Второе поколение - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Уэйс, Трейси Хикмэн cтр.№ 23

– Говори. Произнеси его вслух перед алтарем твоей Повелительницы.

Стил сглотнул. Он и не предполагал, что это окажется так трудно сделать.

– Светлый Меч...

– Громче!

– Светлый Меч! – На этот раз в голосе его звенела гордость.

Казалось, это понравилось жрице.

– Имя твоей матери?

– Китиара Уз Матар. – Снова с гордостью. Жрица кивнула:

– Прекрасные родители. Стил Уз Матар Светлый Меч, клянешься ли ты принадлежать телом, сердцем и душой Владычице Такхизис, Повелительнице Тьмы, Темной Воительнице, Многоликой?

– Клянусь.

Жрица едва заметно улыбнулась:

– Телом, сердцем и душой, Стил Уз Матар Светлый Меч?

– Конечно, – ответил он, несколько встревоженный. Это не входило в заученный ритуал. – Почему вы спросили дважды?

Жрица протянула руку и, поддев пальцем цепочку, висевшую у него на шее, вытянула на свет...

Эльфийский камень в виде звезды.

– "Конечно"? Тогда что это такое? – прошипела жрица.

Стил пожал плечами, тщась улыбнуться.

– Я украл это. Украл вместе с мечом из могилы моего отца. Рыцари просто взбеленились, увидев это. Я здорово напугал их!

Жрица ткнула пальцем прямо в центр звезды.

Вспышка белого света на миг озарила темный храм.

Жрица одернула руку, вскрикнув от боли.

– Средоточие Света! – Она сплюнула. – Никто из истинных служителей Такхизис не может дотронуться до него! А ты, Стил Светлый Меч, носишь его на груди!

Стил побледнел:

– Для меня это просто драгоценная безделушка! Я выкину ее, если так нужно! – крикнул он и схватился за камень, закрыв его свет, словно собирался сию минуту сорвать с шеи проклятый кристалл.

Жрица остановила его:

– Носи его и дальше. Значит, таковы желание и милость Владычицы. Но помни мои слова и почаще думай о них, Стил Светлый Меч. У Многоликой много глаз. Ничто не скроется от нее.

Тело твое принадлежит ей, твое сердце принадлежит ей. Но не твоя душа. Еще нет...

Но так будет, и сейчас ты, Стил Уз Матар Светлый Меч, принесешь клятву и обет своей Повелительнице.

Она склонилась к самому его лицу. Сухие холодные губы коснулись его лба. Стил затрепетал от гордости и благоговейного страха, ибо это тоже не входило в обряд.

– Вот твои доспехи. Встань, рыцарь, и надень их. Стил смотрел на жрицу широко раскрытыми глазами. Она, все с той же улыбкой, повернулась и исчезла за занавесью.

Два оруженосца, совсем еще мальчики, распахнули двери храма и вошли внутрь. Отныне они принадлежали рыцарю. Войдя, они замерли у порога, дожидаясь, когда он позовет их.

Дрожа всем телом, едва держась на ногах. Стил неуверенно приблизился к алтарю. Левой рукой он все еще сжимал камень на груди, правая легла на черный шлем в виде черепа. Чувствуя, как в глазах закипают слезы. Стил крепко зажмурился.

Снаружи раздался зов труб.

Повелитель Ариакан ожидал выход нового рыцаря с мечом в руках.

Стила Уз Матар Светлый Меч, Рыцаря Лилии, сына Стурма Светлый Меч, Рыцаря Короны и Повелительницы Драконов Китиары Уз Матар.

Стил поднял высоко над головой свой шлем и надел его. Преклонив колено перед алтарем, он произнес короткую благодарственную молитву своей Повелительнице, Такхизис.

Выпрямившись, он обернулся к оруженосцам, и те поспешно подошли помочь ему облачиться в черный сияющий панцирь.

Карамон стоял посреди комнаты, выдолбленной в цельной глыбе обсидиана. Комната была такой большой, что потолок ее терялся в густой тени. Никаких колонн, резных украшений, ни одного источника света. Тем не менее пространство наполнял бледно-белый свет, холодный и унылый, не дающий тепла. Карамон никого не видел в комнате, не слышал ни единого звука средь вязкой тишины, но знал, что он здесь не один. Он чувствовал, что за ним давно наблюдают, и спокойно стоял, ожидая, когда невидимые наблюдатели решат, что пора начать разговор.

Угадав их мысли, Карамон внутренне улыбнулся, но для следивших за ним глаз его лицо оставалось спокойным и бесстрастным, не выражающим ни слабости, ни печали, ни горького сожаления. Пробудившиеся воспоминания особого волнения у Карамона не вызвали. Он был в мире с самим собой – вот уже четверть века.

Словно прочитав мысли Карамона, те, о ком он думал, внезапно обнаружили свое присутствие. Правда, непонятно, как это произошло. Свет не стал ярче, мгла не рассеялась, темнота не отступила – не изменилось ничего. Но Карамон, стоявший неподвижно уже два часа, ощутил близость посторонних так отчетливо, словно сам был одним из вошедших в комнату.

Перед ним возникли две облаченные в мантии фигуры. Эти двое, так же как и белый магический свет, и вековое безмолвие, являлись частью чуждого для Карамона мира. Воин был здесь пришельцем, чужаком.

– С возвращением в нашу Башню, Карамон Маджере, – прозвучал голос.

Воитель молча поклонился. Чей же этот голос? Карамон, как ни старался, не мог вспомнить имя этого человека.

– Юстариус, – подсказал незнакомец, вежливо улыбнувшись. – Да, много воды утекло со времени нашей последней встречи. Мы встретились с тобой в час отчаяния, и я удивлен, что ты забыл меня. Что ж, присаживайся.

– Перед Карамоном появилось массивное кресло из резного дуба. – Ты долго путешествовал и, должно быть, устал.

Карамон хотел сказать, что не чувствует никакой усталости, что подобное путешествие – чепуха для человека, исколесившего в юности почти весь Ансалонский континент. Однако при виде мягких зовущих подушек кресла понял вдруг – путь действительно был долгим и утомительным. Он почувствовал боль в спине, доспехи стали тяжелее, ноги, казалось, не в силах больше сделать ни шагу.

«Чего же я жду? – подумал Карамон. – Сейчас я владелец трактира. У меня есть обязанности. Кто-то должен снимать пробу с блюд...»

Он печально вздохнул и уселся в кресло, стараясь устроиться в нем поудобнее.

– Старею, – усмехнулся Карамон.

– Нас всех это ждет, – покачал головой Юстариус. – Вернее, большинство из нас, – поправился он, взглянув на сидящего рядом с ним.

Тот откинул с лица капюшон. Это было знакомое лицо – лицо эльфа.

– Приветствую тебя, Карамон Маджере, – произнес эльф.

– Здравствуй, Даламар, – спокойным наклоном головы ответил на приветствие Карамон, хотя при виде облаченного в черное колдуна в памяти пронеслись мрачные воспоминания. Даламар ничуть не изменился. Пожалуй, теперь он выглядел мудрее, спокойнее и сдержаннее. В возрасте девяноста лет он был лишь начинающим волшебником, считавшимся по понятиям эльфов зеленым юнцом. Четверть века значила для эльфов-долгожителей то же, что для людей сутки. Даламар прожил на свете немало, но по его лицу, красивому и надменному, эльфу можно было дать от силы лет тридцать.