История Византийской империи. Том 3. Период Македонской династии (867-1057 гг.) - читать онлайн книгу. Автор: Федор Успенский cтр.№ 102

Страница

Слишком подробно описаны достопримечательности Багдада, которые были показаны послам по желанию калифа. Здесь было много такого, чем византийские императоры у себя в Константинополе приводили в восхищение европейцев: серебряное дерево с золотыми птицами, древесные листья, приводимые в движение легким ветерком, изображения 15 всадников с длинными дротиками в руках, великолепные конюшни с золотыми и серебряными конскими украшениями, сад с дикими зверями. Во всех дворцах, посещенных послами, славянские евнухи предлагали для питья холодную воду. После осмотра достопримечательностей послы были вновь приняты калифом, который передал им свой ответ на послание царя и наградил их богатыми подарками. Вследствие этих переговоров произошел обмен пленными на реке Ламус, но столько желаемого империей мира не было достигнуто, так что на восточной границе вновь происходили военные столкновения. Таковы были отношения на восточной границе в первые годы царя Константина VII.

Роман Лакапин пришел к мысли воспользоваться союзом с Арменией для более правильного и систематического воздействия против арабов. Патриарх Николай Мистик в 920 г. писал армянскому католику Иоанну, приглашая его поднять кавказских владетелей на борьбу с арабами и обещая с своей стороны посылку вспомогательных отрядов из Византии. На это приглашение последовал ответ, чрезвычайно ярко рисующий политическое и религиозное значение империи на Востоке.

«За надежной стеной вашей силы и ради страха, какой вы внушаете врагам, мы находимся как бы в укрепленном лагере или среди прекрасного города. Мы ставим себя под вашу защиту, мы ваши верные слуги. Враг окружает и осаждает нас со всех сторон; защитите ваших детей и слуг, которые все пьют из чаши южного тирана… Мы ищем союза с империей ромэев, что представляется нам наиболее верным и отвечающим нашему положению».

За этой перепиской последовало посещение христианской столицы армянским царем Ашотом, который поразил греков своей необыкновенной силой, так как мог согнуть в кольцо железный стержень (13). Обласканный вниманием и одаренный дарами Ашот получил от царицы Зои военный отряд, при помощи коего утвердил в Армении свою власть. На первых порах, впрочем, союз с армянами мало давал себя чувствовать. Правда, в 922 г. арабы из Тарса одержали над греками победу при Малатии, т. е. на территории тогдашних арабских владений, точно так же упоминаются в это же время греческие отряды, посланные в Армению. Но решительных действий Византия не была в состоянии развить на Востоке, будучи отвлечена войной на Балканах. Напротив, сношения Симеона с африканскими арабами, имевшие целью совместное нападение на империю, совершенно парализовали силы Романа и заставляли его держаться выжидательного положения. В то время как Симеон угрожал Константинополю в 924 г., начальник арабского флота прошел Дарданеллы и приблизился к столице и вступил в сношения с болгарами. При подобных обстоятельствах империя должна была ограничиваться оборонительными мерами, пока на восточной границе суровая военная школа не образовала энергичного и талантливого полководца, который, хорошо изучив местные условия, умел направить их к пользе христианской империи. Это был византийский генерал армянского происхождения Иоанн Куркуа, предки которого начали службу в империи при основателе Македонской династии. Его отец Роман командовал полком иканатов, а сам И. Куркуа при Романе получил самое важное место в военной администрации — доместика схол, которое обыкновенно давалось самым доверенным лицам и которое редко оставалось продолжительное время во власти одного и того же лица. И. Куркуа между тем оставался во главе схол и всех восточных фем в течение более 22 лет и имел, таким образом, полную возможность изучить положение дел и оказать империи важные услуги. Писатели высоко ставят его военную доблесть и позволяют видеть в нем одного из крупнейших представителей военного искусства в Византии, который расширил границы империи до Евфрата и Тигра и присоединил до тысячи городов (14). В высшей степени большая потеря, о которой нельзя не пожалеть, что история «этого второго Траяна или Велисария», написанная современником протоспафарием Мануилом, не сохранилась до нашего времени (15). По всей вероятности, в этом сочинении было выяснено значение мусульманского вопроса для того времени, о чем имеются в настоящее время лишь намеки как в переговорах Симеона с африканскими арабами, так и в сношениях его с восточными мусульманами. Важность момента схвачена в одном церковно-ораторском произведении, где воспевается значение соглашения с болгарами после 927 г., освободившего империю от войны на северной границе: «Это соглашение приносит печаль и возбуждает плач у сынов Агари, у них при одном слухе о нашем согласии холодеет кровь» (16). Следствием замирения с болгарами было начало наступательного движения на восточной границе, которому сообщил политический и военный смысл доместик схол Куркуа. Движение было направлено в Армению, где уже заранее были пробуждены симпатии к христианской империи и надежды на освобождение от мусульманской власти. Временная неудача в мусульманской Армении при Дебиле (Товин) не остановила доместика; он имел на границах Армении надежного сотрудника в лице брата своего, стратига Халдии патрикия Феофила, который также отличался военными талантами и энергией, свойственными этой семье, и опустошил мусульманские селения до Феодосиополя, или Эрзерума. С своей стороны и доместик Куркуа постепенно шел на восток, угрожая городам Хилату и Битлису и разоряя открытые места. Мало-помалу арабы должны были покидать пограничную область, оставляя за греками часть Армении и Месопотамии, города Малатия и Амида перешли под власть императора. Но эти успехи на севере не были достаточно обеспечены, пока в Тарсе оставался оплот власти сирийских арабов. Правитель Тарса Сумль в 931 г. предпринял обычную летнюю экспедицию в византийские владения. На этот раз мусульмане дошли до Амория, который успел отстроиться после разрушения 838 г., и, взяв здесь большую добычу, повернули к Анкире. Эта экспедиция доставила неприятелю множество пленников и добычи и ясно показала, что движение в Месопотамию далеко не обеспечивает Византию от сирийских арабов. Большим успехом было в дальнейшем занятие Самосата и договор с эмиром Мелитены Абу-Хафсом, по которому этот последний обязался вступить под протекторат империи и быть на стороне ее в войне с мусульманами. Но и со стороны мусульман приняты были к тому времени новые средства для удержания своего положения. В эмирах Мосула и Алеппо, происходивших из династии Хамданидов, калиф нашел на продолжительное время защиту своей власти в Сирии и вместе с тем достойных соперников византийскому стратигу Иоанну Куркуа. В 934 г. названный вождь с огромным войском в 50 тысяч и с вспомогательным армянским отрядом под начальством Мелик ал-Армени пошел в область Малатию, остававшуюся еще спорною, и после продолжительной осады принудил к сдаче город Мелитену, причем многие мусульмане обращены были в христианство. Скоро затем занят был и Самосат. Блестящим результатом не столько военной, как дипломатической деятельности доместика нужно признать то, что он побудил принять византийский протекторат и христианство могущественное арабское племя бени-хабиб, которое отличалось воинственностью и набегами на имперские области. Это обстоятельство, усилившее византийское влияние на границе 12 тысячами всадников на прекрасных конях и в полном вооружении, в сущности было равносильно приобретению прекрасной армии, одушевленной самым могучим чувством, обеспечивающим победу, т. е. племенной ненавистью к Хамданидам, и вооруженной знанием местных условий войны в Месопотамии. Император, оценивая все выгоды услуг, какие это племя может оказать, наделил его щедрыми милостями и удобными землями и пользовался его преданной службой для распространения влияния империи на независимые арабские племена.

Страница