Отпустите их. Как подготовить детей к взрослой жизни - читать онлайн книгу. Автор: Джули Литкотт-Хеймс cтр.№ 79

Придется открыть глаза и увидеть широкую гамму возможностей, иначе большинство ребят в конце концов вымотаются, впадут в уныние и будут чувствовать себя проигравшими неудачниками, хотя на самом деле им надо быть просто в восторге от того, что началась следующая фаза их жизни.

Если бы люди, которые на первый план выдвигают элитность колледжа, отважились хотя бы чуть-чуть приподнять шоры и посмотреть на ландшафт высшего образования, они бы заметили следующую элитную группу: 30 вузов, в которые в 2013 году было принято от 10 до 20 процентов желающих. А если еще немного расширить кругозор, в поле зрения попадут 50 с чем-то школ, которые считаются умеренно престижными: в них поступают от 20 до 33 процентов абитуриентов. Вместе это дает 100 школ с уровнем приема ниже 33 процентов: они считаются «самыми престижными» по сравнению с примерно 3 тысячами аккредитованных четырехлетних колледжей и университетов в США, средний уровень приема в которые составляет 63,9 процента. Даже если вас заботит элитность колледжа (а на нее совершенно не обязательно обращать внимание: как мы увидим в этой главе, некоторые вузы дают превосходное образование, но пока не очень известны, туда не идет столько школьников, и поэтому элитными их не назовешь), то давайте все-таки сдвинем шоры хотя бы настолько, чтобы увидеть целую сотню «элитных». Эти учебные заведения привлекают очень сильный персонал и очень талантливых, мотивированных студентов. У них много ресурсов. Их выпускники устраиваются на интересные, высокооплачиваемые должности, заводят друзей, радуются жизни. Разве не в этом смысл?

Я уже два раза говорила, что откровенное выступление Сид Долби открыло мне глаза на шансы поступления в элитные колледжи. И я не единственный человек, изменивший свое мнение. Однажды к Сид подошла женщина — судья суда штата Новой Англии — и призналась: «Во время выступления у нас в школе вы дали мне лучший совет за всю мою жизнь. Благодаря вам я была подготовлена к результатам». Я попросила Сид связать меня с этой женщиной, и вот что та сказала (по правилам она должна сохранять анонимность): «Я была не меньше других настроена на конкуренцию. Я сама училась в Йельском университете, муж — в Университете Джона Хопкинса, а дочь, Стефания, интеллектуально меня превосходит, поэтому мы решили, что она должна пойти в один из этих вузов. Я хотела дать ей преимущество в жизни».

До лекции Сид женщина пыталась активно вмешиваться в процесс поступления Стефании в колледж, хотя девушка, ученица государственной школы, уклонялась от родительской помощи, частных консультаций по поводу поступления и дополнительной подготовки к экзаменам, которой пользовались ее друзья. У лучшей подруги Стефании был специальный «куратор», сопровождавший ее в течение всего процесса, и судья думала, что ее дочери тоже бы не помешало что-то подобное. Стефания отказалась. Еще она отказалась от маминого предложения — точнее, требования — проверить ее сочинение. «Какой родитель не смотрит эссе для колледжа?» — недоумевала мать. Оставалось стоять рядом и причитать: «Ну разреши мне это сделать! Я же могу тебе помочь!» Но Стефания оставалась непреклонна. Она хотела все сделать сама.

Примерно в это время ее мать услышала выступление Сид. «Признаюсь, мне было сложно сдерживать себя по просьбе Стефании. Я понимала, какой в этих вузах конкурс, и знала, что нужно любой ценой заполучить все эти плюсы, малейшие преимущества. Я была готова тратить деньги. Я пала жертвой активности других родителей. Мне хотелось выровнять шансы. Игра была неравная, причем не в пользу моей дочери, и я хотела, так сказать, забить лишний гол. Мне хотелось как-то убедить Стефанию в своей правоте».

Услышав совет Сид, моя собеседница, по ее словам, «развернулась на 180 градусов». «После этого стало легче, — говорит она. — Я поняла, что могу как родитель стать лучше. Могу быть рядом с ребенком, поддерживать его».

Стефания подала заявления в несколько вузов Лиги плюща, не поступила и начала рассматривать другие варианты. Она выбрала Барнард-колледж, благородный, небольшой колледж свободных искусств в Нью-Йорке, аффилированный с Колумбийским университетом. В 2013 году туда принимали 20,5 процента абитуриентов. «Благодаря Сид мы обратились к другим, “доступным” вузам и стали замечать их достоинства, — говорит мать Стефании. — Сид меня спасла. В наши дни ребенок может иметь все: учиться на отлично, заниматься волонтерством и спортом, — и все равно не поступить в топовый вуз. А если поступить не получается, нужна стопроцентная поддержка, нужно сказать ребенку: “Ты нас радуешь. Мы счастливы. Главное, чтобы тебе в колледже нравилось”. Именно это важно». Стефания была очень довольна своим выбором. Она хорошо иллюстрирует мысль, которую писатель Дэн Эдмондс высказал в статье 2013 года для журнала Time: «Ученики, соответствующие требованиям школ по успеваемости и внеклассным занятиям, в любом случае попадут в выбранный ими колледж. Просто меньше вероятность, что они попадут в конкретный престижный колледж» ^[295]. Иначе говоря, поступление в колледж — это не игра в «музыкальные стулья» ^[296]. Скорее всего, место себе найдет каждый.

Моя собеседница, мать Стефании, признается, что нервничала, когда другие родители заявляли: «Барнард-колледж? Не слышали». «Я думала, — рассказывает она, — что это значит — “не слышали”? Вы должны были слышать. Помню, меня немного злило, что название никому ни о чем не говорит. Сейчас я понимаю, что напрасно переживала. Это стало для меня своего рода уроком. В тот момент был период поступления. Многие родители чувствовали, что выбор детей может отразиться и на них, поэтому были лично заинтересованы в результате. Я думаю, что это, наверное, неправильно. Это не твое будущее, а ребенка, а ты должен интересоваться прежде всего его благополучием».

Когда знаешь, что представляет собой Барнард-колледж, сложно вообразить человека, который будет горевать по поводу поступления туда, и становится странно, что кто-то о нем не слышал. Эта история — прекрасная иллюстрация шумихи вокруг брендовых наименований, которой заражаются так многие. Конечно, некоторые люди не слышали про элитный нью-йоркский Барнард-колледж. Другие не слышали про Белойтский колледж в Висконсине, Бэйтс-колледж в штате Мэн, Антиох-колледж в Огайо и Рид-колледж в Орегоне. Это лишь пять примеров потрясающих колледжей, о которых «не слышало» некоторое количество людей. Мы одержимы брендовыми названиями, как подростки, которые сходят с ума по дизайнерским джинсам. Мы умираем от желания заполучить то, что, кажется, есть у всех остальных, и нам не хватает зрелости и уверенности в себе, чтобы освободиться и получить то, что нам — нашему ребенку — лучше всего подходит.