Король Георг V - читать онлайн книгу. Автор: Кеннет Роуз cтр.№ 94

Пренебрежение со стороны Ллойд Джорджа больно ранило короля и вызывало гнев у Стамфордхэма. Наперсница Ллойд Джорджа мисс Стивенсон просила его быть более внимательным. «Я сказала ему, что он уделяет королю не слишком много внимания, — писала она в дневнике, — старается не ездить во дворец, даже когда может это сделать, и постоянно отклоняет приглашения в Виндзор. Неудивительно, что король чувствует себя немного обиженным». Бестактность премьер-министра оказалась заразительной для его сотрудников: Сазерленд и Дж. Т. Дэвис даже не считали нужным вставать, когда в их комнату входил личный секретарь короля. Один чуть более вежливый чиновник был шокирован, увидев, как Стамфордхэм терпеливо сидит в приемной на Даунинг-стрит, 10, на простом деревянном стуле, словно где-нибудь в зале ожидания на вокзале. Стамфордхэм, который даже среди своих коллег по Букингемскому дворцу имел репутацию «язвительного и всегда критически настроенного», мстил тем, что не оставлял без внимания ни один промах, допущенный Ллойд Джорджем. Как-то раз он с горечью сказал Ханки, что премьер-министр отсутствовал в палате общин как раз тогда, когда там зачитывали послание короля. Ханки объяснил, что тот был болен. Стамфордхэм на это ответил: «Да, Ллойд Джорджа начинаешь подозревать в таких вещах, в каких другого никогда не заподозришь».

Король был настроен более миролюбиво. В 1921 г., находясь в Кносли, в гостях у лорда Дерби, он узнал, что Ллойд Джордж пребывает в подавленном настроении в связи с тем, что Бонар Лоу из-за болезни вынужден уйти в отставку. Он тут же написал ободряющее письмо, адресованное в Лондон Стамфордхэму, но в действительности предназначавшееся отчаявшемуся премьер-министру. В нем были такие теплые строки:

Были и другие небольшие знаки внимания. Король, являвшийся шефом полка уэльской гвардии, отказался даже рассматривать возможность ее роспуска в связи с послевоенными мерами экономии до тех пор, пока не выяснит мнение Ллойд Джорджа. Полк на время получил отсрочку.

Увы, Ллойд Джордж признал великодушие своего суверена и вообще обнаружил в нем какие бы то ни было положительные качества лишь спустя долгие годы после того, как перестал быть премьер-министром. А в 1937 г. он, смеясь, рассказал своему секретарю следующую историю:

Король признавал достижения Ллойд Джорджа гораздо охотнее. 29 июня 1919 г., после многомесячных упорных переговоров в Париже, премьер-министр вернулся после подписания Версальского договора. Пренебрегая протоколом, король встретил его на вокзале «Виктория». По дороге в Букингемский дворец толпа бросала цветы в карету, и одна лавровая ветвь упала на колени короля. «Это Вам», — сказал монарх и подал ее миротворцу.

Мир с Ирландией был заключен гораздо позже. Джон Редмонд согласился с отсрочкой гомруля до окончания войны, однако остальные расценили это решение как вероломство, требующее возмездия. Неудача Пасхального восстания 1916 г., казнь сэра Роджера Кейзмента и введение призыва в армию вызвало в людях чувство горечи и ощущение предательства. Попытка сгладить противоречия между северянами и южанами путем созыва совещания из представителей всех партий провалилась, как и проведенная за три года до этого конференция в Букингемском дворце. На всеобщих выборах 1918 г. партия Шинфейн, которую возглавил Имон де Валера, получила 73 из 105 предназначенных для Ирландии мест в Вестминстере, провозгласила Ирландию независимой республикой и развязала направленную против британского правления кампанию террора и убийств.

Чтобы помочь оказавшимся в тяжелом положении силам армии и полиции, правительство направило в Ирландию отряды, состоявшие из бывших военных, методы борьбы которых не отличались большим благородством или гуманностью, нежели у их противников. «Черно-пегих» ^[96] ненавидели в Ирландии, им не доверяли и в Вестминстере. Король, считавший себя отцом всего народа, тяжело переживал начавшееся кровопролитие. Его позицию не разделял премьер-министр — он считал, что король устранился от борьбы. Во время длительной и в конечном счете фатальной голодовки лорд-мэра Корка Теренса Максуини Ллойд Джордж раздраженно писал: «Король — старый трус. Он до смерти напуган и стремится показать, что не имеет к этому никакого отношения». Точнее мнение короля представил Стамфордхэм в письме, написанном всего пятью днями раньше:

За глаза поносимый Ллойд Джорджем за нерешительность, король вынужден был выслушивать от Понсонби упреки в бессердечии. «У нас с королем был горячий спор по поводу Ирландии, который закончился криком, — говорил жене этот непочтительный слуга короля. — Я поддерживал Асквита, Грея и Роберта Сесила, а он П.М.».

В 1920 г. Ллойд Джордж выступил с новой инициативой. Билль об ирландском правительстве учреждал два ирландских парламента: один — в Дублине, другой — в Белфасте. Отвергнутая Югом, эта мера получила одобрение лидеров протестантского Севера, которые пригласили короля открыть в июне 1921 г. их новый парламент. Короля предупреждали, что его присутствие в Белфасте вызовет недовольство Дублина и что он подвергает свою жизнь опасности. Король, однако, отверг эти предупреждения — он превратит протокольное мероприятие в миссию мира. Говорят, что тем самым король бросил вызов своим неуступчивым министрам. На самом деле это не так. Речь, которую он произнес на открытии нового североирландского парламента, как и все те, что он произносил каждый год в Вестминстере, была подготовлена на Даунинг-стрит и одобрена кабинетом. Единственное отступление от традиции заключалось в том, что он убедил правительство преподнести эту речь как его личный призыв к примирению в Ирландии. Генерал Сматс в то время находился в Лондоне, прибыв туда на имперскую конференцию. Возможно, он и вправду внушил королю этот фантастический план и даже написал первый вариант его речи, однако текст, который король произнес, был творением одного из личных секретарей премьер-министра — сэра Эдварда Григга, позднее ставшего лордом Алтринчемом. В прошлом журналист, работавший в газете «Таймс», а во время войны получивший от сослуживцев по гренадерскому полку любовное прозвище Писака, он проявил на сей раз исключительные способности.