Отпустите их. Как подготовить детей к взрослой жизни - читать онлайн книгу. Автор: Джули Литкотт-Хеймс cтр.№ 17

Вернемся в Вест-Пойнт. Начальник штаба полковник Гус Стаффорд тоже выступает как частное лицо, а не представитель Министерства обороны и Армии США. Он рассказал о колоссальном росте участия родителей в жизни академии и косвенном размывании доверия. Должность начальника штаба подразумевает, по его словам, управление штабом, бюджетом, политикой и персоналом. Он сам выпускник Вест-Пойнта, женат на бывшей медсестре, служившей в ВВС, и весь насквозь пропитан военной культурой. Со мной он говорил официальным тоном, но при этом обаятельно и откровенно: «Мы находимся в странном месте. У нас странные правила. Например, есть “план провала”. Это означает, что если у “плебея” — курсанта первого года обучения — сосед по комнате должен уехать на выходные, ему нельзя оставаться в комнате одному. Надо собрать вещи и переждать выходные у других соседей». Полковник утверждает, что это правило возникло по целому ряду причин, в том числе для защиты курсантов от сексуальной агрессии и депрессии. Для меня, бывшего декана колледжа, все это звучит убедительно, но родители курсантов Вест-Пойнта явно не разделяют моего оптимизма.

«Когда мама с папой слышат, что Джонни придется переехать в другую комнату, они звонят офицеру-воспитателю, — рассказывает полковник Стаффорд, — и интересуются, в чем причина. Когда их информируют о наших правилах, следует вопрос: “То есть вы опасаетесь, что Джонни совершит самоубийство?” или “Расскажите о случаях сексуальной агрессии в академии”». Хотите заставить офицера закричать «Боже мой»? Тогда это прекрасный способ. Родительские расспросы и сомнения очень быстро надоедают командирам.

Когда кадеты становятся старше, им надо выбрать специализацию — Military Individual Advanced Development (MIAD). Учащийся выбирает, в каком направлении он хочет развиваться, но всегда есть определенные требования, и бывает, что кадет «не дотягивает», не проходит. «Может быть, Джонни хочет стать десантником, — объясняет полковник Стаффорд, — но из-за успеваемости и развития в военном отношении оказывается ниже красной черты. Джонни огорчается и жалуется маме и папе. Папа звонит и офицеру-воспитателю: “Я хочу знать, почему вы мешаете расти моему сыну?”» Все это в точности похоже на рассказ доктора Уолдена о родителях, жалующихся на невключение их детей в школьный совет, но ведь речь идет об Армии США!

Полковник Стаффорд объясняет, что оспаривать правила и программы академии бесполезно: командир взвода курсантов не пойдет у папы на поводу. Причина вот в чем. Скажем, офицер-воспитатель поддастся отцу Джонни. А Джонни скажет своему другу Бобу: «У меня получилось перевестись, потому что позвонил папа». Это скользкая дорожка, открытые ворота шлюза, что угодно. В Вест-Пойнте ничего такого не будет.

«Родители — ценные партнеры академии, — продолжает полковник Стаффорд. — Их доброжелательность и вера в наше учреждение положительно влияют на репутацию Вест-Пойнта и его позицию в регионах и в стране целом. Родители могут поддержать развивающегося молодого человека. Но иногда они не замечают, что переходят черту. Например, некоторые хотят разобраться в каждом элементе, в каждом аспекте программы. Это нормально, но не нужно. Понимать программу должен сам курсант». Родители, конечно, могут не доверять ни сотрудникам Вест-Пойнта, ни своему ребенку, ни миру в целом и стремиться «быть рядом», чтобы обеспечить желаемый результат. Но пока Вест-Пойнт держит оборону.

То же с Корпусом мира. Более 50 лет эта организация отправляет молодых американцев на два года за границу, чтобы они делали благие дела и росли как личности. Когда-то общение с озабоченными родителями было исключением, а сейчас стало рутиной.

Кейт Рафтери несколько десятилетий занимала различные посты в Корпусе мира, а в 2000-х годах работала там директором сектора по Восточным Карибам и Перу. Бывает, что волонтеры просто не справляются, и начальнику сектора приходится отправлять их домой. «Мне не раз звонили родители и говорили: “Вы ломаете моему ребенку жизнь. Он хотел заниматься этим два года, а вы его отзываете”. На это я отвечала: “Когда он вернется, вы сами с ним поговорите и увидите, что я не позвонила ему в пятницу, а в воскресенье отозвала. Были месяцы переговоров и попытки помочь ему исправиться. На эту тему надо разговаривать с ним, а не со мной. Я работаю с вашим ребенком как со взрослым и призываю вас поступать так же”» ^[79].

Родители, которые «всегда в распоряжении» детей, часто обнаруживают, что практически невозможно остановиться, даже когда ребенок становится взрослым. В конце концов, ставки в реальном мире гораздо выше, чем были в детстве, и кажется жестоким бросить их, именно когда их действия начинают так много значить. Некоторые вообще не могут остановиться. Готовность прийти на помощь становится частью их личности — не чертой родителя, а определяющим качеством самого человека. А наши дети, формально повзрослев, впадают в полную зависимость от нас, и больше, чем когда бы то ни было, нуждаются, чтобы мы были рядом.

Но, откровенно говоря, нам иногда нравится такое положение дел, потому что их потребности — реальные, мнимые или спровоцированные — придают цель и смысл нашему существованию. Джонатан живет в общине Маклейн в Виргинии. Амбициозные, подверженные стрессу родители там определяют себя через своих детей, их нужды и свершения. «Дети совершенно зависимы, но родители сами ставят себя в эту роль, потому что их ценность и самоуважение привязаны к отношениям с детьми» ^[80]. Мы хотим подпитывать близость, но в результате можем создать, а затем и подпитывать потребность в нас.

Мы больше не умеем очертить границы. Оул Йоргенсон из Сан-Хосе, чей рассказ о злоупотреблении словом «хулиган» мы приводили выше, считает, что родители ходят на школьные мероприятия, чтобы полюбоваться развитием своих детей, но им сложно отойти в сторону, даже когда это было бы полезно. Например, ученики Оула ездят в походы с ночевкой в Йосемит, на остров Санта-Каталина и в Вашингтон, и родители все чаще организуют параллельные поездки. Они останавливаются в гостиницах рядом с местами, которые посещают дети, но не в качестве сопровождающих лиц, а чтобы быть рядом «на всякий пожарный». Это не столько мешает Оулу, сколько вредно для развития детей. «Они посылают ребенку предподросткового возраста сигнал, что тот не готов к независимости, которая так ему нужна». Вы можете с недоверием покачать головой, но, будучи деканом, я наблюдала схожие ситуации: родители приходили на ритуалы посвящения, которые служат важнейшей цели — ввести студента в сообщество колледжа.

Возьмите, например, ежегодный стэнфордский Band Run поздно вечером в первый день вводного курса. Музыканты знаменитого университетского оркестра, как крысоловы из сказки, бегают по кампусу и ищут первокурсников в общежитиях. В результате все новички плюс многие старшие студенты, потные и запыхавшиеся, собираются во внутреннем дворе и там учатся быстро занимать свое место во время боевой университетской песни All Right Now. Сбоку стоят гольф-мобили на случай травмы, и в последние годы я вижу там родителей, которые, пытаясь остаться незамеченными, прислонившись к фонарным столбам и деревьям, наблюдают и стараются поспеть за весельем.