– Черт побери, сэр, в чем смысл…
Он осекся, не договорив. В чем смысл такого нелепого приказа, Чарльз прекрасно понимал, но все-таки не посмел высказать это в лицо старшему по званию.
Было видно, что его несдержанность доставила Бенту немалое удовольствие.
– Снова дерзите? – сказал он. – Что ж, тогда проделаете это пятнадцать раз. Я пришлю кого-нибудь из сержантов, чтобы понаблюдал за вами и доложил мне, когда вы закончите. Думаю, это будет сержант Бридлав. – Такой выбор был явно не случаен, все знали, что Бридлав недолюбливает второго лейтенанта.
Вскоре в промерзшей конюшне появился старший сержант, Чарльз как раз зажег два фонаря.
– Мне жаль, что приходится это делать, лейтенант, – сказал сержант, впервые посмотрев на Чарльза с проблеском жалости.
– Вы лучше помолчите, тогда мы оба побыстрее уберемся отсюда, – ответил Чарльз.
Бридлав нашел бочонок из-под гвоздей, перевернул его и уселся. Никакого сочувствия на его лице уже не было. Чарльз работал как заведенный, с остервенением двигая руками, от его тяжелого дыхания изо рта вылетали облачка пара. Когда через два часа он наконец закончил, от усталости он едва мог шевелиться, нестерпимо болели руки и плечи. Выходя из конюшни, он споткнулся и упал.
Сержант Бридлав даже не помог ему подняться.
* * *
– Дилижанс из Баттерфилда опаздывает уже на четыре часа, – громко сказал Бент, перекрывая вой ветра.
Душистые мескитовые поленья с шипением горели в каменном очаге маленькой комнаты отдыха. О’Делл стоял перед огнем, грея руки. Даже войдя в помещение, он не снял своей меховой куртки, из-за которых команчи прозвали кавалеристов бизонами.
Огонь почти не давал тепла, поэтому находиться в этой холодной, как ледник, комнате без куртки было просто невозможно. Сколько же сейчас было на улице – минус десять? В такие ненастные дни конца зимы температура здесь порой опускалась еще ниже.
Бент стоял в стороне. Его маленькие глазки, отражавшие огни масляных ламп, становились все задумчивее, пока он изучал висевшую на стене карту. Недавно открытое дилижансовое сообщение связывало форт Смит с Эль-Пасо и Калифорнией. Часть пути пролегала вдоль военной дороги, шедшей от Кэмп-Купера на юго-запад. Дилижанс пропал где-то там.
– Думаю, они просто остановились, чтобы переждать буран, – сказал О’Делл.
– Да, ваше предположение вполне логично, но мы не должны позволять ему успокаивать нас. Что, если случилась поломка? Если пострадали пассажиры и сейчас нуждаются в помощи? Необходимо немедленно выслать поисковый отряд. Я уже разговаривал с комендантом, он согласен.
– Сэр, за окном северян,
[17] миль шестьдесят, не меньше! Везде уже льда на дюйм намерзло. Надо хотя бы до утра подождать, пока…
Бент не дал ему договорить.
– Комендант предоставил мне самому решать, когда отправить отряд, – сказал он. – И я решил: выступление через час. – Избегая взгляда О’Делла, капитан добавил: – Думаю, десяти человек хватит. С дополнительным пайком и виски. Командир – лейтенант Мэйн.
* * *
О’Делл был настолько потрясен, что не смог себя заставить обратиться к кому-нибудь с поручением разбудить Чарльза. Он пошел к лейтенанту сам, и ему понадобилось минут десять только для того, чтобы, преодолевая сильнейший ветер, дойти до казармы. Дрожа в длинной ночной рубахе, Чарльз сел на кровати, плохо соображая спросонья.
– Сейчас, ночью? Боже праведный, Лейф, он что, совсем спятил?
– Я бы именно так и сказал. Но на его стороне обстоятельства. Дилижанс опаздывает, и есть слабая вероятность того, что пассажирам нужна помощь.
– Да они наверняка где-нибудь отсиживаются. Или уже померли. Просто этот сукин сын решил меня угробить.
– Только потому, что вы его тогда отшили? – В тоне О’Делла прозвучало сомнение.
– Понимаю, звучит дико, но другой причины я не вижу. – Он отбросил в сторону ворох одеял и шкур, под которыми пытался хоть немного согреться. – Не знаю, почему он так страстно желает от меня избавиться, но будь я проклят, если доставлю ему такое удовольствие. И я не позволю ему губить жизни хороших людей. Я не только сам вернусь, но и всех до единого с собой обратно приведу, не волнуйтесь.
Чарльз говорил уверенно, хотя уверенности не испытывал. Прислушиваясь к завываниям колючего техасского северяна, он начал натягивать на себя все рубашки и подштанники, что у него были.
* * *
В час ночи из гарнизона выехало одиннадцать всадников. Все вокруг покрывала мелкая ледяная крупа, летящая вместе с ветром. К счастью, снег был не так глубок, и они могли хотя бы не сбиваться с дороги. Однако двигаться вперед было чрезвычайно опасно. За четыре часа им удалось проехать едва ли одну милю. За это время Бридлав уже исчерпал весь запас известных ему ругательств в адрес Бента и начал придумывать новые.
Нижнюю часть лица и уши Чарльз обмотал длинным шерстяным шарфом, но он с тем же успехом мог защититься и кисеей. Лицо быстро одеревенело от холода, и он едва мог шевелить губами, чтобы отдавать приказы.
Солдаты чертыхались и жаловались, но продолжали медленно продвигаться вперед, выстроившись в цепочку следом за Чарльзом. Он ехал первым и первым принимал на себя удары ветра, рискуя наткнуться на какую-нибудь преграду, потому что почти ничего не видел впереди себя.
На рассвете ветер внезапно сменил направление. Теперь он дул с юго-запада, а вскоре и вовсе стал затихать. Сквозь прорехи в тучах просочился солнечный свет. Еще полчаса отряд двигался словно через стеклянный мир, и вдруг Чарльз услышал хриплый крик Бридлава:
– Сэр, смотрите! Там, на дороге!
Чарльз вгляделся вперед и увидел, как вдали к очищавшемуся небу поднимается столбик дыма.
– Бьюсь об заклад, там дилижанс, – тоже хрипло отозвался Чарльз. – Может, они его разломали и жгут, чтобы согреться? Похоже, это примерно в миле отсюда.
Оказалось – в полутора милях. Отряду понадобилось больше трех часов, чтобы добраться до источника дыма. Дилижанс лежал на боку, без двух колес и дверей. Часть одной двери еще догорала в костре неподалеку. Когда они подъехали достаточно близко, чтобы рассмотреть все это, чалый Бридлава вдруг поскользнулся и упал, сломав левую переднюю ногу.
При крушении дилижанса кучер, охранник и трое пассажиров-мужчин, которые, казалось, вот-вот лишатся чувств, остались живы. Чарльз услышал, как кучер что-то бормочет о том, что дилижанс перевернулся на скользкой дороге. Животным повезло меньше. На льду лежали трупы трех лошадей, еще трое умчались в пургу, чтобы там погибнуть.
Чарльз молча наблюдал, как Бридлав осматривает покалеченную ногу своего жеребца.
– Пристрелите его, – наконец неохотно сказал он, протягивая сержанту свой кольт. – Если не можете, давайте я это сделаю.