Французская волчица — королева Англии. Изабелла - читать онлайн книгу. Автор: Элисон Уэйр cтр.№ 11

Гавестон прибыл в Англию около 13 августа и вскоре надежно укоренился при дворе. Король «выказывал ему великое почтение, по сути, преклонялся перед ним», как перед богом. Теперь Гавестон, несомненно, стал вторым после монарха лицом в государстве. Само собой, «вельможи и знать возненавидели его, ибо только он один пользовался благосклонностью государя и вел себя с прочими, словно сам — король, которому все подчиняются, не знающий равных себе». Народ повсеместно также возненавидел фаворита, предчувствуя всяческие беды, и повсюду осыпал проклятиями его имя. И все же устранить узы, привязывающие к нему короля, не удавалось: «чем больше уговаривали Эдуарда, пытаясь умерить его пыл, тем сильнее разгоралась его любовь и нежность к Пирсу»

Король не замедлил сместить кое-кого из советников отца и судей. Подстегиваемый Гавестоном , он начал с того, что уволил его старого недруга, епископа Лэнгтона, и поставил на должность казначея Уолтера Рейнольдса, получившего должность епископа Вустерского. Рейнольде, сын виндзорского пекаря, прежде служил смотрителем гардероба принца; выбор на него пал, очевидно, потому, что он дружил с Гавестоном и успешно устраивал театральные представления, весьма ценимые Эдуардом. Лэнгтона же заключили в лондонский Тауэр и обвинили в финансовых злоупотреблениях. Было предпринято расследование всей его деятельности, а имущество передано Гавестону. Король также убедил папу римского восстановить в должности архиепископа Кентерберийского злейшего врага своего отца, Роберта Уинчелси, пребывавшего тогда в ссылке.

Перед смертью Эдуард I просил сына распорядиться, чтобы тело его выварили, кости собрали и, когда англичане войдут с победой в Шотландию, несли их впереди войска. Однако Эдуард II этой просьбы не исполнил, поскольку очень скоро позабыл о войне в Шотландии, и 27 октября тело его отца было погребено в Вестминстерском аббатстве, где впоследствии на гробнице выбили надпись: «Malleus Scotorum» («Молот скоттов»).

Двумя днями позже, стремясь «укрепить положение Пирса и окружить его друзьями», король свершил обручение Гавестона со своей племянницей Маргарет де Клер, дочерью Джоан д'Акр от брака с покойным графом Глостерским. Откладывать свадьбу не стали, и бракосочетание произошло 1 ноября в замке Беркхемстед. Король присутствовал там в качестве почетного гостя. Этот союз не только ввел Гавестона в круг королевской семьи, но и действительно «немало способствовал укреплению его позиций, весьма усилив доброжелательность друзей и заставив дворянство придержать свою ненависть». Так сложилось частично потому, что брат невесты Гилберт де Клер, шестнадцатилетний граф Глостер, не высказал никаких возражений против этого брака. Он хорошо знал Гавестона, так как вместе с ним вырос в ближайшем окружении принца.

Приготовления к свадьбе короля уже завершались, но большую часть ноября Эдуард провел в обществе Гавестона в любимом поместье Лэнгли. 2 декабря Гавестон провел в своем замке Уоллингфорд большой турнир с целью повысить «свою честь и славу». На нем он сбросил с коня и «весьма грубо потоптал» графов Арундела, Сюррея и Херефорда, не сдерживая своего торжества. Графы никогда не простили ему этого оскорбления. Говорили, что гордыня нанесла Гавестону больше вреда, чем отвага. Согласно «Жизнеописанию Эдуарда Второго»,

Эдуард должен был уехать во Францию после Рождества, и ему полагалось доверить королевство наместнику — близкому родственнику или достойному доверия вельможе. Однако 20 декабря он назначил наместником Пирса , что вызвало возмущенные комментарии хронистов — но, как ни удивительно, никто из знатных особ, значительно более пригодных для выполнения этой почетной миссии, чем Гавестон, не позволил себе открыто критиковать решение короля.

Эдуард и Пирс провели Рождество вместе. Их обоих не радовала перспектива женитьбы короля. У Гавестона были веские причины для неприязни к Изабелле и ко всему, что стояло за этим браком: он был гасконец, и его семью согнали со своей земли в ходе захвата ее французами. Поэтому он ненавидел Филиппа IV, не доверял ему и, естественно, должен был видеть в его дочери помеху и угрозу своей власти над королем. Свидетельства указывают на то, что он лез из кожи вон, стараясь посеять вражду между Эдуардом и Филиппом в последней попытке заставить Эдуарда отказаться от договора с Францией, уверяя, что Филипп не успокоится, пока окончательно не завоюет Гасконь. Но у Эдуарда были и другие советники, опасавшиеся тяжелых последствий, если их повелитель откажется от своих обязательств перед Филиппом, и на этот раз молодой король прислушался к ним, а не к фавориту.

* * *

Нам неоткуда узнать, знала ли Изабелла до свадьбы об отношениях ее будущего мужа с Пирсом Гавестоном и понимала ли, в чем их суть. Французский двор наверняка обсуждал эту тему — но принцессу могли оберегать от сплетен и пересудов. Однако невозможно поверить, чтобы Филипп IV не был осведомлен о громкой и скандальной истории возвышения Гавестона его будущим зятем. Кое-кто из историков обвинял его в лицемерии: он собирался отдать дочь явному содомиту и одновременно обвинял тамплиеров в том же самом преступлении. Но Филипп, несомненно, смотрел на эти вопросы чисто прагматически: союз, способный усилить влияние Франции, должен быть заключен, а личные чувства следует отодвинуть в сторону.

Приготовления Изабеллы к свадьбе завершились. В ее приданое входило множество платьев, в том числе сшитых из бодекена, ^[13] бархата и тисненой тафты, шесть платьев из зеленой ткани производства Дуэ, шесть — с красивыми крапинками ^[14] и еще шесть — цвета алой розы. ^[15] Эти платья, видимо, имели узкие корсажи, длинные рукава и широкие юбки со шлейфом.

Только незамужние девицы и королевы в особых церемониальных обстоятельствах носили распущенные волосы. В то время было модно делать завивку, и на ряде изображений мы видим Изабеллу с кудрявыми волосами. Однако, выйдя замуж, она обязана была носить головной убор из льна или шелка — треугольное по форме покрывало, повязку, охватывающую подбородок, вуаль и шапочку, снабженную по бокам прокладками из рога и открывающую волосы только на висках. Таких уборов и разных чепцов в приданом Изабеллы имелось ни больше ни меньше, как семьдесят два.