Рок семьи Романовых. "Мы не хотим и не можем бежать..." - читать онлайн книгу. Автор: Хелен Раппапорт cтр.№ 59

* * *

В четыре часа утра 26 апреля кортеж из девятнадцати запряженных лошадьми убогих тарантасов без рессор и нескольких повозок, груженных багажом, тронулись в путь, чтобы преодолеть почти 240 верст (более 250 км), отделявших Тобольск от лежащей на юго-западе Тюмени. Это была тяжелая поездка сквозь ветер, грязь и дождь, по изрытым глубокими колеями дорогам. На этом пути пришлось много раз останавливаться, чтобы заменить лошадей или починить сломавшееся колесо, а кроме того, надо было пересечь реки Иртыш и Тобол, лед на которых уже местами вскрылся.

Никто в конвое, кроме самого Яковлева, не знал, куда они направятся дальше после того, как доберутся до железнодорожного вокзала в Тюмени. Ясно также, что и сам Яковлев действовал, исходя из предположения, что маршрут и конечный путь следования – Екатеринбург – возможно, придется поменять в зависимости от быстро меняющихся обстоятельств в регионе⁵. Яковлев был твердо намерен с точностью до запятой исполнить указание Свердлова, но у него уже начали появляться сомнения относительно того, что он сумеет успешно это сделать. За ними по пятам уже ехали отряды екатеринбургских красногвардейцев, собиравшихся напасть на конвой еще до того, как он доедет до Тюмени⁶.

По мнению Яковлева, все эти группы отщепенцев были «бандитами». Уже на следующее утро он телеграфировал военному комиссару Уральского Областного Совета Филиппу Голощекину, который номинально должен был их контролировать, предупредив его, что эти люди практически ничем не лучше вооруженных головорезов, «у которых только одно желание – уничтожить багаж, за которым меня послали», прежде, чем он сможет довезти его до Белобородова и исполкома Уралсовета⁷. Он также отправил телеграмму Свердлову, уточняя, стоит ли ему продолжать двигаться до Екатеринбурга по первоначально разработанному «старому маршруту», поскольку полагал, что везти Романовых прямо туда слишком опасно⁸. Его тревога имела под собой основание – желание екатеринбургских красногвардейцев пойти против любых приказов исполкома Уралсовета и убить царя в пути было так велико, что еще в Тобольске они втайне предупредили Яковлева, чтобы он не садился в один тарантас с царем на случай их нападения. Но Яковлев проигнорировал это предостережение «в соответствии с поставленной передо мной целью – доставить все в целости», – телеграфировал он Свердлову⁹.

В конце концов от Свердлова пришел ответ: он был согласен, что в настоящее время отправляться прямиком в Екатеринбург опасно; сев на поезд, Яковлев должен будет теперь отправиться в другом направлении – на юго-восток, в Омск, и ждать дальнейших указаний уже там. Кортеж, «окруженный конным отрядом», благополучно добрался до Тюмени 27 апреля в четверть десятого вечера. Измотанные поездкой, Николай, Александра и Мария с огромным облегчением вошли в грязное спальное купе ожидавшего их поезда и повалились спать¹⁰.

Прежде чем покинуть Тюмень на следующее утро, Яковлев еще раз предупредил Свердлова, что екатеринбургские красногвардейцы, за исключением разве что военного комиссара Голощекина, желают только одного – «прикончить багаж любой ценой», и что рано или поздно поезд попадет в засаду. Добившись от Свердлова согласия направиться вместо Екатеринбурга в Омск, теперь Яковлев предлагал ему еще одно незапланированное изменение маршрута – повезти Романовых по южной окружной железной дороге из Омска обратно на запад в Симский горный округ на речке Сим в Челябинском уезде, в местность, которую Яковлев хорошо знал еще с подростковых лет, проведенных в Уфе¹¹. «В горах есть хорошие места, – объяснил он в телеграмме Свердлову, – идеально подходящие для этих целей»; из того, что он сказал своему заместителю Авдееву, как будто следует, что он вместе со своими подопечными собирался затаиться где-то на огромном вагоностроительном заводе в Усть-Катаве в предгорьях Уральских гор¹². Подчеркивая свою искренность – хотя позднее многие считали, что на уме у Яковлев все же была какая-то комбинация, – он повторил, что его предложение направлено не только на то, чтобы защитить Романовых от кровожадных екатеринбургских красногвардейцев, но и на то, чтобы не дать монархистам освободить их по дороге. «Я предлагаю свои услуги в качестве постоянного комиссара, который будет охранять багаж до самого конца», – настаивал он¹³.

Екатеринбургские красногвардейцы, преследовавшие конвой Яковлева по пятам, вскоре заметили, что его поезд повернул на восток в сторону Омска, вместо того, чтобы, как и было намечено ранее, следовать на запад в Екатеринбург. Любой поезд в Омске мог на этом железнодорожном узле перейти на Транссибирскую железную дорогу и проследовать на восток, до самого Владивостока. С другой стороны, он мог направиться и на запад по южной окружной ветке Транссиба и, объехав стороной Екатеринбург, доехать до Москвы¹⁴.

Когда руководители исполкома Уральского Областного Совета узнали об этом, они решили, что Яковлев интригует, не желая отдавать Романовых под их контроль, хотя им это и было обещано. Однако если подобная комбинация, направленная на вывод из игры Уралсовета, и существовала, то Яковлев ее разыгрывал не вместе с какими-то мифическими спасителями Романовых, а следуя секретным инструкциям Свердлова. 28 апреля в ответ на параноидальные обвинения в заговоре, переданные ему в телеграмме исполкома Уралсовета, он отправил инструкции Омскому Совету, в которых настаивал: «Следуйте моим указаниям, [и] больше ничьим. Я возлагаю всю ответственность на вас; необходима конспирация»¹⁵.

Когда Яковлев и его подопечные-Романовы под охраной из 100 человек двинулись на поезде в Омск, он объяснял Авдееву, что, только избрав этот путь, он может гарантировать исполнение указаний, которые дал ему Свердлов. Сами Романовы были глубоко обеспокоены, заметив смену маршрута. «Начали гадать: куда нас повезут после Омска? В Москву или на Владивосток?»¹⁶ Александра подслушала, как охранники говорят о том, что местный Совет в панике, потому что боится, как бы поезд не повез их на побережье и дальше в Японию¹⁷.

Не сумев перехватить кортеж с Романовыми по пути из Тобольска в Тюмень, преследовавшие его красногвардейцы из Екатеринбурга реквизировали поезд и бросились в погоню. До Яковлева дошел слух о том, что его поезд собираются взорвать возле железнодорожного моста у станции Поклевской (ныне Талица). Местным Советам в городах по пути следования поезда было, вероятно, приказано применить крайние меры и игнорировать имеющиеся на руках у Яковлева официальные документы¹⁸. Поездка Яковлева с Романовыми приобретала все более непредсказуемый характер, и председатель исполкома Уралсовета начал обвинять Яковлева перед Свердловым в Москве: поведение Яковлева, заявил Александр Белобородов, было осуждено Уральским Областным Советом как «измена делу революции». Совет убежден, телеграфировал он, что Яковлев пытается «вывезти царя [за] пределы революционного Урала в силу неизвестных причин». Долг «всех революционных организаций» состоит в том, чтобы «остановить поезд бывшего царя», арестовать Яковлева и его отряд и передать «Николая Романова» Совету, заседающему в Екатеринбурге¹⁹.

После двух дней путешествия в неизвестность Николай, Александра и Мария оказались в огромной опасности. Свердлову надо было действовать быстро, чтобы усмирить исполком Уральского Областного совета, иначе пленники Яковлева погибли бы от рук взбунтовавшейся черни. 29 апреля Свердлов дал телеграмму в УОС, в которой недвусмысленно подтвердил: «Все, что делает Яковлев… он делает во исполнение моего приказа… Без нашего согласия не предпринимайте абсолютно ничего. Вы должны полностью доверять Яковлеву. Еще раз повторяю: не вмешивайтесь»²⁰.