Золотой век империи монголов. Жизнь и эпоха - читать онлайн книгу. Автор: Моррис Россаби cтр.№ 57

Это вовсе не говорит о том, что он не был заинтересован в достижении собственных целей и получении наград. Несколько раз он предпринимал попытки увеличить свою власть и занять более высокое положение. В 1262 г. он получил назначение в Секретариат, а спустя два года стал заместителем начальника в этом ведомстве. Ученые конфуцианцы, опасавшиеся чрезмерного возвышения Ахмеда, склонили Хубилая к мысли, что во главе Секретариата должен стоять человек из высших кругов. В конце концов Секретариат был передан в ведение Чжэнь-цзиня, сына Хубилая, и это назначение пресекло возможные устремления Ахмеда использовать Секретариат в качестве опоры для укрепления своей власти. В 1271 г. Ахмед вновь попытался расширить свои полномочия. Ему удалось добиться поста Управляющего Верховным Секретариатом (Шаншу шэн), однако значительное число влиятельных лиц выражало сомнения в необходимости такого органа. Через два года это учреждение было упразднено, и Секретариат вернул себе функции важнейшего административного ведомства в правительстве. Несомненно, Ахмед стремился увеличить свое благосостояние, пользуясь положением. Конечно, тем же способом обогащались и многие китайцы. Стоить ли винить в этом одного лишь Ахмеда?

В любом случае, против финансовой политики Ахмеда сформировалась оппозиция, состоявшая из влиятельных придворных-китайцев. Немаловажную роль сыграло и то обстоятельство, что к оппозиции присоединился Чжэнь-цзинь, презиравший Ахмеда и противодействовавший назначению его сыновей и родственников на высокие должности. На ту же сторону стали и прочие представители монгольской правящей элиты, опасавшиеся усиления Ахмеда. Вечером 10 апреля 1282 г., когда Хубилай находился не в Даду, а в своей второй столице Шанду, группа заговорщиков-китайцев выманила Ахмеда из дома и убила его. Вскоре после этого Хубилай вернулся в Даду и казнил участников заговора. Однако за несколько месяцев китайские советники убедили императора в вероломстве и казнокрадстве Ахмеда. Их обвинения отчасти основывались на свидетельствах, обнаруженных после смерти министра финансов. В доме Ахмеда был найден драгоценный камень, подаренный Хубилаю для украшения короны. Могли ли эту драгоценность подбросить Ахмеду враги? Если нет, почему его жена и сын не перевезли камень в более безопасное место? Почему правительственные чиновники обнаружили его с такой легкостью? Почему Ахмед держал его у себя дома? Эти свидетельства против Ахмеда наводят на подозрения. Возможно, он действительно расхищал государственное и императорское имущество, но следует помнить о том, что его обвинителями выступали чиновники-китайцы, противники проводимой им финансовой политики. Как бы то ни было, улики произвели на Хубилая впечатление, и великий хан приказал эксгумировать труп Ахмеда и повесить его на столичном базаре; затем его положили на землю и прогнали по нему повозки, и, наконец, отдали собакам. Несколько сыновей Ахмеда были казнены, его имущество конфисковано, а большинство чиновников, назначенных на их посты Ахмедом, уволены.

И все же устранение Ахмеда не разрешило финансовых проблем, которые испытывал двор. После его смерти необходимость повысить уровень доходов проявилась еще более настоятельно. Хубилай снарядил несколько провальных походов в Японию и Юго-Восточную Азию. На эти авантюры, как и на другие крупные проекты, ему требовались громадные средства. Поэтому финансовые проблемы не исчезли, и уже вскоре Хубилаю вновь пришлось прибегнуть к помощи иностранцев в вопросах налогообложения. Одновременно к началу 1280-х гг. стала ощущаться утрата самых доверенных советников-китайцев, которые один за другим уходили из жизни на протяжении 1270-х гг. Умерли почти все китайские ученые, которых он обхаживал со всей возможной любезностью и нанимал на службу. Хотя китайские исторические источники, несомненно, склонны преувеличивать роль и влияние этих приближенных на Хубилая, очевидно, что они пользовались его безусловным доверием как во время царствования, так и до его восшествия на престол. Смерть лишила императора надежных и верных китайских советников. Теперь у советников-иностранцев были развязаны руки, а капризы самого великого хана не наталкивались ни на малейшие ограничения. Возможно, череда смертей вселяла в Хубилая мысли о том, что и он не вечен. В большинстве своем умершие принадлежали к тому же поколению, что и Хубилай, а некоторые были моложе. Несомненно, с этих пор императора стали посещать раздумья о смерти. Источники сходятся в том, что приблизительно в это время в характере Хубилая появилась некая отстраненность. Он начал терять интерес к государственным делам, поскольку у него осталось мало доверенных советников, с которыми он мог бы обсуждать политические вопросы. Его отстранение стало особенно заметно в конце 1280-х гг. Важные решения принимались чиновниками, часть которых не отличалась кристальной честностью и талантами, а также членами императорской семьи и свиты.

Интеграция Южной Сун

Прежде чем Хубилай начал выпускать власть из рук, он предпринял попытку справиться с одной из самых серьезных проблем и включить территорию Южной Сун в политическую и экономическую систему, которую он установил в Северном Китае. При этом он столкнулся с теми же финансовыми затруднениями. Войны между монголами и Южной Сун нанесли урон как землям, так и имуществу в Южном Китае. Экономические институты Сун отличались от северных, поэтому возникла необходимость подогнать их под общую структуру. Если Хубилай хотел достичь своих политических и экономических целей, он должен был создать единый и централизованный Китай.

Сначала Хубилай направил свои усилия на то, чтобы снискать доверие новых подданных. Он отпустил многих плененных сунских солдат и гражданских лиц. Свободу получили несколько десятков тысяч или, может быть, даже несколько сотен тысяч заключенных. Хубилай был полон решимости внушить южным китайцам мысль, что они являются не населением завоеванной страны, а почти равноправными гражданами или подданными монголов в едином Китае. Карательные меры только оттолкнули бы жителей Южной Сун, отдалив объединение обеих частей Китая. Поэтому указы и решения Хубилая были направлены на восстановление Южного Китая и сохранение многих традиционных черт южной экономики. Например, он запретил своим соплеменникам охотиться на пахотных землях. Он также приказал обустроить на юге амбары для хранения запасов зерна на случай неурожая при стихийных бедствиях, засухах или других непредвиденных обстоятельствах. Таким образом — он вновь давал южным китайцам понять, что не собирается уничтожать их сельскохозяйственную экономику.

Самым важным знаком для них явилось то обстоятельство, что Хубилай не стал вмешиваться в уже существовавшую систему долгов и обязательств. Как отметил один ученый, введенная им новая система не вносила коренных изменений в социальную структуру, подобных тем, которые были опробованы на севере. Император в общем и целом не конфисковал земли у главных южнокитайских землевладельцев и подтвердил их права и полномочия на местном уровне. Взамен он ожидал и обычно получал поддержку крупных землевладельцев в охране порядка и сборе налогов. Хубилай и его правительство не подрывало власть и права землевладельцев и чиновников в Южном Китае; монголы просто составили верхушку иерархической лестницы. Таким образом, юг претерпел меньше изменений, чем север. Крупные землевладельцы играли на юге гораздо более существенную роль, и Хубилай счел за лучшее не восстанавливать против себя этот могущественный слой. Он конфисковал некоторые земли, но по большей части только у тех китайцев, которые наотрез отказывались сотрудничать с монголами. Кроме того, конфискованные земли часто использовались к общественной выгоде. На части таких земель правительство основывало военные поселения (туньтянь) для защиты южных границ. Наконец, Хубилай отпускал часть дохода с этих владений на выплату жалования южнокитайским чиновникам.