Жена и 31 добродетель - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Костина cтр.№ 44

– Еще давно, когда Розалинда была маленькой, твой отец договорился о ее помолвке с Артуром Кемпбеллом маркизом Лорн, сыном герцога Глостера. Залогом осуществления этого брака стал замок Ньюмери и значительная сумма денег. Они должны были быть переданы во владение маркизу после рождения Розалиндой первого наследника, неважно какого пола.

– Что это за дикие условия?! – изумился Роберт. – Впервые о таком слышу.

– Дорогой, твой отец всегда очень хотел приблизиться или породниться с королевской кровью. Это сейчас у него появился шанс самому заполучить титул герцога, но тогда, семнадцать лет назад, именно помолвка между детьми ему казалась лучшим вариантом. Тем более, Розалинда стала бы со временем герцогиней. Прекрасная партия для дочери маркиза.

Амабель взглянула на Роберта. Тот был все еще нахмурен.

– Розалинда знает об этом?

– Разумеется, нет, – ответила леди Эсмерелда. – Сначала она была слишком мала, а потом стала показывать такой характер, что мы решили с этим повременить.

– А мне…

– Милый, у тебя было достаточно и без этого проблем, не так ли? Твое проживание у дяди, потом бесконечные светские визиты и рауты…

Роберт недовольно дернул головой.

– И как вы собирались известить ее об этом?

Леди Горсей вздохнула.

– Очень просто. Поставив перед фактом.

– И ты думаешь, она согласилась бы? Ты же видела этого сыночка. Вялый унылый тип с вшивой бороденкой…

– Роберт…

– Я говорю правду. Розалинда сколько раз фыркала при виде возможных претендентов? У этого не то, а у того не это…

– Думаю, титул и комфорт значат для нее гораздо больше внешности.

Граф Клаффиорд с изумлением посмотрел на нее.

– Ты всерьез полагаешь, что для нее приятие партнера в браке неважно?

– Нет, конечно, – леди Эсмерелда помялась, а потом сказала: – Но она немного другого склада человек, Роберт. Ей чужды сантименты и нежности. Она резка и прямолинейна. Боюсь, для нее выгода в браке стоит выше любовных страстей.

– Мама…

– Она права, Роберт, – подала голос Амабель. – И ты по здравому размышлению признаешь это.

Он взглянул на нее и нехотя кивнул головой.

– Но сути это не меняет, – пробурчал он. – Она взбалмошна и неуравновешенна. Она опозорила всю семью этим поступком! Слава Богу, я уже женат! А иначе…

Все удрученно замолчали. Эту ситуацию вряд ли удастся замять так, чтобы о ней не узнали в свете. Тем более что Розалинда была слишком яркой птицей, чтобы ее отсутствие осталось незаметным.

А Амабель сидела и думала о том человеке, который, возможно, был причиной того, что произошло с Розалиндой. И ей было интересно, не сбежал ли он тоже. На этот счет Роберт не расспрашивал слуг, и в общей кутерьме побег Лэндона еще долго мог бы оставаться незаметным. Надо было все узнать, и как можно незаметнее. Значит, завтра с утра стоило совершить прогулку мимо конюшен. А, может, просто навестить Изольду и дать ей лакомство. А там появится возможность расспросить Лэндона. Амабель просто хотелось знать, что с Розалиндой все в порядке. Что она жива, и все. Во всяком случае, Амабель искренне верила, что этого ей будет достаточно. Но могла ли она гарантировать Лэндону, что ничего не скажет мужу? Нет, не могла, а значит, все усложнялось.

– В любом случае, надо дождаться твоего отца, – сказала леди Эсмерелда. – Он будет против широкой огласки, и он знает к кому обратиться, чтобы Розалинду нашли, не поднимая шума.

Роберт мрачно взглянул на нее.

– С некоторых пор мне очень не нравится, когда лезут в мои личные дела.

– Это не личное дело. Розалинда нам дочь, а тебе сестра. Нам стоит быть вместе и не ссориться.

Дальнейшая дискуссия была прервана приездом самого предмета разговора. Маркиз Нортгемптон вошел в гостиную с таким видом, будто это был его дом. Роберт немедленно ощетинился. Взгляд Горсея был надменный и осуждающий. Исполнив обязательный ритуал приветствия, он оглядел всех собравшихся в комнате и сел в кресло с царственным видом. Казалось, вот-вот, и он будет раздавать милости. Что говорить, ему бы очень пошла корона, но, не увидев необходимого подобострастия на лицах окружающих, он сбросил эту личину, вернувшись к докучливым насущным делам.

– Я так понимаю, вы ее не нашли, – констатировал он очевидное.

Леди Эсмерелда поспешила перебить язвительную реплику Роберта.

– Опрос среди слуг ничего не дал. Никто ее не видел и не слышал, – ее голос дрогнул.

По лицу Горсея пробежала тень, он стиснул руками подлокотники кресла.

– Не может быть, чтобы совсем не было никаких следов. Надо проверить. Я возьму это на себя.

– Каким образом? Ты знаешь всех моих слуг? – неприязненно спросил Роберт.

– Мне это и не надо, – небрежно бросил маркиз. – Достаточно все правильно организовать.

Мужчины обменялись тяжелыми взглядами. Леди Эсмерелда недоумевающее посмотрела на Амабель, но та постаралась сохранить нейтральное выражение лица, боясь, что в данной ситуации лишнее напряжение только все ухудшит. В конце концов, гляделки закончились вничью, и все направились ужинать. На сегодня лимит треволнений был исчерпан.

Старшая леди Горсей от усталости еле держалась на ногах, а Амабель сама не могла дождаться желанного отдыха. Ей не верилось, что с Розалиндой случилось что-то страшное. Интуиция ей подсказывала, что эта молодая особа после всех последних событий просто струсила и сбежала подальше от родительского ока. Амабель не сомневалась, что Горсей может запугать кого угодно, но потеря репутации и положения в обществе ей казалась слишком большой ценой.

Что ждет Розалинду впоследствии? Если ее найдут, конечно. Кто возьмет на себя эту тяжкую долю – приютить у себя опозорившуюся женщину? Разве что Горсей найдет для нее припрятанного в рукаве не очень щепетильного жениха. Но надежда на это столь мала, что ее даже не стоило принимать в расчет. Тем более, что он еще не знал о том, что его дочь уже не невинна.

У Амабль сжалось сердце. Ей было жаль Розалинду, жаль, что в столь молодом возрасте ей выпали столь жестокие испытания, что ее судьба, увы, столь незавидна.

Ночью, в объятиях мужа, она долго не могла заснуть, слушая устойчивое биение его сердца и думая об одной заблудшей душе, которая, возможно, именно сейчас претерпевала лишения и нужду.

А на следующий день Горсей устроил форменный допрос. Были вызваны все домашние слуги и другие работники (пересчет показал, что все оказались на месте, никто не исчез). Практически никто не скрывал своего страха, отвечая на вопросы грозного маркиза. Суровая складка между бровей и плотно сжатые губы нагнетали атмосферу страха, что заставляло их трепетать и поневоле вытягиваться в струнку. Роберт с большим неодобрением наблюдал за этим. Он считал, что так от людей ничего не добьешься, разве что заставишь лгать еще убедительнее.