Драконы летнего полдня - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Уэйс, Трейси Хикмэн cтр.№ 28

В Утехе вечер, но нагретые за день земля, дома, деревья все еще пышут теплом. Хорошо уже то, что нет над головой разгневанного, беспощадного небесного ока. Вечер - время, когда можно облегченно вздохнуть и покинуть хоть ненадолго удушливую атмосферу дома. В Утехе никто не помнил такого жаркого и сухого лета. Земля растрескалась, а над долиной стояло марево из мельчайших частичек пыли. Обычно раскидистые, тенистые валлины превратились в застывшие, безобразные мумии. Сама жизнь в Утехе перевернулась с ног на голову. Не видно было, чтобы кто-нибудь в дневное время спешил на базар, работал в поле, занимался хозяйством. Даже детей жара вынудила сидеть дома и изнывать от скуки, лишила их обычных забав. Зной иссушал, изнурял, испепелял. Базар почти пустовал. Ручьи пересохли, став мутными лужами. Вода в озере Кристалмир была неестественно теплой, а по его берегам валялась дохлая рыба. Какое-либо движение днем прекращалось. Относительно прохладные свои жилища люди покидали только с заходом солнца.

- Будто летучие мыши, - мрачно сказал Карамон Маджере, обращаясь к своему другу Танису Полуэльфу. - Днем спим, ночью оживаем.

- И это называется оживаем? - сокрушенно проговорила Тика, обмахиваясь подносом. -Даже во время войны наши дела не были так плохи... Для путников, застигнутых в дороге сумерками, таверна "Последний приют" всегда являлась вожделенным маяком. Как всегда, ее окна были ярко освещены, обещая прохладный эль или подогретое вино, медовый напиток или терпкий яблочный сидр... и конечно, всем известный, приготовленный с особыми специями картофель Отика. Но этим вечером таверна пустовала, как она пустовала уже много вечеров кряду. Тика даже не разводила огонь в очаге. Отсутствовали и завсегдатаи бара - места, где обменивались последними новостями, где можно было услышать самую невероятную историю времен Войны Копья... Зато ходили слухи о междуусобице среди эльфов, о том, что гномы Торбардина призвали соплеменников возвращаться в свои земли.

Могло получиться так, что гномы, боясь нападения эльфов, заблокируют их крепость в горах, превратив таким образом в заложников своих же собратьев.

Пустынными стали дороги, которыми обычно пользовался мелкий торговый люд. Не слышно было криков лудильщиков о починке посуды, не давали больше представлений бродячие музыканты. Кто еще не перестал странствовать, так это кендеры, но, как правило, ночлег они обретали не в тавернах, не на постоялых дворах, а в местных кутузках.

- Народ нервничает, выбитый из колеи, - произнес Карамон, тем самым как бы объясняя полное отсутствие постояльцев и привычных посетителей таверны. - Все идет к войне... А если не опадет жара, погибнет урожай; тяжело будет зимой с пропитанием.

- Все так, дорогой, все правильно. Тика положила поднос на стойку, обняла мужа за мускулистые плечи, прильнула к нему. - Это я ворчу, не обращай на меня внимания.

- Как же я могу не обращать на тебя внимания, - лаская жену, сказал Карамон. Нелегко приходилось им все эти годы. Они любили свое дело, хотя содержание таверны отнимало очень много сил. Пока постояльцы спят, Тике нужно было приготовить завтрак, в течение дня убрать комнаты, накормить клиентов обедом, кому понадобится - обстирать, встретить новых посетителей с гостеприимной улыбкой на лице. С наступлением позднего вечера Тика убиралась в баре и строила планы на следующий день. Карамон по-прежнему был могуч и силен, хотя заметно раздался в поясе. Он относил это на счет пагубности своей неотъемлемой обязанности снимать пробу с приготовляемой пищи. Его виски посеребрились, а на лбу появились глубокие морщины, которые он называл не иначе как - "моих раздумий отметины". Карамон был приветлив, радушен и добросердечен, жизнь воспринимал трезво, гордился сыновьями, не чаял души в дочерях, обожал жену. Печалился и горевал он лишь об утрате брата-близнеца, ставшего жертвой честолюбия и темных сил души. Скорбь свою Карамон носил в сердце. Двадцать пять лет замужества и воспитание пятерых детей не лишили Тику привлекательности.

Головы клиентов до сих пор поворачивались вслед женщине, плавно пересекающей бар. Конечно, она раздобрела, и руки ее стали красными и морщинистыми, но улыбка очаровывала как прежде, а в роскошных, огненного цвета волосах не проглядывалось ни единой серебряной ниточки. Чего не мог сказать о себе Танис.

Ему казалось, что кровь человека в ней уже недостаточно горяча, а эльфийская кровь греет мало. Впрочем, сил было еще с избытком, владеть мечом он не разучился, хотя надеялся - до войны не дойдет. Вероятно, волнение, горечь и тревоги последних месяцев стали причиной того, что он начал быстро седеть.

- Танис, ты имеешь прямое отношение к тому, что нам нечем сегодня заняться, - не выпуская из объятий мужа, сказала Тика. - Когда они должны объявиться?

- Думаю, После того, как окончательно стемнеет, - посмотрев в окно, ответил Танис. - Во всяком случае, таковы были намерения Портиоса... Все зависит от состояния Эльханы.

- Собраться в дорогу по незнакомой дикой местности, в такую жару, в ее-то положении... Что с вас, мужчин, взять! Она выпрямилась, легонько хлопнув мужа по макушке.

- За что? Чем я провинился? - картинно обидевшись, спросил Карамон.

- Я в этом деле сбоку припека.

- Все вы хороши - вот за что, - не утруждая себя объяснениями, сказала Тика. Она крутила в руках передник и не сводила глаз со все более и более чернеющего окна. "Женщина средних лет, - подумал про себя Танис. - Странно, я не замечал этого раньше. Может быть, потому, что прежде думал о Тике Вейлан только как о дерзкой рыжеволосой девушке, способной сковородкой отбиться от драконидов. Я привык к этому образу, но сегодня увидел другую Тику - с морщинками вокруг рта, сутулыми плечими, страхом в зеленых глазах".

- Что-то случилось с мальчиками, - вдруг проговорила она. Что-то дурное...

Я знаю...

- Ничего с ними не случилось, - мягко возразил Карамон. - Ты просто устала... Это все из-за жары.

- Ничего я не устала, и жара здесь ни при чем, - вспыхнула Тика. - Я никогда так себя не чувствовала. Она положила руку на грудь. Словно что-то давит... Я не могу вздохнуть, и сердце ноет... Пойду приготовлю комнату для Эльханы.

- После твоего появления она то и дело бегает наверх, - произнес Карамон, провожая взглядом жену. Весь день беспокойна и ведет себя очень странно...

Вчера ночью видела страшный сон... Они теперь ей часто снятся... Все началось с тех пор, как мальчики стали рыцарями... Она очень гордилась этим... Ты помнишь, Танис? Ты присутствовал на церемонии... Танис улыбнулся - да, он помнил.

- Тика все глаза выплакала, когда мы остались одни, - покачав головой, продолжал Карамон. - Я напомнил ей, что когда-то она отчаянно и храбро билась с драконидами. Но Тика назвала меня "болваном". Сказала - что было, то прошло, и что мне никогда не понять сердца матери... Ох, уж эти женщины!

- И где теперь молодой Стурм и мой тезка? - спросил Танис.