Огнем и мечом. Россия между "польским орлом" и "шведским львом". 1512-1634 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Александр Путятин cтр.№ 40

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Огнем и мечом. Россия между "польским орлом" и "шведским львом". 1512-1634 гг. | Автор книги - Александр Путятин

Cтраница 40
читать онлайн книги бесплатно

А в Москве к тому времени уже вовсю шли процессы, которые обеспечат условия для прихода этих «новых крестоносцев» на русские земли. Царь Федор Иоаннович доживал последние месяцы, а его шурин, Борис Годунов, готовился к борьбе за трон. Он уже далеко продвинулся по пути к заветной цели. Сначала сошли со сцены назначенные Грозным опекуны Федора, затем постепенно выбыли из борьбы (кто в монастырь, кто в мир иной) близкие родственники царя, те, кто мог претендовать на трон после его смерти. Еще в 1586 году по приглашению правительства на родину вернулась племянница Грозного Мария Старицкая, вдова ливонского короля Магнуса. Сначала ей пожаловали большой удел и всячески обласкали. Но спустя два года земли были конфискованы, а саму королеву-вдову вынудили принять постриг и удалиться с малолетней дочерью Евдокией в Подсосенский монастырь. 18 марта 1589 года юная Евдокия скоропостижно скончалась. Двумя годами позже, 15 мая 1591 года, в Угличе при загадочных обстоятельствах погиб младший брат царя Федора Дмитрий Иванович.

Теперь наиболее вероятными претендентами на престол в случае смерти государя становились его двоюродные братья Романовы. И неизвестно, как бы это отразилось на их карьере и здоровье, но 29 мая 1592 года царица Ирина родила дочь Феодосью. Годунов тут же сделал все, чтобы общество восприняло ее как наследницу трона. Никогда еще Москва не видела столь пышных торжеств по случаю рождения ребенка в царской семье. Появление на свет Феодосьи сопровождалось актами, которые обычно сопутствуют лишь восшествию на трон нового государя. В частности, власти объявили амнистию лицам, «кои были приговорены к казни, заточены по темницам» .

Ликование Бориса нетрудно понять. С рождением племянницы он становился кровным родственником царской династии! А следовательно, не только Феодосья занимала пост главной наследницы трона, но и своего дядю она вводила в узкий круг лиц, которые могут претендовать на корону, если угаснет род Калиты. Дети Никиты Романова сразу переместились в списке наследников с первой на третью строчку и перестали угрожать честолюбивым планам правителя. Следущие пять лет Годунов не предпринимал в отношении Романовых никаких враждебных действий. Ведь в случае бездетной смерти Федора [43] прав на трон у Годунова теперь было больше, чем у Романовых. Чтобы увеличить это преимущество Борис постоянно стремился упрочить свой престиж и умножить личное состояние. Согласно данным английских очевидцев событий Горсея и Флетчера, клан Годуновых получал ежегодный доход в размере от 100 до 150 тысяч рублей и мог на собственные деньги собрать армию в 100 тысяч воинов.

В 1594 году отошел от дел «канцлер» Андрей Щелканов, и все нити управления сконцентрировались в руках Годунова. Официальный титул Бориса уже к 1595 году приобрел невиданную для тех времен пышность: «царский шурин и правитель, слуга и конюший боярин и дворовый воевода и содержатель великих государств — царства Казанского и Астраханского». Из четырех составляющих титул чинов три (слуга, конюший боярин и дворовый воевода) были высшими, а четвертый (правитель) — неслыханным и доселе небывалым. В московской иерархии звание правителя отсутствовало из-за его несовместимости с официальной доктриной самодержавия. А потому смысл подобного «новшества» был понятен в России всем, без исключения.

Когда стало ясно, что царь Федор долго не проживет, Борис нанес упреждающий удар по братьям Романовым. В 1597 году старший из них, Федор Никитич, получил назначение на границу в качестве второго воеводы полка правой руки. Несмотря на то что пост был сравнительно невысок, со всех сторон посыпались местнические жалобы. На Федора Романова «били челом» люди, не обладавшие ни думными чинами, ни особыми заслугами. В присутствии Федора Иоанновича один из них, князь Федор Ноготков-Оболенский, заявил, что ему «мочно быть болыни» не только Федора Романова, но и отца его Никиты и дяди Данилы. В ответ царь возразил Ноготкову: «Данила и Никита были матери нашей братья, мне дяди; и дядь моих давно не стало, и ты чево дядь моих мертвых бесчестишь?» Несмотря на возражение царя, вопрос решился в пользу Ноготкова. Назначение Федора Романова было отменено, а освободившуюся должность занял Степан Годунов. Споривший с царем Ноготков, отсидев «пять ден» в холодной, получил от правителя повышение сразу на несколько рангов.

Романовы все поняли правильно. И когда в ночь с 6 на 7 января 1598 года Федор Иоаннович скончался, о своих правах на престол даже не заикались. Зато против Годунова единым фронтом встали главные думские кланы. В своих действиях они опирались на традиции и обычаи Великой Руси. Высокородные Рюриковичи и Гедиминовичи были уверены, что никто, кроме них, не имеет прав на царский венец. Мысли о том, чтобы пропустить мимо себя к трону незнатного «выскочку», пусть и руководившего страной при прежней династии, просто не укладывались у них в голове. Там с давних времен укоренилось представление о том, что сесть на трон имеет право лишь родившийся от «царского корени».

Ситуация осложнялась тем, что Федор Иоаннович не оставил письменного завещания. Большинство источников утверждают, будто патриарх Иов часто напоминал ему о необходимости назвать преемника. В ответ царь якобы лишь ссылался на волю Божью. Зато, по словам очевидцев, Федор неоднократно просил Ирину после его смерти «принять иноческий образ» и закончить жизнь в монастыре. Похоже, будущее жены волновало царя больше, чем судьба престола. После смерти Федора его шурин продолжал управлять страной. Ему не мешали. Ведь Годунов носил чин конюшего боярина, а тот по сложившейся в России традиции выполнял функции местоблюстителя престола при пресечении правящей династии. Однако конюший должен был лишь организовать выборы, а не определять их итоги. В случае четкого следования закону, решающее слово получала Боярская дума, где худородный выскочка никогда не собрал бы большинства голосов. И Борис принялся искать обходные пути.

Первым шагом в этом направлении стала попытка править от имени сестры-царицы. Ирина привыкла во всем слушаться брата. Она созвала во дворец верхушку московского посада — сотников с пятидесятниками — и пообещала им щедрые награды, если те обеспечат Борису поддержку столичного населения. На следующий день после смерти мужа, 8 января, Ирина подписала указ о всеобщей амнистии. Верный Борису патриарх Иов направил во все епархии наказ целовать крест царице. Возможно, этот вариант и прошел бы, но Борис был слишком недоверчив. Сам он поднялся к вершинам власти на интригах, а потому подозревал всех вокруг и никому не доверял. В соответствии с текстом разосланной по стране присяги подданные должны были принести клятву: патриарху Иову и православной вере, царице Ирине, правителю Борису Годунову и его детям.

Надо сказать, что по сложившейся в России традиции цариц не короновали, их даже не допускали к участию в церемонии. Ирину хоть и называли «великой государыней», но в свое время она лишь наблюдала из окна светлицы за тем, как на голову Федора возлагают шапку Мономаха. Поскольку вдова не была коронованной особой и не обладала царской властью, она не имела права требовать от подданных передачи ее брату. Разбей Борис присягу на два этапа, фокус с получением власти через Ирину имел неплохие шансы на успех. Но в этом случае правитель на какое-то время попадал в зависимость от сестры. Борис не решился на риск и проиграл. Дума использовала его промах и нанесла ответный удар. Сорвав беззаконную присягу, бояре тут же напомнили москвичам: перед смертью Федор просил, чтобы жена приняла постриг. 15 января на площади перед царскими палатами собралось множество возмущенного народа. Ирине пришлось объявить о немедленном уходе в монастырь. «У вас есть князья и бояре, — сказала она людям, — пусть они начальствуют и правят вами» . Выступивший после нее Борис вынужден был заявить о том, что отходит от дел. Обязанности местоблюстителя он передал патриарху.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию