Дочь убийцы - читать онлайн книгу. Автор: Джонатан Келлерман cтр.№ 99

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Дочь убийцы | Автор книги - Джонатан Келлерман

Cтраница 99
читать онлайн книги бесплатно

Отступив в тень, Блейдс наблюдала за кирпичным особняком еще четверть часа, а потом провела следующий час в своей машине, убедившись, что никто не входил и не выходил из дома, после чего вернулась в гостиницу.

Больше никакого сна. Только расчеты.

Глава 47

Похороны Малкольма и Софи состоялись через неделю после их смерти, на пляже у дома Рэнсома Гарденера в Лагуна-Бич. Чудесный день на берегу Тихого океана, кобальтовое небо с шелковистыми серебристыми облаками, плывущими с севера.

Лагуна-Бич находился в шестидесяти милях к югу от Лос-Анджелеса. Грейс поняла, что Гарденеру приходилось каждый раз ехать больше часа до дома ее приемных родителей. Преданный юрист.

То, о чем ты думаешь.

То, чего ты избегаешь.

Малкольм и его жена оставили четкие инструкции по поводу кремации, и Рэнсом обо всем позаботился. Грейс в белом платье стояла босиком на песке и смотрела, как он идет к ней с двумя серебряными урнами. Адвокат уже спрашивал, не хочет ли она развеять пепел. Блейдс покачала головой, и он, похоже, остался доволен.

Бросить останки кремированного человека в Тихий океан – это, вне всякого сомнения, нарушение законов штата, округа и города. Но Гарденер сказал: «Да пошли они!» – и пепел полетел над волнами.

С той ужасной ночи в квартире Грейс он много сквернословил, открыв новую грань в сдержанном юристе, которого она знала много лет.

Под предлогом утешения Рэнсом ежедневно приходил к ней, приносил еду, на которую она смотреть не могла, а затем усаживался на диван в ее гостиной и пускался в воспоминания. Что еще остается, когда внутри пусто? Блейдс молчала, но это не имело значения – сам Гарденер говорил без умолку.

Многие его истории начинались одинаково: первый день в Гарварде, избалованный выпускник частной школы из манхэттенского Верхнего Ист-Сайда, излучающий уверенность, но не чувствующий ее. Растерянность и страх, которые прошли вскоре после знакомства с Малкольмом… «Лучшее, что произошло со мной за все время пребывания в Кембридже». Кто знал, что огромный, неуклюжий еврейский парень из Бруклина станет другом на всю жизнь?

– Больше чем другом, Грейс. Я не знаю, как это сказать, но словами, наверное, не выразишь, кем он для меня был… – В сотый раз слезы потекли по впалым щекам Рэнсома и закапали на пол, проиграв сражение силе тяжести. – Понимаешь, Грейс, он не только восхищал своим интеллектом и физической силой, но и умел экономно использовать свои способности. Аккуратно. Не изменяя вкусу. Однако когда ты в нем нуждался, он всегда был рядом. Пьяные горожане, однажды решившие проучить нас, быстро усвоили этот урок.

Малкольм, дерущийся в дешевой пивнушке… Эта картина могла бы позабавить доктора Блейдс, будь она способна хоть что-то чувствовать.

Грейс не останавливала Гарденера, делая вид, что слушает.

Профессиональная подготовка пришлась как нельзя кстати.

* * *

Известие о катастрофе погрузило Грейс в туман бесчувственности, словно она оказалась запертой в стерильном стеклянном пузыре, где глаза механически реагировали на свет, но не могли обработать изображение, а уши были похожи на громкоговорители. Делая шаг, она понимала, что движется, но не могла избавиться от ощущения, что ею управляет кто-то другой.

Мозг ее был чистым и пустым, как белый лист бумаги.

Все, что она могла делать, – это сидеть, стоять и ходить.

Вероятно, она очень хорошо притворялась нормальной, потому что на поминках никто не проявлял к ней преувеличенной жалости.

Среди гостей были преподаватели и студенты, Гарденер с женой – пухлой женщиной по имени Мьюриэл – и неизменно молчаливый Майк Либер, одетый как бродяга и держащийся в стороне с тем же странным, отсутствующим выражением лица и начинающей седеть бородой. За краткой трогательной речью Рэнсома, который всхлипывал перед каждой фразой, последовали слишком длинные, бессмысленные выступления профессоров с кафедр Малкольма и Софи.

Потом были сыр с крекерами и простое белое вино на пляже. Плеск волн и наконец ставшее темно-серым небо.

Когда все ушли, Грейс вдруг осознала: она была единственным членом семьи. Ей было известно, что ни у Блюстоуна, ни у его жены нет родственников, но до сих пор особо не задумывалась об этом. Теперь, когда то, что от них осталось, развеяно над волнами и унесено в океан, она поняла, какими они были одинокими, пока не взяли ее.

Может, в этом все дело?

Но можно ли найти исчерпывающее объяснение благородному поступку – или дурному?

Нет, должно быть что-то еще. Блейдс чувствовала себя неестественно рассудительной, поскольку – черт возьми! – была на грани нервного срыва.

Малкольм и Софи заслуживали большего, чем дешевый анализ.

Малкольм и Софи ее любили.

* * *

На следующий день после похорон Грейс осталась одна в своей квартире – и наконец смогла заплакать. Неделю она в основном плакала, а Гарденера, который за это время дважды стучал в дверь, не впустила. Следующие две недели Блейдс не отвечала на его звонки. Как и на звонки пациентов, нынешних и потенциальных. Оставила на голосовой почте сообщение о «срочных семейных делах». Подходящее время для Страждущих подумать не только о себе, но и о других.

Утром на пятнадцатый день после того, как Это Случилось, Гарденер пришел снова, и Грейс решила, что в состоянии выдержать его присутствие. Она приоткрыла дверь, не снимая цепочку. С ним был Майк Либер, и внезапно женщине расхотелось их впускать.

– Да, Рэнсом? – сказала она.

– С тобой всё в порядке, дорогая? Давно не виделись.

– Справляюсь.

– Да… Мы всё пытаемся… Мы можем поговорить?

Грейс заколебалась.

– Это важно, – настаивал Гарденер.

Блейдс не ответила, и он приблизился к двери.

– Обещаю без лишних сантиментов, Грейс. Прости, что испытывал твое терпение.

За его спиной Майк Либер смотрел в пространство. Женщине хотелось его ударить.

– Пожалуйста, Грейс. Это ради твоей же пользы. Дела, откладывать которые никак нельзя. – Рэнсом снова заговорил как юрист. А глаза Майка напоминали гальку на берегу пруда.

Гарденер сложил руки в молитвенном жесте.

Грейс сняла цепочку.

* * *

Она провела мужчин на кухню, где Рэнсом взгромоздил на стол большой портфель из крокодиловой кожи и извлек из него пачку документов. Либер сел лицом к Грейс, но сразу же отвернулся и принялся разглядывать дверь холодильника. В голове хозяйки дома пронеслась череда возможных диагнозов. Она отмахнулась от этих мыслей. Какая разница?

Раскладывая бумаги, Гарденер морщил нос. В комнате пахло прогорклым жиром. Грейс питалась запасами из своего буфета, а то, что она жарила на сковороде, часто подгорало – обычно доктор такого не допускала. Кухню она не проветривала. И два дня не принимала душ.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию