Огнем и мечом. Россия между "польским орлом" и "шведским львом". 1512-1634 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Александр Путятин cтр.№ 56

Таким образом, князь Василий объявил себя царем в инициативном порядке. Он понимал, что главные роли на честных выборах сыграют Освященный собор и Дума. В верхах общества у Шуйского было много врагов, и он боялся проиграть. Самую многочисленную из группировок, старомосковское боярство, князю Василию на время удалось нейтрализовать. Ее лидеру Филарету Шуйский пообещал пост патриарха. Но уверенности в том, что взамен Романовы поддержат его кандидатуру на Земском соборе, у Василия не было. Зато, апеллируя к толпе на площади, глава заговорщиков быстро получил нужное ему решение. Шуйский забыл о том, как легко в России отказываются от узурпаторов, навязавших себя стране. Судьба Годуновых ничему его не научила.

По приказу нового царя труп Лжедмитрия привязали к лошади, оттащили в поле и закопали у дороги. Но вскоре столицу захлестнули слухи о знамениях над его могилой. Якобы кто-то видел там голубые огни. Повсюду толковали, что над телом чернокнижника каждую ночь пляшут бесы, а он из-под земли «напускает свои наваждения на христиан» . По совету монахов Шуйский велел выкопать труп и отвезти его в село Котлы к югу от Москвы. Там тело сожгли, а пепел развеяли по ветру. Однако на этом дело не кончилось. Как ни старались власти скомпрометировать Лжедмитрия сообщениями о его связях с католиками, каким бы посмертным унижениям ни подвергали бездыханное тело, симпатии простых людей были на стороне самозванца. В дальних городах России народ продолжал сомневаться в смерти «прирожденного государя». Толки о том, что он еще раз спасся от «лихих» бояр, не прекращались ни на день. Уже через неделю после переворота на улицах столицы появились подметные письма, якобы составленные самим «Дмитрием». В них «царь» объявлял подданным, что «ушел от убийства и сам Бог его от изменников спас» .

Р. Г. Скрынников сообщает, что в распространении этих писем Шуйский заподозрил Филарета Романова, недавно посланного в Углич за мощами царевича Дмитрия. Якобы именно из-за этих подозрений Филарета вскоре свели с патриаршего подворья, вернув на прежнюю должность ростовского митрополита. В истории с заочным низложением только что назначенного патриарха очень много странного и непонятного. Во-первых, зачем могло понадобиться Романову распространять подобные письма? Перед этим он долгое время прожил в ссылке, в Москву вернулся сравнительно недавно и просто физически не успевал за такое короткое время организовать заговор против Шуйских.

Но все легко объясняется, если внимательно приглядеться к истории с «мощами невинно убиенного царевича Дмитрия». После смерти самозванца в Углич отправилась представительная боярская комиссия. В нее вошли: от Думы — бояре Иван Воротынский, Петр Шереметев и двое Нагих, от Освященного собора — только что провозглашенный патриархом Филарет и астраханский митрополит Феодосии. И тут мы сталкиваемся с первой странностью. Согласно данным С.Ф. Платонова и Р.Г. Скрынникова, угличане не смогли указать комиссии точное место захоронения царевича. Могилу «долго не обрели и молебны пели и по молебны само появилось тело: кабы дымок со стороны рва копанова показался благовонен, тут скоро обрели» . Но как такое могло случиться? Ведь любой горожанин знал, что Дмитрия похоронили в Преображенском соборе. Значит, могила оказалась разорена? В свое время ходили слухи, что самозванец собирался извлечь прах «того, кого зарезали в Угличе», и показать его московской публике. Чтобы всем стало ясно: в могиле лежит не настоящий царевич. Если верить толкам, этот проект похоронили протесты «царицы-матери» Марии Нагой.

Похоже, Лжедмитрий уступил ей только для виду. Отказавшись от публичной инсценировки, он тайком от всех осуществил первую часть проекта. Верные слуги выбросили тело из собора и закопали во рву, не поставив даже простого креста. Теперь задумаемся на миг: а могла ли в этом случае комиссия так быстро найти захороненные втайне кости? Думаю, вряд ли. Скорее можно предположить, что царские посланцы извлекли из рва другой, более или менее подходящий труп. Но в этом случае в комиссии обязательно появился бы кто-то несогласный. И тогда Василий Шуйский должен был его нейтрализовать… Например, обвинить в заговоре.

Добавив в дело о подметных письмах «угличский фактор», мы легко поймем, почему подозрения пали именно на Романова, в то время как в Москве еще находились Мнишеки, кровно заинтересованные в появлении подобных листов. Если вспомнить, что многие из «прелестных» грамот оказались прибиты к воротам боярских дворов, сам собой напрашивается вопрос: а не сами ли Шуйские их писали? Потому что царь Василий выиграл от появления «воровских» листов трижды: убрал с должности ставшего неугодным Филарета, получил моральное право короноваться без участия «изменника-патриарха» и отвлек внимание народа от разговоров на тему: «Зачем злые бояре убили доброго царя?» Кстати сказать, эти толки уже однажды, 25 мая, вылились в крупные волнения.

Предположения о причинах отставки Филарета косвенно подтверждаются дальнейшими событиями. 1 июня 1606 года, еще до того, как комиссия вернулась из Углича, Василий Шуйский венчался на царство. Обряд совершал новгородский митрополит Исидор. В иерархии Русской церкви он был вторым по значению лицом после патриарха. Приветственная речь митрополита звучала вполне обычно: «Ныне тобой, богоизбранный государь, благочестие обновляется, и православная христианская вера просвещается, и святые божий церкви от еретических соблазн освобождаются. И великий царский престол приемлет тобою украшение благочестия» . Однако в числе тех, кто на следующий день встречал вместе с Шуйским «мощи истинного Дмитрия», Исидор не упоминается. Пост патриарха, кстати, он тоже не получил.

Таким образом, признанные лидеры церкви не играли никакой роли при обретении нового святого. Встречать за городом «мощи истинного сына Грозного» отправился сам царь Василий с боярами и внушительной толпой москвичей. Мария Нагая, увидев то, что доставили из Углича, лишилась дара речи. Тогда Шуйский сам возгласил, что привезенное тело и есть мощи истинного Дмитрия. Это не спасло положение. Молчанию матери люди поверили больше, чем восторженным крикам царя. После того как носилки с трупом закрыли, процессия проследовала на Красную площадь. Шуйский надеялся заглушить слухи о самозванце чудесами нового великомученика. Некогда князь Василий клялся, что Дмитрий зарезал себя нечаянно, играя ножичком. Но даже невольный самоубийца не может быть святым, и царь выдвинул новую версию. Когда останки выставили в Архангельском соборе, на трупе лежали свежие орешки, испачканные кровью. Все должны были видеть, что будущий мученик перед смертью играл ими, а не ножичком.

Верные Шуйскому летописцы с восторгом принялись фиксировать чудеса, творившиеся у гроба. В первый день исцеление получили тринадцать больных, во второй — двенадцать. При каждом новом чуде по всему городу били в колокола. Огромные толпы теснились у дверей Архангельского собора. Что характерно, грамоту с описанием чудес Дмитрия Угличского составляла не патриаршая, а царская канцелярия. Однако обретение святого недолго шло по задуманному плану. То ли враги Шуйского озаботились испортить ему игру, то ли друзья недоглядели за входящими… Но через несколько дней один из пришедших за исцелением больных умер прямо у гроба Дмитрия. Толпа в ужасе бежала от дверей собора. Начались толки об обмане, и власти закрыли доступ к гробу царевича. Колокола смолкли.