Взлеты и падения государств. Силы перемен в посткризисном мире - читать онлайн книгу. Автор: Ручир Шарма cтр.№ 97

Нормальная продолжительность долгобоязни, конечно, гораздо меньше двадцати пяти лет. Проведенное независимой нью-йоркской консалтинговой фирмой Empirical Research исследование крупнейших финансовых кризисов начиная с Великой депрессии показало, что после долгового кризиса обычно следует период медленного роста экономики и кредитов, который продолжается в среднем четыре-пять лет, после чего рост и заемного финансирования, и ВВП начинает ускоряться . Это подтверждает обратную сторону кредитного правила, гласящую, что пятилетний период слабого роста кредитов часто ведет к более устойчивому экономическому росту.

Страны, пострадавшие от азиатского кризиса, хорошо иллюстрируют этот процесс. В течение пятилетнего периода после 1997 года объем кредитования по отношению к ВВП упал по меньшей мере на сорок процентных пунктов в Индонезии, Таиланде и Малайзии. Но в районе 2001 года мрачное заклятье долгобоязни начало спадать ^[43]. Для запуска нового кредитного бума нужен какой-нибудь триггер – инновация или изменение в экономике, – который заставит людей поверить, что в будущем их доходы вырастут, поэтому они могут рискнуть взять кредит или заняться бизнесом. В Юго-Восточной Азии в роли такого триггера выступили растущие признаки финансовой стабильности – снижение долговой нагрузки и бюджетного дефицита – в сочетании с резко растущими мировыми ценами на сырьевые товары – важнейший предмет экспорта для многих региональных экономик. Когда в начале 2000-х объем кредитования стал расти, начали увеличиваться и темпы роста ВВП в этих трех странах Юго-Восточной Азии: в 1999–2002 годах он составлял около 4 %, а в 2003–2006 – около 6 %.

Как окупается выплата долгов

Трудно переоценить благотворное влияние здорового роста кредитов на экономический рост многих стран. Значительную часть 2000-х в развивающемся мире кредитование росло, но не слишком быстро по отношению к росту экономики. Вспомним, что даже в Китае в 2003–2008 годах кредитование держалось устойчиво на уровне 150 % ВВП, а экономический рост в этот период составлял в среднем 10 % в год. Благодаря сочетанию здорового роста кредитования и низкой инфляции многие страны развивающегося мира вошли в первый в своей истории период настоящей финансовой стабильности.

Эта стабильность трансформировала общества в России, Бразилии, Турции и Индонезии, в основном потому что высокая инфляция, как правило, непредсказуема. Если кредиторы не могут даже предположить, какой будет цена дорогостоящих товаров в будущем, они не захотят давать долгосрочные кредиты на покупку домов, автомобилей, компаний или чего бы то ни было. Это до сих пор верно для некоторых нетипичных случаев вроде Аргентины, где инфляция остается постоянной проблемой и банки обычно ограничивают срок действия даже своих долгосрочных кредитов несколькими месяцами. Многие краеугольные камни существования среднего класса в Америке, такие как пятилетняя ссуда на покупку автомобиля или тридцатилетняя ипотека, остаются здесь недоступной роскошью.

Для большей части остального развивающегося мира, включая Юго-Восточную Азию, возрождение в 2000-х роста кредитования в новой безынфляционной среде революционизировало эту сферу бизнеса. Базовые компоненты общества потребления, такие как кредитные карты, ипотека и корпоративные облигации, в большинстве развивающихся стран до 1990-х отсутствовали. Ипотеки в этих странах до 2000 года встречались редко, но с тех пор стали отраслью с оборотом в несколько миллиардов долларов. К 2013 году она выросла с 0 % ВВП до 7 % в Бразилии и Турции, 4 % в России и 3 % в Индонезии. Эта растущая роль кредитов для развивающейся экономики носит название “усложнение финансового рынка”. Для стран, где люди не могут купить автомобиль или дом, пока не накопят нужную сумму, введение таких простейших кредитных продуктов – такой же важный шаг в современный мир, как строительство водопровода.

Настрой и психология общества в период здорового роста кредитов не идут ни в какое сравнение с атмосферой вседозволенности во время кредитомании. На смену теневым кредиторам, охмуряющим неопытных заемщиков, приходят ответственные кредиторы с расширенным ассортиментом надежных кредитных вариантов, доступных среднестатистическому гражданину или небольшой компании. Это дает старт периоду экономического роста – достаточного, но не чрезмерно быстрого, что позволяет ему длиться долго. Когда в 2008 году разразился глобальный финансовый кризис, все взоры немедленно обратились на проблемы, порожденные быстрым ростом кредитования в США и Европе. Тем временем страны, которые прежде называли “экономическими тиграми” Юго-Восточной Азии, исчезли из поля зрения мирового сообщества, и лишь немногие обратили внимание, что они сократили свою долговую нагрузку и теперь готовы противостоять долговому кризису.

Помимо Индонезии, это было верно в отношении Таиланда, Малайзии и Филиппин. В этих странах была контролируемая долговая нагрузка и готовые к выдаче кредитов крепкие банки, чей совокупный объем кредитов был намного меньше 80 % совокупного объема депозитов. В течение следующих пяти лет здоровье кредитной системы сыграет решающую роль в восстановлении экономики. В таких странах, как Испания и Греция, где произошел самый резкий всплеск долговой нагрузки в период расцвета мировой экономики между 2003 и 2007 годами, посткризисный рост был самым низким, а такие страны, как Филиппины и Таиланд, где рост долговой нагрузки в указанный промежуток времени был самым небольшим, восстанавливались лучше всех.

К 2015 году явно просматривалась перспектива новой смены ролей. К этому времени частный сектор развитых стран, таких как США и Испания, сократил свою долговую нагрузку, а многие развивающиеся страны активно брали кредиты, стремясь поддержать рост. Когда после Великой рецессии 2008 года правительства развивающихся стран открыли кредитные заслонки, уровень долговой нагрузки взметнулся ввысь, но экономический рост этого не сделал.

Это – оборотная сторона плохих инвестиционных запоев, которые в своей финальной стадии часто подпитываются тем, что слишком много кредиторов вкладывают слишком много денег во все менее производительные инвестиции вроде строительства ненужных заводов или лишних домов. Как мы видели, до 2007 года один доллар нового кредита порождал один доллар роста ВВП в развивающемся мире, включая Китай. Через пять лет после глобального кризиса два доллара нового кредита порождали один доллар роста ВВП в развивающемся мире, а в Китае на это требовалось четыре доллара, поскольку все больше и больше кредитов шло на непродуктивные цели. К 2015 году многие развивающиеся страны, от Бразилии до Турции и Таиланда, расплачивались за то, что набрали слишком много кредитов за короткий период времени, и чрезмерные долги были одним из основных ограничений для их экономического развития.

Повышение уровня долговой нагрузки может быть признаком здорового роста, если только объем кредитов не растет слишком долго намного быстрее экономики. Уровень долговой нагрузки может сыграть свою роль в какой-то момент времени, однако важнейшим и наиболее явным признаком изменения к лучшему или худшему является скорость ее увеличения, и первые признаки беды часто появляются в частном секторе, где кредитомании, как правило, берут начало. Психология кредитного запоя не только провоцирует ошибки кредиторов и переизбыток заимствований, которые задержат рост и могут привести к финансовому кризису, но и оставляют шрам, который может сохраняться долго после окончания кризиса. После того как симптомы долгобоязни сойдут на нет и банки будут готовы снова выдавать кредиты, экономика почувствует освобождение от долгового бремени и будет готова снова расти.