Взлеты и падения государств. Силы перемен в посткризисном мире - читать онлайн книгу. Автор: Ручир Шарма cтр.№ 75

К моменту проведения в 2002 году национальных выборов инфляция начала снижаться, но потерявшие терпение турки воспользовались возможностью прогнать светские партии, бывшие у власти со времен Первой мировой войны, и выбрали умеренного исламиста Реджепа Тайипа Эрдогана. Поскольку на его глазах инфляция привела к падению предшественника, он, видимо, понимал, что подъем цен может смести и его режим. Он приступил к активному регулированию госрасходов: государственный дефицит, который в момент прихода Эрдогана к власти составлял 14 % ВВП, последовательно снижался и к 2011 году был равен всего 1 % ВВП. Продолжая политику своего предшественника, Эрдоган продал ряд государственных компаний, включая телекоммуникационные, сахарные и табачные. К 2004 году темпы инфляции впервые за тридцать лет стали выражаться однозначным числом; экономика вновь обрела стабильность и оказалась в начале долгого подъема, в ходе которого средний доход в стране почти утроился, достигнув к 2012 году десяти тысяч пятисот долларов. Снова долгий период устойчивого роста сопровождался постепенным снижением инфляции, которая к 2011 году достигла минимума в 4 %.

Затем, в соответствии со стандартным шаблоном, начался упадок. Одержав в 2011 году внушительную победу на выборах, Эрдоган пошел на третий срок и стал проявлять признаки самодовольства. Реформы затормозились, и инвестиции в Турцию снизились. В начале его правления продажа турецких госкомпаний привлекла иностранных инвесторов, а резкое падение инфляции и процентных ставок побудило турок к повышению инвестиций в отечественную экономику. Но инвестиции по-прежнему составляли менее 20 % ВВП, а когда Эрдоган уверовал в собственное всемогущество, качество государственных инвестиций ухудшилось. Его правительство стало вкладывать крупные средства в мегапроекты, многие из которых имели все более сильную религиозную составляющую без явной отдачи для экономики. Бюджетный дефицит снова вырос, утроившись к 2014 году и превысив 2 %. А годовая инфляция с низких 4 % в 2011 году в следующие четыре года удвоилась и достигла 8 %, что намного превышает среднее значение для развивающегося мира и является явным признаком неблагополучия.

Индия с опозданием вступает в схватку

Индия была единственной из крупных стран, которая в течение пяти лет после глобального финансового кризиса 2008 года страдала от инфляции с двузначным показателем, и ее исключительное положение много говорило о том, что было не так при премьер-министре Манмохане Сингхе.

Сингх пришел к власти в 2004 году, и в последующие десять лет инвестиции в Индии выросли с примерно 25 % до более чем 35 % ВВП. Это должно было стать хорошим знаком, но породило у экономической элиты страны ложное ощущение уверенности. Теперь, когда Индия инвестировала так же много, как Китай, многие представители верхов вообразили, что они тоже создают экономику с высокими темпами роста и низкой инфляцией. Это благостное представление об Индии как о следующем Китае казалось правдоподобным до 2008 года, когда рост ВВП в Индии составлял 9 %, а инфляцию удерживали в районе 5 %. На протяжении всего первого срока Сингха инфляция вела себя очень прилично.

Во время второго срока, начавшегося в 2009 году, все изменилось. Пытаясь уберечь экономику от замедления, которым грозил глобальный финансовый кризис, правительство Сингха увеличило государственные расходы до немыслимого уровня – 18 % в год в течение следующих пяти лет. Рост вложений капитала обеспечивало в основном государство, вмешательство которого становилось все более вредоносным. Частные компании инвестировали все меньше из-за усиливающихся опасений, вызванных коррупцией и неопределенностью правил игры. В 2011–2013 годах частные инвестиции сократились на четыре процентных пункта, достигнув 22 % ВВП, что означало падение более чем на семьдесят два миллиарда долларов в год.

Чиновники не только все больше вмешивались в дела Центробанка, но и все чаще вводили новые правила, которые на следующий день отменялись или модифицировались. Особо выделялся случай, когда, проиграв судебный спор с британским телекоммуникационным гигантом – компанией Vodafone, с которой индийские власти пытались взять налог за покупку нидерландской компании с филиалом в Индии, правительство Сингха в протолкнуло закон о том, что всякая компания, зарубежная или отечественная, подлежит налогообложению в связи с покупкой любой компании, имеющей активы на индийской земле, и что этот налог применим к любой покупке начиная с 1961 года. Поднявшийся тарарам вынудил правительство пойти на попятную, но это отступление лишь сильнее поколебало веру инвесторов в предсказуемость политики правительства.

Вместо того чтобы с помощью инвестиций пытаться удержать инфляцию, Индия расходовала средства таким образом, что ее экономика становилась особенно уязвима для инфляции. Стремясь защитить народ от влияния глобального экономического спада, правительство тратило деньги на популистские меры, которые приводили к росту как цен, так и зарплат. Например, была введена крайне затратная схема, гарантировавшая каждой бедной сельской семье минимум сто дней оплачиваемой работы, а также схема поддержки доходов фермеров за счет покупки у них зерна и риса по искусственно завышенным ценам. Эти программы поощряли сельчан оставаться дома, а не переезжать в города на заводские рабочие места, – от этого экономика становилась менее производительной и более уязвимой для инфляции.

К тому же Индия оставалась единственной крупной страной, где Центробанк все еще оставался под политическим давлением в пользу низких процентных ставок – ему только предстояло начать устанавливать цели по инфляции.

Индия мечтала стать вторым Китаем, но правительство строило вторую Бразилию – экономику с медленным ростом и высокой инфляцией. В 2009–2013 годах основные экономические показатели Индии ухудшились: рост ВВП снизился почти наполовину – до 5 %, а инфляция вдвое выросла – до 10 %. Поскольку индийские рабочие привыкли ожидать роста цен, они требовали повышения зарплат, и Центробанк стал делать публичные предупреждения об угрозе раскручивания спирали зарплат и цен.

Это особенно опасный цикл. Раз начав раскручиваться, спираль, как правило, продолжает это делать в течение нескольких лет, прежде чем Центробанк сможет с ней справиться. К счастью для Индии, в 2013 году в Центробанк пришел новый глава, Рагурам Раджан, который немедленно показал, что понимает: борьба с инфляцией – это основной приоритет банка. А затем, в 2014 году, страна получила и нового премьер-министра, который, несмотря на популистское давление на Центробанк ради снижения процентных ставок, похоже, поддерживал план Раджана двигаться более осторожно, чтобы обуздать инфляционные ожидания. К следующему году угрозу удалось отвести, чему помогло и резкое падение цен на нефть.

Дефляция хорошая и плохая

В наше время инфляцию принято считать такой же неизбежной частью жизни, как смерть и налоги. Но до 1930-х инфляция не была обычным явлением. Согласно записям Глобальной финансовой базы данных, включающей в себя информацию с XIII века, среднегодовой рост инфляции в мире с 1210-го по 1930-е составлял всего 1 %. В начале этого периода есть данные о ценах только в Великобритании и Швеции, но с течением времени информации становилось все больше, и к 1970-м “глобальное” среднее учитывало данные уже по ста трем странам. Удивительно не только то, что средний уровень инфляции так низок – всего 1 % в течение семисот лет. Еще удивительнее то, что скрывает средний показатель: резкие и частые скачки между периодами инфляции и периодами падения цен, или дефляции. Эти скачки прекратились после 1933 года, когда периоды глобальной дефляции исчезли и заменились небывалой непрерывной чередой инфляций, длившейся более восьмидесяти лет. Во многих странах инфляция была так же неизбежна, как смерть, лишь на протяжении жизни одного поколения. До этого дефляция происходила столь же часто.