Тайны русской дипломатии - читать онлайн книгу. Автор: Борис Сопельняк cтр.№ 32

«Если все сведется к чистой воды стукачеству, то я его переиграю», — улыбнулся про себя Огородник и понес какую-то чепуху о том, что он здесь недавно, что толком никого не знает, а информация, которую рассчитывает получить товарищ Говорухин, требует постоянных наблюдений и серьезного анализа.

— А иностранцы? — спросил Говорухин. — Вы уже со многими познакомились. Какого вы мнения о них? Не заметили ли чего-нибудь такого, что могло бы заинтересовать нас?

— Тут я пока что пас, — теперь уже в открытую улыбнулся Огородник. — Все приветливы, все словоохотливы, но, как только доходит до дела, необходимую информацию приходится вытаскивать чуть ли не клещами. И вообще, у меня такое впечатление, что не столько я изучаю их, сколько они изучают меня, — брякнул в заключение Огородник.

Эта фраза не осталась не замеченной.

— Да-да, Александр Дмитриевич, это вы подметили верно. И наши местные контрагенты, и их северные соседи весьма внимательно присматриваются к каждому новому работнику советского посольства. Так вот и живем, они присматриваются к нам, мы — к ним… Так я на вас рассчитываю?

— Конечно, конечно. Как только, то сразу…

Но никакой путной информации Говорухин так и не получил. В конце концов, от услуг Огородника резидентура решила отказаться. Стукач из него никакой, а вот специалист прекрасный, так что пусть занимается своим делом, ведь что ни говори, а он единственный в посольстве кандидат экономических наук. А тут еще подоспело профсоюзное собрание, и Огородника избрали в состав бюро. Если учесть, что профсоюзным собрание называлось для отвода глаз, а на самом деле было партийным, то избрание Александра в состав партбюро было несомненным признанием его заслуг и как человека, и как специалиста.

К этому времени Огородник окончательно освоился со своей ролью второго секретаря посольства. С утра до вечера он мотался по Боготе, встречался с бизнесменами и деловыми людьми, обсуждал сделки, разрабатывал контракты, а когда жена перестала приставать с вопросами: «Где был?» и «Почему вернулся так поздно?», Александр вышел на тропу любви. Первыми его жертвами стали посольские дамы, которые от скуки и безделья с радостью бросались в объятия симпатичного и чрезвычайно сексапильного мужчины. Многие из них постепенно отсеялись, а вот с Ольгой Серовой, женой одного из работников торгпредства, завязался серьезный роман. Протекал он на виду у всего посольства, но, как это ни странно, ни Огородника, ни Ольгу никто не осуждал. Во-первых, муж Ольги сильно пил, и их брак носил чисто формальный характер. А во-вторых, и на этом особенно сильно настаивали женщины, во всем виновата жена Александра! Надо же до этого додуматься: была армянкой, а решила стать гречанкой. Прямо как у Пушкина: была крестьянкой, а возмечтала стать столбовой дворянкой. Короче говоря, ничего не сказав мужу, разыскала пластического хирурга, который ее армянский нос превратил в греческий.

Мало того что это стоило больших денег, которые она, кстати, не зарабатывала, так ко всему прочему бывшая армянка потеряла весь свой шарм и превратилась в остроносую Бабу-ягу. Так что понять Александра можно, от такой сбежишь и к кикиморе, а Ольга — интеллигентная, образованная и очень миловидная женщина. Через некоторое время они стали встречаться чуть ли не официально: и он, и она заявили, что по возвращении в Москву намерены расторгнуть свои браки и тут же пожениться. «Совет вам да любовь!» — искренне желали не только сотрудники посольства, но даже те дамы, которых Огородник покинул ради Ольги.

Казалось бы, чего еще надо — живи и радуйся! Есть интересная работа, есть любящая женщина, но Огородник словно с цепи сорвался. Он снова начал волочиться за кем ни попадя, затевал краткосрочные романы, увивался чуть ли не за каждой юбкой. Именно в эти дни в его дневнике появилась довольно откровенная и самокритичная запись: «Я постепенно превращаюсь в блудливую собачонку, которая, потеряв голову, носится за сучкой… Я превращаюсь в беспринципного тунеядца и подлеца, становясь тем самым одним из тех, кого всю жизнь презирал».

Огородник и не заметил, как слова, которыми он характеризовал сам себя, стали ходить по коридорам посольства, симпатичный парень и всеобщий любимец буквально на глазах превращался в мерзавца и пошляка. А когда всплыла афера с автомобилем, многие вообще перестали подавать ему руку. Дело в том, что, когда в посольство прибыли новые машины и одну из них закрепили за Огородником, старую решили продать, причем сделать это поручили самому Огороднику. И тут в нем проснулся деляга, причем в самом худшем и самом примитивном смысле этого слова. Машину он продал и деньги в кассу сдал, но при этом провернул такую хитроумную операцию, что в собственный карман положил восемьсот долларов: в 70-х годах прошлого века это были довольно приличные деньги.

Не прошло и месяца, как эта афера всплыла. Разразился страшный скандал. Хапуге Огороднику в посольстве объявили бойкот. Посол вызвал его на ковер, отчитал, как мальчишку, и пригрозил сообщить об этом в Москву. А там церемониться не будут — немедленно отзовут и отдадут под суд. Огородник до смерти перепугался, обещал деньги вернуть, но так как он их уже потратил, то просил немного подождать. Он займет у друзей, влезет в долги, но злосчастные восемьсот долларов непременно вернет. Посол был добрым человеком и пообещал скандал замять. Но деньги надо вернуть, и чем быстрее, тем лучше.

Восемьсот долларов! Это гораздо больше, чем его зарплата. Где их взять? Единственный выход — что-то продать. Но что? И кому? Чем может заинтересовать советский дипломат колумбийского богатея?

Огородник нервно закурил и плеснул себе виски… Стоп, осенило его! Сигареты и виски… Это же выход! Ура, его спасут сигареты и виски! Комбинация, которая пришла ему в голову, была проще простого. В посольском магазине сигареты и виски продают со значительной скидкой. Он закупит партию того и другого, благо, что с продавщицей у него уже кое-что было, и продаст эти коробки в городе. Кому? Он знает кому, владельцу бензоколонки, на которой он всегда заправляется и с которым пару раз выпивал. Сеньор Рохес, увидя его фотоаппарат, как-то намекнул, что, если его постоянный клиент захочет избавиться от надежного русского «Зенита», он охотно его купит.

Через несколько дней канал «советское посольство — колумбийская бензоколонка» заработал с завидной регулярностью. А еще через несколько дней сеньор Рохес, который давно работал на ЦРУ, доложил об этом контакте своим американским хозяевам, которые тут же задокументировали этот факт на видеокамеру. Как выяснилось позже, американцы положили глаз на Огородника чуть ли не с первого дня его пребывания в Колумбии. Они знали и о его неуемном честолюбии, и о бесчисленных романах, и об афере с машиной, и даже о том, что на последнем профсоюзном собрании его не избрали в состав бюро. Это сильно ударило по тщеславию Огородника, не говоря уже о том, что стало первым звонком в деле недоверия излишне ретивому и не очень чистоплотному сотруднику посольства.

Что ж, решили в резидентуре ЦРУ, парень обиделся, считает, что его недооценивают. Все эти удары и тычки — из-за зависти к его талантам и, конечно же, из-за того, что, в отличие от посольских импотентов, он неравнодушен к женщинам и пользуется у них успехом. На этом-то мы и сыграем. Пора выпускать Пилар! Она этого бычка живо обработает.