Шпионские и иные истории из архивов России и Франции - читать онлайн книгу. Автор: Петр Черкасов cтр.№ 77

Но обратимся к самому документу ³⁰³.

15 января 1968 года на некоторых общественных зданиях Сибирского отделения Академии наук СССР были обнаружены надписи, выполненные масляной краской, содержащие клевету на Советскую Конституцию и правосудие и призывы к защите осужденных ДАНИЭЛЯ, ГИНЗБУРГА и ГАЛАНСКОВА. Одновременно в зале ожидания железнодорожного вокзала Новосибирска на полу был найден рулон бумаги с лозунгом аналогичного содержания.

В результате проведенных оперативно-розыскных мероприятий установлено, что авторами и исполнителями надписей и лозунга являются:

– ПЕТРИК, 1948 года рождения, студент 1 курса гуманитарного факультета Новосибирского университета, член ВЛКСМ, отчисленный в марте 1968 года за неуспеваемость, проживающий в настоящее время у родителей в Киеве, болен шизофренией;

– МЕШАНИН, 1948 года рождения, студент 3 курса того же факультета, член ВЛКСМ;

– ПОПОВ, 1947 года рождения, студент 5 курса физического факультета, член ВЛКСМ;

– ГОРБАНЬ, 1952 года рождения, студент 1 курса того же факультета, член ВЛКСМ.

Студенты 5 курса гуманитарного факультета КОЛНЕНСКИЙ и ЖЕРНОВАЯ знали о совершенном преступлении и принимали меры к сокрытию его следов.

По согласованию с Советским РК КПСС гор. Новосибирска и парткомом университета было принято решение к уголовной ответственности виновных не привлекать, а ограничиться профилактическими мероприятиями.

В октябре 1969 года проведено расширенное заседание комитета ВЛКСМ университета с участием членов парткома, секретарей партийных и комсомольских организаций факультетов, а также секретарей Советского РК КПСС и РК ВЛКСМ города Новосибирска. Выступавшие на заседании подвергли резкому осуждению преступные действия указанных студентов. Комитет ВЛКСМ принял решение исключить из рядов ВЛКСМ МЕШАНИНА, ПОПОВА, ГОРБАНЯ, КОЛНЕНСКОГО и ЖЕРНОВУЮ, вместе с тем обратился с ходатайством к ректору университета об отчислении всех их, кроме ЖЕРНОВОЙ, из числа студентов.

В процессе разбора дела и из объяснений виновных установлено, что одной из основных причин появления у некоторых студентов политически неверных суждений о событиях, происходящих внутри страны, является недостаточная воспитательная работа на факультетах Новосибирского университета (подчеркнуто в тексте М. Сусловым. – П. Ч.). В результате отдельным лицам, в частности, преподавателю литературы гуманитарного факультета ГОЛЬДЕНБЕРГУ И. С. (который в феврале 1968 года в числе 46 сотрудников Сибирского отделения Академии наук СССР подписал письмо в правительственные органы с протестом против осуждения ГИНЗБУРГА и др.) удавалось оказывать идеологически вредное влияние на неустойчивую часть студенчества (подчеркнуто в тексте М. Сусловым. – П. Ч.).

В целях улучшения политико-воспитательной работы среди студентов и активного участия в ней профессорско-преподавательского состава проведено заседание ученого совета, на котором приняты конкретные решения.

По согласованию с Советским РК КПСС г. Новосибирска принимаются меры к отстранению преподавателя ГОЛЬДЕНБЕРГА И. С. от работы в университете.

Сообщается в порядке информации.

Интересно было бы узнать, как сложилась дальнейшая жизнь этих смелых ребят и их преподавателя, И. С. Гольденберга. Архивные документы, хранящиеся на Ильинке, по этому поводу молчат.

P. S.

Неожиданный ответ на мой риторический вопрос последовал вскоре после публикации этого небольшого очерка в парижской газете «Русская мысль», где, кстати, в конце 1990-х годов я познакомился с работавшим там до самой своей смерти в июле 2002 года известным правозащитником Александром Ильичом Гинзбургом.

Мой очерк появился в «Русской мысли» в ноябре 2002 года. Редакция сопроводила публикацию следующей справкой: «В 5-м выпуске “Хроники текущих событий” (31 декабря 1968), в списке внесудебных репрессий, мы нашли следующую информацию: ИОСИФ ГОЛЬДЕНБЕРГ, литературовед, преподаватель Новосибирского университета, отстранен от преподавания. Больше никаких сведений ни в “Хронике”, ни в других материалах “Мемориала” обнаружить нам не удалось…» Месяц спустя в редакцию поступило письмо Александра Горбаня, бывшего «фигуранта» той новосибирской истории, который рассказал о последующей судьбе своих товарищей. Привожу это письмо в том виде, как оно было опубликовано в середине декабря 2002 года в № 4435 «Русской мысли» в рубрике «По следам наших публикаций» под заголовком «Жизнь сложилась так»:

«Есть в городке Бюр-сюр-Иветт под Парижем замечательный институт. Работают в нем всего пять постоянных профессоров, но их имена известны всем математикам и физикам-теоретикам. Со всего мира приезжают ученые в Бюр – общаться, учиться, работать вместе с этими профессорами. Повезло и мне – по приглашению Миши Громова (именно Миши, а не Михаила Леонидовича, он на этом настаивает) вот уже в третий раз я приезжаю в Институт высших научных исследований. А за несколько дней до моего приезда в “РМ” № 4431 Петр Черкасов опубликовал интереснейший (ну, по крайней мере, для меня) документ – секретную докладную записку Андропова в ЦК КПСС с пометками Суслова. Говорится в этой записке о протесте студентов Новосибирского университета против процесса Гинзбурга – Галанскова 15 января 1968 года. То есть о нашем протесте. Я и есть тот самый Горбань, организовавший эту раскраску стен лозунгами протеста, из-за исключительной молодости которого (в момент деяний мне, студенту, 1 курса было 15 лет) судебное преследование было затруднительно. Именно это стоит за андроповским: “По согласованию с Советским РК КПСС гор. Новосибирска и парткомом университета было принято решение к уголовной ответственности виновных не привлекать…” Не то было время чтобы судить малолетних за политику с нарушением закона, но и не было особого либерализма – за подобные действия в Ленинграде осудили ребят строго, приговорили к немалым срокам.

Кончается статья П. Черкасова вопросом: “Интересно было бы узнать, как сложилась дальнейшая жизнь…” И вот судьба, я как раз в Париже и могу ответить.

Иосиф Захарович Гольденберг (тут в КГБ недоработали – инициалы не И. С., а И. З.) был от преподавания отлучен, живет в Пущине, работал до последнего времени библиотекарем в академическом институте. (И все же слава Академии: всегда там находились порядочные люди, которые могли приютить.) Прекрасный знаток словесности, недавно опубликовал книгу интересных стихов.

Мешанин и Попов после некоторых мытарств все же построили свою жизнь, сохранив специальность. Мешанин – знаток языков, переводчик. Попов – физик. Несколько лет назад встречал их в Новосибирском Академгородке.