Петр Иванович - читать онлайн книгу. Автор: Альберт Бехтольд cтр.№ 65

В ответ она принялась громко смеяться:

– Глупости все это! В самом деле: если все головы повесят, никому от этого легче не станет. Мы должны показать, что не боимся ни австрийцев, ни немцев!

Она возбуждена как никогда, эта добрая Вера Ивановна, радуется, что ее любимый братец Митя в Брянске, а не на фронте. В этом нет заслуги хозяина, сказала она позже Ребману, благодарить следует дядю-генерала. Как мог бы Василий Василии такое устроить?!

Так что вечеринку в доме Ермоловых на Петровской горе все же устроили. Из сада принесли цветы: все беседки, все клумбы и даже оранжереи совсем обобрали. В большой кухне внизу пекут так, что пахнет на всю улицу. Павел привез с вокзала целую машину вина, шнапса и прочих бутылок вместе с разными пакетами и коробками, наполненными всевозможными деликатесами, которых в Брянске не найти или, если и найдешь, то не такие свежие, как в Москве.

– А музыка, – спросил Месье – музыка у нас будет?

– Вы отвечаете за музыку, – смеется Вера Ивановна, – граммофонную, другой в нашем уездном Брянске не сыскать.

– Даже пианиста? – говорит Месье, указывая на белый с золотом лакированный рояль «Steinway «, который стоит в салоне и за который заплатили не меньше десяти тысяч рублей, то есть двадцати пяти тысяч швейцарских франков. Об этом ему гордо сообщил однажды Сережа.

– Даже пианиста, – ответила Вера Ивановна. – Рояль, – как и многое другое в этом «благородном» доме – только для декорации. На нем еще никто никогда не играл.

Она даже не уверена, есть ли в нем струны, инструмент никогда даже и не открывали.

И вот в субботу вечером начали съезжаться кареты и прочие экипажи. Из них выходили персонажи, которых Ребман, даже после посещения театра в Киеве, предполагал увидеть только в сказке или в кино. Со всех сторон сверкают золото и бриллианты. Даже его превосходительство господин главный полицмейстер здесь. Съезд гостей длился целый час. Пятьдесят шесть, насчитал Ребман, стоявший у дверей в салон, пятьдесят шесть только приглашенных, не считая своих!

Ведут себя так, словно не видали друг друга целую вечность: обнимаются, целуются, и каждый раз, как столкнутся друг с другом, только и слышно:

– Верочка, дорогая, как же ты хорошо выглядишь, как же ты помолодела!

И Месье тоже всем представляют, его тоже приветствуют, хотя и без объятий и поцелуев. Но ему не очень-то уютно среди всей этой элегантности, он чувствует себя, несмотря на белый пиджак и такие же брюки, переодетым крестьянином.

Мальчикам тоже разрешили не ложиться и остаться с гостями. Малыш рассказывает каждому гостю, что сейчас будет еще Кукла! Мама ему проговорилась, что пригласили Аграфену Петровну, старую деву-миллионершу, которая живет совсем одна в большом доме на другом конце города и выглядит так же старомодно, как мебель бидермайеровской эпохи. Только подумайте: она до сих пор носит парик и кринолины, как сто лет тому назад!

Сережа добавил, что она просто сумасшедшая.

– Нет-нет, она не сумасшедшая! По крайней мере, не больше, чем все остальные люди.

– Зачем же она носит кринолины?

– Чтобы в них прятать деньги. Вот так она и ходит все время, потому что боится, что ее обворуют. Она никому не доверяет, даже банку. Даже ночью на них спит.

Эту интересную особу все теперь ожидают. Послали за ней Павла: она поставила такое условие, иначе, мол, не приеду. Она слишком скупа, чтобы нанять извозчика.

– А где дядя-генерал? – спросил Ребман Наташу во время первого танца.

– Как, разве вам его не представили?

– Представляли, но всех только по имени-отчеству. Я же не разбираюсь в русских знаках отличия. А генерала видел лишь однажды, да и то мертвого.

Наташа на минуту остановилась и смотрит в ту сторону салона, где на мягких креслах вдоль стены расположились пожилые гости:

– Вот он, с ним как раз Митя говорит.

Ребман смотрит в указанном направлении. И замечает:

– И это генерал? Я принял его за отставного школьного учителя!

Пожилой человек в простой форме действительно выглядел не по-генеральски. Пока Ребман пристально его разглядывал, объявили следующий танец. Но тут послышался голос Веры Ивановны:

– Да вот и она! – и с этими словами она направилась навстречу кому-то к распахнутым дверям залы.

И в этот же момент маленький Дуся закричал во весь голос:

– Смотрите, Кукла! Баба пришла!

Долгожданная гостья делает вид, что ничего не слышит – а может быть, и вправду не слышит – медленно входит в салон, машет веером и кивает во все стороны, словно королева. И «народ» почтительно склоняется, воздавая ей положенные почести.

Теперь ее, словно музейный экспонат, можно рассмотреть вблизи: рыжие, как у лисы, локоны до плеч, платье с большим декольте, обнажающим высохшую, как палка, шею, обмотанную цветным коралловым ожерельем, и жалкие остатки того, что когда-то давно, возможно, было грудью. Кринолины, шелковые, с рисунком, как на старомодных обоях: с розочками и незабудочками. И туфли из того же материала. В правой руке – веер, опять же в цветочках с ручкой из слоновой кости и двумя кисточками. А на левой руке – помпадур. Теперь о лице: совсем сморщенное, напудренное снежно-белой пудрой и с ярко-красными нарисованными щеками. И при каждом шаге у нее закрываются глаза, как у одряхлевшей спящей красавицы.

«Есть ли у этой Куклы еще и голос, чтобы пропищать «пап-а-а» или «мам-а-а»?», – подумал Ребман. Только он это подумал, как Вера Ивановна взяла Куклу под руку и направилась с ней прямо к нему:

– А вот и ваш кавалер! – во весь голос объявила она.

Когда Ребман хотел что-то возразить, хозяйка ему подмигнула, и все другие дали ему понять, чтобы он не лишал их удовольствия. Тогда он кивнул и поклонился своей даме, громко назвав ее «королевой», взял протянутую ему для поцелуя руку, и поцеловал ее так, словно это и впрямь была королевская рука. Теперь он не просто видел ее, но слышал ее запах: словно ее вынули из платяного шкафа, который лет сто как не проветривали.

Вера Ивановна желает знать, как он смотрит на то, что она его рекомендовала в качестве рыцаря без страха и упрека?

Кукла достала из ручки веера лорнетку и в полной тишине – даже Няня зажала малышу рот – стала рассматривать своего «рыцаря» с головы до пят и вновь с пят до головы. А тот постоянно ощущал затхлый дух ее бессменных кринолинов.

– Так что же вы скажете? – вопросила наконец Вера Ивановна.

И тут Кукла разомкнула плотно сжатые губы, и раздался не то скрип старой телеги, не то воронье карканье:

– Зелен еще!

– Аграфена Петровна! Молодость – не порок! Взгляните только: лицо, глаза… Где вы еще видали такие глаза? Не сверкает ли в них само счастье? Такого кавалера вы больше никогда не получите, нигде и ни за что на свете! Сейчас же станцуйте с ним и будьте с ним вежливы, не то придет Наташа! Она уже теперь все глаза выплакала от страха, что вы можете его у нее похитить.