– Вы хотите сказать, что их застрелили, когда они бежали от редута?
– Когда они бежали от капитана Бента.
– Боже милостивый… Почему же никто не подал рапорт?
– Уж больно много задниц он облизывает, лейтенант. А среди тех, кто отвечает за эту армию, есть идиоты, которым плевать на то, как человек добивается результата, лишь бы результат был. К тому же, говорят, у Бента полно друзей в Вашингтоне.
Орри мог бы это подтвердить, но не стал.
– Никто не знает наверняка, он убил тех людей или нет, – продолжал Фликер. – То есть никто не может доказать это. Я слышал, Бент угрожал трибуналом любому, кто хотя бы заикнется о той маленькой операции. Теперь вам ясно, что это за человек?
Орри кивнул:
– Значит, его солдаты о нем не говорят?
– Точно так, не говорят. Слишком боятся. Один Бог знает, сколько народу он еще пошлет на верную смерть, прежде чем его поймают за руку… или в президенты выберут, что, надо думать, более вероятно. Да едрёна вошь, неужели они не могут найти для нас какую-нибудь нормальную еду! – Он наклонился вперед и выплюнул в огонь извивающегося долгоносика.
Позже Орри нашел Джорджа. И пересказал ему все, о чем говорил сержант Фликер.
– Верю каждому слову, – кивнул Джордж.
Он осторожно положил камешек на тонкий лист бумаги, на котором что-то писал карандашом. Таких листов под этим, заполненным лишь частично, лежало уже штук восемь или десять. Орри предположил, что это очередное письмо в Техас.
– Я тебе вот что скажу, Палка, – добавил Джордж. – Если милостивый Господь вдруг отвернется от меня и сделает так, что меня переведут под командование Бента, я, пожалуй, покончу с собой, прежде чем приступлю к исполнению долга. Кстати… я только что узнал, что на наших батареях в Веракрусе было несколько пушек, отлитых в Колд-Спринг. – Он был в явном восторге.
В ту ночь Орри плохо спал. Рассказ Фликера и ледяные глаза Бента не давали ему покоя.
* * *
Вечером накануне сражения у Серро-Гордо Джордж выпил треть бутылки мексиканского вина, тайком принесенного его ротным командиром Эносом Хоктором, тоже выпускником Академии. Джорджу не очень нравился капитан Хоктор – он был слишком серьезен и обожал вести пространные рассуждения о репутации Вест-Пойнта.
Джордж не разделял опасений Хоктора насчет Академии, но был рад разделить с ним вино. Орри он тоже приглашал, но тот сказал, что хочет перечитать «Тактику пехоты» Скотта. Бедняга Орри так мечтал поучаствовать в настоящем сражении. Что до Джорджа, то он был бы бесконечно счастлив никогда не услышать свиста вражеских пуль у себя над головой.
Чтобы продолжить наступление на Мехико, американцам нужно было уничтожить неприятельские батареи в местечке Серро-Гордо на Национальной дороге. Артиллерия противника, направленная на лощину, через которую дорога шла на запад от американского лагеря в План-дель-Рио к Серро-Гордо, находилась на укрепленном холме, который мексиканцы называли Эль-Телеграфо.
Вражеские орудия стояли также и на холме Аталайя. Но капитан Роберт Ли, командовавший инженерной частью, вместе со своими людьми нашел тропу, которая обходила холм с севера, проявив при этом, как утверждала молва, немалую храбрость. Сегодня же, а именно семнадцатого апреля, только немного раньше, американские снайперы тайно прошли по этой тропе и за три яростные атаки расчистили Аталайю. Теперь пушки перетаскивали на позицию, откуда можно было обстреливать Эль-Телеграфо.
В завтрашнем главном сражении дивизия Твиггса должна была пройти по холмам над дорогой и обогнуть защитников перевала с фланга. Дивизия Уорта, в которой служили Джордж и Орри, получила приказ двинуться вперед и удерживать Национальную дорогу, в случае если Твиггсу понадобится подкрепление. При таком распределении сил, как предполагал Джордж, его друга вновь ждет разочарование, потому что они могут вовсе не принять участия в бою.
После вина Хоктора Джордж спал как убитый. Проснулся он задолго до рассвета, когда началась артиллерийская дуэль. С той позиции, где он со своими людьми ждал приказа, ему было видно только дым и красное зарево. Потом за перевалом послышался треск ружейных выстрелов, звуки барабанов и горнов и изредка – протяжные крики боли. Солдаты Джорджа перестали перешептываться и лишь молча обменивались взглядами.
Джордж уже давно потерял надежду хоть что-нибудь понять в стратегии любого из тех боев, в которых он участвовал. Он был всего лишь лейтенантом, маленьким винтиком в громадной военной машине. К тому же по-настоящему важными для себя он считал только две вещи: честно делать свое дело и уцелеть. Орри был другим. Его всегда интересовало искусство ведения войны, потому что им должен владеть любой кадровый офицер. Джордж видел, как серьезно Орри относится ко всем этим премудростям, и надеялся, что его другу удастся понять смысл грандиозного плана предстоящего сражения. Если ему снова не повезет и схватка пройдет мимо него, это могло бы послужить ему хоть и слабым, но все-таки утешением.
Сражение продолжалось чуть больше трех часов. В половине десятого, уже совсем близко, снова грянули барабаны и сигнальные горны. Солдаты дивизии Уорта начали возбужденно переговариваться, то и дело отпуская нервные шутки, как обычно бывает перед выступлением. Оказалось, им была поставлена задача промчаться по Национальной дороге вперед на десять миль, преследуя разбитую мексиканскую армию. Санта-Анна публично поклялся, что победит у Серро-Гордо или умрет. Но Наполеон Запада не раз уже выживал вопреки своим обещаниям. Позже Джордж узнал, что, когда поражение стало очевидным, Санта-Анна выпряг лошадь из президентского экипажа и просто ускакал в густые заросли леса.
Трупы, лежавшие на обочинах Национальной дороги, уже начали раздуваться от жары. Большинство убитых были мексиканцами, но попадались и американские драгуны. От нестерпимого запаха разлагающейся плоти и опорожненных кишечников Джорджа затошнило и в конце концов вырвало в ближайшей канаве. Интересно, горько усмехнулся он, что теперь Орри думает о величии войны?
Другие следы мексиканского отступления – убитые лошади, перевернутые ящики для зарядов – валялись на пути к перевалу Ла-Хойя. За две мили до перевала внезапно с каменистого склона над северной стороной дороги начали палить мушкеты.
– Прячьтесь! – закричал Джордж, выхватывая пистолет и саблю.
Команда была излишней – его солдаты уже бежали врассыпную. Все, кроме двоих, оказались достаточно проворными, чтобы избежать пуль.
Съежившись в канаве за обочиной, Джордж увидел, что один из этих двоих еще шевелится. Он прищурился, всматриваясь в белые облачка дыма, поднимавшиеся над склоном, а потом, дважды сглотнув, начал вылезать на дорогу.
– Назад, лейтенант! – закричал слева капитан Хоктор.
Но Джордж был уже на полпути к раненому капралу. Подбежав ближе, он поднял его и понес назад к обочине, все это время пули непрерывно взрезали землю у его ног.
Джордж осторожно опустил раненого в канаву, потом прыгнул туда сам. Артиллерийский расчет уже открыл огонь по засевшим на склоне стрелкам. После трех залпов выстрелы сверху прекратились, теперь оттуда слышались лишь крики и стоны.