Улица Иисуса - читать онлайн книгу. Автор: Самид Агаев cтр.№ 70

– Это на любителя, – ответил Али.

– Причем зароют всех, и грешника, и праведника, – заметил Иблис.

– Хорошо, хорошо, – остановил его Али, – давай уже сменим тему. Я все понял. За столом все-таки сидим. Снимай мясо уже. Сейчас кувшин растает. Уже вон из боку живительная влага сочится.

– И как это ты меня так заговорил, – вдруг воскликнул Иблис, – мы же должны быть на одном важном мероприятии. А вместо этого сидим и пьем водку. Напоил меня, сроду столько водки не выпивал. А годков-то мне, знаешь сколько, немерено. Кебаб ему, понимаешь, готовлю. Эх ты, хитрец. Так все, этот кувшин допиваем и уходим.

– Куда уходим-то? Что тебе на месте не сидится?

– Давай, давай, – заторопил Иблис, – еще под одной. Как говорит твой урус, – на посошок, и вперед.

Выпили на дорожку, и пошли, покачиваясь, вдоль речки. Их разгоряченные лица обвевал прохладный ветерок. Беседка исчезла, ковры свернулись. Костер еще дымился, но вертела уже не было, когда Али с сожалением обернулся, чтобы посмотреть на место трапезы.

– Надо было залить угли водой, – сказал Али, – как бы пожара не случилось.

– Ничего, сейчас дождь пойдет, – ответил Иблис, и, действительно, стал накрапывать дождь, который вскоре перешел в ливень. Сверкнула молния, донесся гром.

– Но рай-то есть, – крикнул Али зачем-то, – я там был.

– Не ори, не глухой, – сказал Иблис.

Он шел рядом, приняв обычное бесовское обличие, каким его рисуют живописцы – зеленоватый, покрытый шерстью, хвостом он сбивал одуванчики, пока за них еще не взялся ливень. В общем, вид у него был самый омерзительный. Но Али почему-то было все равно. Привык, наверное.

– Был, так был. Нечем хвастать. Я тоже был, до поры до времени.

– Так куда все-таки идем? – перекрывая шум дождя, крикнул Али.

Иблис потер остроконечное ухо, заросшее волосами.

– Здесь деревня недалеко. Там судят девушку за прелюбодеяние. Думаю, побьют камнями. Надо, чтобы ты вмешался.

– А я-то здесь причем? – сказал Али. – Если прелюбодеяние доказано, значит побьют. Закон суров, но он закон.

– Дело в том, что девица малость не в себе, работала в поле, устала, прилегла и сомлела. Ну и кто-то овладел ею спящей. Недалекая она. Надо помочь.

– Тебе-то что за дело до нее?

– Этот кто-то был я, – глухо сказал Иблис. – А мне нельзя этого. Ну, ты понимаешь. Если Он узнает, мне несдобровать.

– Так радуйся, соблазнил девицу.

– Не могу радоваться. Все было не по правилам. Не соблазнял я ее, шел мимо. Она во сне страстно желала мужчину. Я проявил слабость.

– Надеюсь, ты был не в этом образе?

– Ну что ты, нет, конечно. Я был писаным красавцем.

– Так чего ты от меня хочешь?

– Ты должен вмешаться, участвовать в судебном заседании, правосудие должно восторжествовать. Ее необходимо оправдать. Очень прошу.

– Ушам своим не верю, – воскликнул Али, – а где твое сатанинское войско? Где все эти джины, дэвы, ифриты. Разнесите к чертовой матери этот суд.

– Сказано, нельзя. Я тебя как человека прошу, помоги.

– А ты мне поможешь из пещеры выбраться?

– Нет, не помогу. Нельзя мне.

– А чего ради тогда я должен тебе помогать.

– Да не мне ты должен помогать, а невинной девушке. Правда, справедливости ради надо сказать, что не такой уж она была невинной.

– Кто вас застукал? – деловито спросил Али, чей профессионализм и человечность, взяли верх над рациональностью. – Обвинению надо предоставить четырех свидетелей прелюбодеяния. Можешь их запугать, они откажутся от обвинения.

– Нас имам застукал, – сознался Иблис, – он сам на эту девицу поглядывал. Видимо, за этим и в поле пришел. На ее делянку. И на тебе. Сразу побежал в суд.

– А кто меня в суде слушать станет в таком виде? – спросил Али. – От меня водкой разит на фарсанг.

– Об этом я позабочусь.

– А ливень зачем ты подстроил, чтобы я протрезвел? На кого теперь я буду похож в суде, на мокрую курицу?

– Мне, конечно, приятно, что ты так высоко ценишь мои способности. Но дождь – это не я. Ветер, там бурю – это еще можно.

Словно в доказательство Иблис набрал воздуха и надул щеки. Но Али сказал:

– Нет.

– Ладно, – покладисто молвил Иблис, – мы все равно уже пришли.

Глазам Али открылась небольшая сельская мечеть перед входом, в которую собралось некоторое количество народу. Под навесом на ступенях восседал судья, он же имам местной общины, он же главный обвинитель. Рядом примостился секретарь. В центре напротив стояла женщина в чадре. И вокруг около десятка бездельников, которые, бросив свои дела, пришли поглазеть послушать, а потом забить камнями несчастную женщину.

– Тебе, значит, нельзя в мечеть, а мне, пьяному, можно, – сказал Али, но ворчал он скорее по инерции, ибо уже чувствовал в себе профессиональный азарт.

– Ладно, ты же внутрь не будешь заходить, – возразил Иблис. – Все, иди, дальше мне нельзя. Я здесь подожду.

Когда Али вошел во двор мечети, люди в ожидании неизбежного приговора, обсуждали детали казни. Спор шел, главным образом о том, надо ли зарывать женщину в землю до пупа, или пусть она будет свободна в телодвижениях. Как это полагается, первыми камни должны были бросать свидетели, затем имам, а потом остальные люди. Имам готов был уже объявить приговор, но, увидев в толпе незнакомое лицо, решил соблюсти все формальности. Он сказал:

– Есть ли среди присутствующих кто-то, кто желал бы добавить, что-либо к обвинению или выступить в защиту обвиняемой?

Али вышел вперед и сказал:

– Правоверные, я приветствую вашу общину и этот уважаемый суд в лице имама. Позвольте мне осведомиться, а что сказала женщина в свое оправдание?

– Ничего не сказала, – ответил секретарь суда, – стыдно ей, вот она и молчит. Лучше скажи, сам-то кто будешь?

– Я прохожий, но я мусульманин и согласно закону могу быть векилем этой женщины.

Имам переглянулся с секретарем суда, покачал головой:

– Вряд ли в этом есть, какой то смысл, мы только тянем время, а людям работать надо в поле. Солнце уже высоко.

Но с появлением Али, словно, что-то изменилось в настроении людей. Деревенский староста вдруг крикнул:

– Мы хотим послушать, что он скажет.

– Пусть скажет, будь по-вашему – согласился имам, он же судья, – хотя непонятно, что тут защищать. Дело ясное, как божий день или как утренняя роса.

Имам, видимо, был не чужд поэзии.

– Расскажи, сестра, пока у тебя есть еще время – обратился к ней Али, – что произошло с тобой? По твоей ли воле, с твоего ли согласия случилось то, что случилось?