История ислама. Исламская цивилизация от рождения до наших дней - читать онлайн книгу. Автор: Маршалл Ходжсон cтр.№ 488

Происходящие события не были побочным продуктом внезапного развития в Европе. Их внутренний механизм действовал параллельно с европейским подъемом. В некоторой степени создание европейской мировой гегемонии (как Английская промышленная революция) представляло собой усиление ранее скрытой тенденции. Под давлением событий европейцы почувствовали свои новые возможности и в дальнейшем развили их. Однако в определенных случаях установление эффективной гегемонии было ответом на процесс реорганизации (без сомнений, спровоцированный европейскими событиями). Этот процесс проходил в XVIII веке в пределах мусульманских владений, когда западное присутствие уже было весьма ощутимо. Неожиданно возмужавшие европейцы изменили внутреннее равновесие в мусульманских странах, в то время как в некоторых областях разрыв между планами и реальностью не позволил воплотить существующую модель. В свою очередь, в Европе преобразования прошли довольно успешно. Причина заключалась в том, что расхождения были слишком серьезными, и, соответственно, коррективы должны были отличаться от западных.

^{Уик Э. Уличный рынок в Индии}

На Западе реорганизация проходила в рамках создания формальных институтов техникализированного общества, которые развивались в различных сферах жизни. В то же время в исламо-азиатских регионах основные преобразования этого времени требовались для того, чтобы упорядочить властные отношения, возникшие в результате разрыва в развитии. В тех областях, где западная конкуренция подорвала производство предметов роскоши и торговлю, внутренний баланс общества оказался нарушен ^[407]. С ослаблением старой торговой элиты начал исчезать наиболее важный для исламского общества элемент, связанный с антиаграрным преобразованием. Более того, когда основная часть политических решений стала зависеть от нового Запада, прежние правящие элементы доказали свою некомпетентность. Плюс ко всему изначально слаборазвитые регионы в XXI веке усугубили эту некомпетентность основных империй. Кроме того, когда старые основы порядка были подорваны, открылись новые возможности установить экономические отношения с Западом. Условия купли-продажи отныне обрели непривычное значение.

Впоследствии реорганизация обрела формы так называемого колониального уклада. Политический и экономический режимы обрели дополнительную зависимость от западных стран. В целом зависимые земли превратились в производителей экспортных товаров, главным образом сырья для западной промышленности. Взамен эти страны получали дешевые товары, производимые на Западе. Соответственно, на зависимых территориях был установлен такой государственный порядок, который поддерживал подобную торговлю и не позволял местным торговцам отклоняться от принятых норм. Обычно устранялись любые формы абсолютизма, на которые опиралась местная власть до начала Технической эпохи. Больше остальных пострадали те районы, где новая зависимость была установлена революционным путем. В других же странах это положение развивалось постепенно в течение всего столетия. При этом наличие непосредственной западной власти ни в одном из случаев не было существенным фактором.

Различные формы проявления Технической эпохи в исламском обществе иллюстрируют три наглядных примера. За несколько десятилетий до Французской революции Бенгалия была оккупирована британцами и в последующие годы являлась основной базой англичан в Индии. Здесь представителями Запада был установлен зависимый от них режим. В Египте, несмотря на то что на некоторое время он был занят французами, переворот (Umsturz) осуществили сами местные жители. Аналогичная ситуация сложилась и в Османской империи. И, наконец, поволжские татары приняли участие в Западном преобразовании только в рамках своей территории, а затем начали играть важную роль в установлении зависимого порядка в других мусульманских странах.

Британское завоевание Индии представляет классический случай европейской оккупации и господства в важнейшем регионе исламской культуры. Более того, оно иллюстрирует изменения, которые произошли в самой Европе между XVIII–XIX столетиями. Что позволяет, в свою очередь, выявить смыл эпохи преобразований и узнать ее воздействие. Можно сказать, что открытое завоевание было внешним выражением отношений между британцами и индусами. Изменения в этих отношениях были крайне важны для всех аспектов британского правления.

Хотя, как мы видим, уже в XVIII веке в Индии заметно растут европейское влияние и власть. В Бенгалии и на побережье Андхра развивается английское торговое сообщество. А вот города Мадрас и Бомбей по-прежнему остаются на том же уровне жизни, на котором были двести лет назад. В действительности разграбленная Бенгалия наглядно характеризовала суть новой власти европейцев. Но подобную характеристику этой власти можно было дать только в последнее время, когда она немного ослабла. Таким образом, европейцы показали пример беспрецедентной безответственности. По существу британцы имели равные условия торговли с местным населением и совместно использовали ресурсы Бенгалии и Бихара. Известно, что англичане по примеру местных жителей завели себе гаремы и, будучи официальными представителями тимуридского императора, продолжали использовать в администрации персидский язык. Сохранение старых понятий разрушало Бенгалию. Стало ясно, что для сохранения доходности торговли необходимо установить строгий контроль, который, естественно, могли обеспечить только сами европейцы. Реформы Уоррена Гастингса, установившего прямое британское правление в Бенгалии (1772–1785 гг.), были вызваны именно коммерческими интересами. Эти преобразования опередили свое время и столкнулись с активным сопротивлением местных англичан. Коллеги Гастингса начали против него долгий судебный процесс (1788–1795 гг.), который поверг в шок англичан в Великобритании. Впервые индийские британцы оказались в подобном положении. Гастингс был оправдан, но общественное мнение осудило его кампанию. Больше британская общественность училась ответственности в Индии, и самый разгар судебного процесса пришелся на середину Французской революции.

То, что так шокировало общественность в конце XVIII века, никого не удивило бы во времена Дрейка. Более того, подобное поведение британцев в Индии настолько укоренилось, что по его меркам был осужден даже реформатор Гастингс. Различие между обществом во времена Дрейка и в наш период заключалось в повышении стандартов государственной ответственности. Эффективно и разумно организованное правительство обязано было представлять собой инструмент для соблюдения общественного порядка, а не воплощение власти и славы. Так, например, Гастингса осудили за оказание помощи его союзнику, правителю (мусульманину) Аваду из долины Ганга. Авад вел борьбу со своими соседями, рухела (мусульмане), которых в Лондоне считали «свободным народом», разумно управляющим своими землями. Отныне британцы, даже находясь за пределами своей страны, были обязаны соблюдать закон и порядок. Основное обвинение было предъявлено Гастингсу за то, что он поощрял действия Авада, обиравшего своих родственниц (чтобы оплатить долги Великобритании). Ведь еще ранее британцы предоставили женщинам гарантии от вторжения в их жизнь. Эти правила должны были стать частью безупречного обезличенного технического управления.