Фридрих Вильгельм I - читать онлайн книгу. Автор: Вольфганг Фенор cтр.№ 39

Страница

Как показывают расчеты, благодаря взносам в рекрутенкассу, Фридрих Вильгельм получал ежемесячно около 40 000 талеров. Вот и деньги на «верзил».

Конечно, Фридрих Вильгельм I создал в немецком государстве первую регулярную армию в истории. Те, кому позже приходилось писать и говорить о превращении Пруссии при короле-солдате в «милитаристское государство», непозволительно упрощали суть явления — ведь милитаристское государство возникло внутри Пруссии. Оно представляло собой замкнутый мир: каждый полк — маленький космос, закрытая община со своей юстицией, хозяйством, финансовым центром, собственными священниками и школами, поскольку каждого солдата учили читать, писать и считать. А над ним — офицерский корпус, «микрокосмос в себе», строго разграниченный по рангам от юного прапорщика до старого фельдмаршала. На вершине пирамиды — король. Он не царит над миром, сидя на позолоченном троне. Он тоже солдат. Ходит в униформе, при шпаге и офицерском шарфе — будто только что вышел из строя. Нигде в мире не существовало большей дистанции между военными, более строгой иерархии; но ни в одной армии мира не наблюдалось и большего равенства. Все ходили в мундирах «берлинской лазури», все служили «за честь», служили государству и своему полку. Один из современников короля-солдата писал в 1717 г.:

К этому описанию автор добавляет:

Вот суть деяний Фридриха Вильгельма: высшая школа порядка и искусства быть хозяином! Он ведь не хотел воевать, да и не воевал, как нам еще предстоит узнать. То есть предназначение армии было другим. Она являлась часовым механизмом, искусной моделью идеального государства — над этим и работал его практичный ум. Сам того не подозревая и, конечно, не желая того, Фридрих Вильгельм, этот берсеркер, этот реликт Средневековья, уже представлял собой дитя наступившего XVIII столетия, века Просвещения и рационализма. Новые веяния времени, сквозняками будоража эпоху умственного застоя, сделали возможным создание такого аппарата, как прусская армия, вопреки всем традициям и условностям в мире. Грубый и неискушенный, поражающий допотопностью манер, военный мир Фридриха Вильгельма, подчеркивая эту свою внешнюю сторону, подсознательно все же тянулся к рационализму, модернизации и даже к просвещению.

Конечно, король охотно третировал «чернильные души», ученых и интеллектуалов. Но все же он реализовал идеально продуманный план военной реформы, тем самым оказавшись во главе прогресса. Уже в 1714 г., через год после прихода к власти, он распоряжается напечатать устав под названием «Эволюции королевской прусской инфантерии». Великовозрастные полковники и генералы едва не сломали зубы, грызя сей гранит науки под девизом «читать и заучивать». В 1718 и 1726 гг. вышли очередные пехотные уставы, в 1720 и 1727 гг. — уставы для кавалерии (отдельно для кирасир и драгун). Печатное слово начинало править миром, логическое мышление проникало и в военное дело. Король-солдат говорил только о «вере и послушании» и презирал образование. Но развитие, спровоцированное им, требовало «работы и учебы». О том, насколько опережала прусская армия другие благодаря своей организованности и готовности к переменам, можно понять, зная, как прославленная французская армия, прежде сильнейшая армия мира, приняла уставы лишь в 1732 и 1733 гг., а еще более славная австрийская армия последовала этому примеру лишь в 1737 г.

Жизнь любого человека в Пруссии Фридриха Вильгельма оставалась крайне оригинальной: и первобытной, и необычной. Армия, по мнению короля, являлась не самоцелью, а прежде всего всеобщей школой для нации. Опасность односторонней милитаризации общества при этом была высока, но, несомненно, такое видение армии одновременно послужило общественному прогрессу. Раз уж выходцы из обеспеченных кругов, сыновья бюргеров Берлина, Штеттина и Кёнигсберга, не боялись надеть синий мундир и встать под начало унтер-офицера, то для крестьянства — а оно составляло тогда большую часть населения — призыв на королевскую службу означал самое настоящее освобождение от средневекового образа жизни. Что по сути происходило с деревенским парнем из Бранденбурга, Померании или Восточной Пруссии, вставшим под знамена короля? Дома, в поместье или в деревне, он работал от зари до зари, то и дело получая оплеухи от своего отца, а от управляющего — удары плеткой. Ни о какой школе не могло быть и речи. Унылое однообразие будней нарушала только воскресная служба в церкви. А вот надев форму, ту же одежду, которую носил и король, он становился человеком. Унтер-офицерские окрики и подзатыльники были для него как с гуся вода: дома с ним обращались гораздо хуже. А возвращаясь из армии домой, он уже умел читать и писать, был знаком с городскими обычаями и привычками, мыл уши, чистил зубы и держал в чистоте ногти. Он расхаживал по деревенским улицам с гордо посаженной головой и держа грудь колесом, а спина его была до того прямой, что девушки от изумления только руками разводили. И когда мимо проезжал помещик, он не кланялся ему, а вставал во фронт и отдавал честь. Парень становился человеком короля.

Таковы были социальные и, одновременно, идеологические компоненты государства Фридриха Вильгельма. Вместе с армией реформировались не только государственные структуры, но и сознание общества. Последовательная милитаризация повлекла за собой и политизацию людей, благодаря чему они могли создать — разумеется, в тогдашних условиях — общество нового времени, где централизация и модернизация приходили на смену натуральному, самодостаточному хозяйству, мещанской психологии и провинциальности. По поводу экономического, народнохозяйственного аспекта: индустрия и ремесленные производства работали на армию во всю мощь, при максимальной занятости; это, в свою очередь, требовало повышения образовательного уровня населения, способствуя развитию науки в стране. Происходил круговорот, приводимый в движение за счет собственных ресурсов, своего рода социальный перпетуум-мобиле.

Это чудо точности и эффективности, дисциплины и порядка, долга и исполнительности, усердия и прилежания скоро стало восприниматься во всем мире как типично «прусское» явление, созданное руками замечательного, в высшей степени оригинального короля. И человек, презиравший Фридриха Вильгельма больше, чем кто бы то ни было на свете, — его сын Фридрих Великий, уже осознав глубинные причины собственных побуждений и поступков, весьма убедительно описал работу своего отца:

«Если верно, что тень дуба, спасающего нас от солнца, обязана своим появлением желудю, из которого дуб вырос, то никто в мире не усомнится: благополучие королевского дома, радующее нас после смерти этого человека, возникло благодаря его мудрым поступкам, его многотрудной жизни».

Страница