Взлеты и падения государств. Силы перемен в посткризисном мире - читать онлайн книгу. Автор: Ручир Шарма cтр.№ 111

Однако не все индийцы довольны руководством Моди, и основания для пессимизма у них есть. Одним из серьезнейших препятствий на пути к более быстрому росту является государственная банковская система, контролирующая 75 % всех кредитов, что больше чем в два раза превосходит среднее значение для развивающегося мира. В стране с глубокими социалистическим корнями приватизация даже убыточных государственных банков представляется немыслимой, несмотря на явные признаки плохого управления. Чрезмерно высокая доля кредитов, выданных государственными банками, оказались безнадежными – 15 %. Рост кредитования сдерживается неповоротливой банковской системой, и индийские бизнесмены с большой опаской относятся к инвестированию внутри страны.

Новые инвестиции поступают в основном от иностранцев, которых Моди активно обхаживает. В августе компания Foxconn – крупнейший в мире производитель электроники – объявила о своих планах инвестировать 5 млрд долларов в новые заводы и научно-исследовательские центры в Махараштре. Это хорошо, но в любой крупной экономике тон в инвестициях задают в первую очередь местные инвесторы, а их правительство Моди завлекает одними лозунгами. Все началось с “Производите в Индии” для поощрения производства, но затем упор был сделан на высокие технологии: “Создавайте стартапы в Индии”. В индийских центрах высоких технологий обеспокоены тем, что, добившись успеха без помощи и вмешательства государства, они теперь могут стать объектом ненужного внимания с его стороны.

Слабые инвестиции делают экономику уязвимой для инфляции, потому что неспособность построить адекватные сети дорог и заводов означает неизбежное отставание предложения от спроса в ходе ускорения экономического роста. В последние годы Индия была классическим примером страны, подверженной инфляции. При Моди выданные Центробанку полномочия по борьбе с инфляцией в сочетании с падающими ценами на нефть привели к снижению уровня инфляции, который ранее выражался двузначными числами, до 5 %. Это существенное улучшение, но и этот уровень намного выше среднего по развивающемуся миру.

С точки зрения географического правила Южная Азия долгое время страдала от исключительно низкого уровня торговли внутри региона, и Моди развил бóльшую активность в отношении соседей, чем внутри страны. Он проявил инициативу и сумел завязать более тесные торговые и дипломатические связи с Бангладеш и с давним соперником Индии – Пакистаном. Но если посмотреть на мир в целом, то ситуация оказывается менее радужной. Согласно данным Центра исследования экономической политики (некоммерческой сети европейских экономистов), с 2010 года Индия ввела более пятисот протекционистских мер – больше, чем любая другая страна мира .

Индия – не просто страна, это целый континент: двадцать девять ее штатов крайне разнообразны и по населению зачастую намного превосходят европейские государства. Сегодня значительная часть экономической деятельности находится в руках премьер-министров таких штатов, как Харьяна и Андхра-Прадеш. Именно они курсируют между Нью-Йорком и Пекином, пытаясь привлечь инвестиции. Это объясняет, почему, несмотря на неоднозначную реакцию индийского капитала на политику Дели, Индия, по всей видимости, растет со скоростью 5–6 % – то есть хотя и намного медленнее, чем утверждает правительство, но тем не менее довольно быстро (по меркам посткризисной эпохи) для страны с низкими доходами. Учитывая, что ее более мелкие соседи по Южной Азии набирают скорость, весь регион в целом демонстрирует относительно устойчивый рост и при этом не привлекает особого внимание как группа стран. Это еще один большой плюс, что ведущие СМИ не говорят о “южноазиатских тиграх”. По крайней мере, пока.

Юго-Восточная Азия

Вне Индостана в мире нет региона, где все страны росли бы относительно быстро при стабильной инфляции. В соседней Юго-Восточной Азии множество стран, расположенных по берегам Южно-Китайского моря, представляют собой обычную смесь из хороших, средних и ужасных. В этом регионе находится одна из самых недооцененных успешных экономик мира – Филиппины. Филиппины уже пять лет подряд демонстрируют быстрый рост, но при этом нет признаков никаких излишков – ни в кредитах, ни в инвестициях, ни в инфляции, ни в дефиците счета текущих операций, – которые обычно предвещают конец такого периода. Хотя глобальные инвесторы активно вкладывали деньги в филиппинские акции и облигации, международные СМИ в значительной степени игнорировали это яркое пятно в унылом пейзаже посткризисной эпохи. Инвестиции растут без всяких признаков кредитомании. Экономический рост составляет 6 % при инфляции, едва достигающей одного процента. Филиппины очень необычны для развивающегося мира тем, что государство играет в этой стране скромную роль, не предлагая субсидий на электричество или газ и не имея доли в основных банках или каких-либо компаниях, торгующихся на фондовой бирже Манилы.

Филиппины так долго были всеобщим посмешищем, что у СМИ может уйти еще несколько лет, прежде чем они осознают, как преобразилась страна под руководством президента Бениньо Акино III. По правилу круговорота жизни, если даже успешный лидер слишком долго находится у власти – это всегда плохой знак; Акино планирует уйти со своего поста в 2016 году ^[52], в соответствии с законом и графиком. Его ожидаемый уход породил некоторую неопределенность, потому что среди его возможных преемников есть как реформаторы, так и приверженцы старой школы. Однако в настоящее время Филиппины все еще находятся на хорошей стадии циклов, которым подчиняются политическое руководство, роль государства, кредиты, инвестиции, инфляция и денежные потоки, а трудоспособное население страны растет быстрыми темпами. Бывший аутсайдер стал лидером и пока не думает отставать.

Следующий перспективный игрок Юго-Восточной Азии, как ни странно, – Индонезия, которая по крайней мере не испытала катастрофы, как другие крупные сырьевые экономики. Когда в 2011 году стали падать мировые цены на сырье, Россия, Бразилия и ЮАР начали сползать к рецессии. Но Индонезия – экспортер меди, пальмового масла и других сырьевых товаров – замедлилась совсем незначительно. Ее защищает относительно низкий подушевой доход (3500 долларов), который облегчает рост, и то, что у нее бóльшая внутренняя инвестиционная и потребительская база, чем у других стран ее класса.

В 2014 году индонезийцы выбрали нового президента, независимого кандидата и бывшего мебельщика Джоко Видодо, и после нескольких ошибок на старте он, похоже, набирает силу. Следуя утверждению “плохие времена порождают хорошую политику”, Видодо провел жесткие реформы только после того, как падение сырьевых цен замедлило экономику. Он сократил субсидии на энергоносители – одни из худших разновидностей государственных дотаций – и намерен потратить сэкономленные деньги на строительство дорог и другой инфраструктуры, чтобы привлечь больше инвестиций в производственные отрасли. Видодо реорганизовал некомпетентный кабинет технократов, которые, например, задержали выдачу инвестиционных фондов под тем предлогом, что у нового министерства, предназначенного для распоряжения этими фондами, еще не было официального названия. В конце 2015 года на встрече с президентом Обамой в Белом доме Видодо согласился вступить в Транстихоокеанское партнерство – серьезный шаг к открытости со стороны традиционно изолированной страны. После вступления в партнерство ему понадобится избавиться от неэффективных экономических решений, устранив, в частности, правила, обязывающие государство делать закупки только у госкомпаний, что затрудняет работу иностранцев в Индонезии.