История Англии от Чосера до королевы Виктории - читать онлайн книгу. Автор: Джордж Маколей Тревельян cтр.№ 35

В результате этих изменений класс, называвшийся йоменами, сделался многочисленнее, богаче и имел боль шее значение, чем в какую-нибудь другую предшествующую эпоху. Многие из них частично или полностью создавали свои богатства путем продажи шерсти своих овен Похвала йомену, как лучшему типу англичанина, объединяющему общество, никогда не раболепствующему перед высшими и не презирающему своего соседа-бедняка, добродушному, гостеприимному, отважному – постоянная тема тюдоровской и стюартовской литературы; и эта тема соответствует определенному социальному явлению.

Йомены считались реальной силой в деле защиты страны, В старые времена они победили при Азенкуре, и совсем недавно – при Флоддене и по-прежнему оставались надежной защитой страны. «Если бы в Англии не было класса йоменов, то во время войны мы были бы в тяжелом положении. Дело в том, что в них – главная защита Англии. Англичане хвалились, что в других странах не было такого среднего класса, а только угнетенное крестьянство да знать и армия, которые грабили крестьян.

Уже тогда англичане относились к профессиональным солдатам с большим недоверием, в значительной степени связанным с воспоминаниями о том, сколько приходилось терпеть мирному населению от вооруженных свит лордов. Короли из династии Тюдоров всему этому положили конец и отказались держать постоянную армию: отсюда и их популярность. Англичане дорожили и гордились своей свободой, еще не определившейся как право управлять своим королем через парламент или печатать против церковных и государственных властей то, что им нравится; они просто пользовались свободой жить так, как хотели, – спокойно, без феодального или королевского гнета.

Новый век все больше и больше выдвигал на первое место наряду с йоменом также и сквайра. Сквайр выжил в тяжелый период скудного семейного бюджета во время денежного кризиса, и при Елизавете он выдвинулся как руководящий класс в поместной Англии. Богатство и влияние сельских джентльменов возросли отчасти благодаря возможности дешево приобрести монастырские земли, отчасти благодаря недавним экономическим переменам в сельском хозяйстве их поместий, которые оказались возможными в результате острого недостатка земли и необходимыми вследствие роста цен. Многие из них наряду с сельским хозяйством интересовались также суконным производством и заграничной торговлей.

Помимо абсолютного увеличения богатства сквайров, возросло также их относительное значение в обществе благодаря исчезновению феодальной знати – аббатов и настоятелей, занимавших прежде более высокое положение, чем они. Джентри, которые теперь управляли графствами как представители короны, в качестве мировых судей, могли уже больше не опасаться вмешательства в их обязанности «слишком больших персон» и их вооруженных свит. Старая знать, беспокоившая и терроризировавшая Англию Плантагенетов, потеряла свои земли и свое могущество при конфискациях во время войн Роз; первые короли династии Тюдоров своей политикой продолжали подавлять их, как это было с арестом знатного Бакингема. Последние представители знати старого типа сохраняли свою феодальную силу в пограничных шотландских графствах, где о них говорили: «Нет другого короля, кроме Перси», – и они также были уничтожены Елизаветой после восстания северных графов в 1570 году. В других частях Англии такая полусуверенная знать давно уже исчезла.

Вместо них Тюдоры возвышали фамилии Расселов Кавендишей, Сеймуров, Бэконов, Дедли, Сесилей и Гербертов – не потому, что они принадлежали к феодально знати, а потому, что они были полезными слугами короны. Благодаря своим общественным связям они были близки возвышающемуся классу сельского дворянства, из которого вышли и к которому все еще, по существу, принадлежали, даже если сами возвышались настолько, что становились пэрами английского королевства.

Приниженное положение старой знати объяснялось m только политическими, но и экономическими причинами Она даже больше, чем джентри, пострадала от падения ценности денег, потому что уделяла лично слишком мало внимания управлению своими далеко раскинувшимися владениями; она была менее активна, чем мелкие землевладельцы не могла выгонять держателей, прекращать аренду, налагать штрафы и повышать ренту. В Тюдоровский период, взятый в целом, сельское дворянство возвышалось, в то время как роль знати уменьшалась.

Отличительной чертой английского сельского дворянства, поражавшей иностранных путешественников еще и царствование Генриха VII, был обычай отсылать из господского дома младших сыновей искать счастья в другом месте, обычно в городах в качестве учеников у преуспевающих купцов и ремесленников; иностранцы объясняли этот обычай отсутствием у англичан чувства семейственности. Но, пожалуй, это объяснялось также и мудрым чутьем, учитывающим, «что было лучше для мальчика», и прозорливым расчетом, что было лучше для семейного благополучия. Обычай оставлять всю землю и большую часть денег старшему сыну привел к росту крупных поместий, которые в результате постепенного накопления богатств на протяжении многих лет сделались в ганноверское время столь характерной чертой английской сельской экономики.

Младшему сыну джентльмена во времена Тюдоров не разрешалось слоняться без дела по господскому дому, попусту растрачивать семейные доходы, как это делали дети обедневшей знати на континенте, слишком гордые, чтобы работать. Он жил вдали, зарабатывая деньги торговлей или юриспруденцией. Часто к концу жизни младший сын был более богатым и более влиятельным человеком, чем его старший брат, оставшийся в старом доме. Такие люди покупали земли, потому что были воспитаны в сельской местности, куда они любили возвращаться. Здесь они основывали свои собственные дворянские фамилии в графствах.

Иностранцев поражала любовь англичан к деревенской жизни. «Каждый джентльмен, – замечали они, – стремится в деревню. Немногие живут в больших и маленьких городах и немногие ими интересуются хотя бы сколько-нибудь».

Хотя Лондон, возможно, был уже самым большим городом в Европе, но Англия в основных чертах (по уровню своей жизни и по своим взглядам) все еще была деревенским обществом, тогда как во Франции и в Италии римляне глубоко внедрили городскую цивилизацию, которая притягивала к себе все жизнеспособное из окружающей провинции. Английский сквайр не разделял настроений «знатных итальянских джентльменов», изображенных Робертом Браунингом изнывающими в своем загородном доме.

Подлинной обителью сквайра, безразлично, был ли он богат или беден, был его господский дом – он это сознавал и радовался этому.

Благодаря обычаю сельских дворян устраивать своих младших сыновей в торговых предприятиях наша страна избежала резкого деления на строго замкнутую касту знати и на непривилегированную буржуазию, деления, которое привело французский «старый порядок» в 1789 году к катастрофе. В противоположность французам английское дворянство, за исключением немногих избранных, заседавших в палате лордов, не считало себя знатью. Владельцы господского дома, гостеприимно принимавшие своих соседей и друзей из самых различных классов, не стыдились признавать, что один из их сыновей занят торговлей, другой – в Судебном подворье, а третий, быть может, – в семейном церковном приходе. Люди, «владевшие землей» и «обладавшие капиталом», могли спорить как политические противники, но в действительности они были связаны кровным родством и общностью интересов. Выходцы из помещичьего класса непрерывно вливались в городскую жизнь; в то же самое время деньги и люди из города непрерывно двигались в обратном направлении – в деревню, чтобы улучшать ее положение.