблафе, палестинском селении, он сорвал завесу, поскольку Писания не позволяют вешать в церкви изображение человека, и посоветовал служителям использовать эту ткань как саван для погребения какого‑нибудь нищего ^[1209]. Такой произвол вызвал большое негодование, и Епифанию пришлось возместить селению убыток, купив церкви новую завесу.

2. Преобладавший дух эпохи уже выступал за материальные изображения как мощное подспорье для благочестия и поклонения, особенно среди необразованных слоев общества; из этого соображения в основном и проистекало использование образов.

Скульптурные изображения никогда не пользовались на Востоке особой популярностью. Греческая церковь запрещает статуи и даже распятия. На Западе в этот период скульптура почти исключительно встречается в виде барельефов и горельефов, особенно на саркофагах, а также как позолоченная резьба из слоновой кости в убранстве церквей. Скульптура, по причине ее тесной связи с физическим материалом, действительно, дальше от христианства, чем другие искусства.

Живопись, напротив, почти повсеместно привлекалась на служение религии — в первую очередь не из художественного побуждения, которое развилось позже, но из практической необходимости иметь конкретное выражение объектов поклонения перед глазами, заменяющее священные книги, которые были доступны только образованным. Эффект живописи был в чем‑то родствен тому удовольствию, которое дети получают от рассматривания картинок.

Учителя церкви одобряли и отстаивали необходимость живописных изображений, хотя сами и не нуждались в подобных пособиях. Фактически, более позднее предание прослеживает историю церковной живописи до апостольских времен и называет первым священным иконописцем евангелиста Луку, однако это предание справедливо лишь отчасти: в своем евангелии и Книге Деяний Лука так ярко и точно изобразил Господа, Его мать и Его учеников, что эти евангельские образы несравненно более ценны, чем все другие картины маслом или статуи из мрамора ^[1210].

Василий Великий (ум. в 379) пишет: «Я исповедаю явление Сына Божьего во плоти, и святую Марию, Мать Божью, которая выносила Его во плоти. Я признаю также святых апостолов, и пророков, и мучеников. Их подобия я почитаю и целую с почтением, ибо они переданы от святых апостолов, и не запрещены, но, напротив, изображаются во всех церквях» ^[1211]. Его брат, Григорий Нисский, также в своей речи в память о мученике Феодоре восхваляет священную живопись, которая «молчаливо говорит со стен, тем самым делая великое благо». Епископ Павлин из Нолы, повелевший ежегодно выставлять библейские картины по праздникам в церкви Святого Феликса, считал, что благодаря им истории из Библии становятся понятнее для необразованных селян, которые в противном случае ничего не поняли бы, — они запечатляются в их памяти, пробуждают в них святые мысли и чувства, помогают им воздерживаться от всяческих пороков ^[1212]. Епископ Леонтий из Неаполя Кипрского, в конце VI века написавший апологию христианства против иудеев, говорит в ней по поводу обвинения в идолопоклонстве, что закон Моисея запрещает не использование религиозных образов вообще, но только поклонение им как идолам; в скинии и храме тоже были изображения херувимов и другие фигуры; он выступает сторонником образов прежде всего в силу их благотворного влияния. «Почти по всему миру, — пишет он, — блудники, убийцы, разбойники, пьяницы, идолопоклонники ежедневно приходят в смятение, посмотрев на крест Христов, и это побуждает их отказаться от мира и стараться жить в добродетели» ^[1213]. Леонтий уже упоминает о чудесном явлении — кровоточащих образах ^[1214].