Кровавый век - читать онлайн книгу. Автор: Мирослав Попович cтр.№ 326

Эта почти театральная демонстрация намерений и сроков революционного вторжения была необходимым условием победы, как и весь ход и обычаи партизанской войны.

Сторонники Фиделя действовали с открытым забралом. Они начали с того, что 26 июля 1953 г. затеяли безнадежный штурм казарм Монкада, который создал его участникам и особенно руководителю, молодому адвокату Фиделю Кастро, заслуженный ореол героев.

Молодой Фидель Кастро

Избрав морской десант вместо кротового труда в подполье, Кастро и его друзья превращали войну в символическое действо – подобие Второго Пришествия. Вся война велась так, что кровавому ужасу и грязи военно-полицейской диктатуры противостояли благородство и мужество горсточки революционеров. Из группы аккуратных юнцов с модными прическами и усиками выросла армия романтичных бородачей-барбудос, на определенное время – объектов восторга и подражания левой молодежи во всем мире.

Пламя революции разгорается из искры, но для этого нужно, чтобы пожар мог вспыхнуть от любой искры. Враждебность большинства людей к диктатуре легко объяснить экономическим фактором – на Кубе, стране больших сахарных латифундий, 1,5 % населения имели 45 % всей земли. Но чтобы революция победила, самого лишь пожара мало. Ее можно потушить. «Капитаны» и «майоры» Фиделя воевали через полгода-год уже вполне грамотно, но не наполеоновской находчивости ума и не особенной классовой тактике обязаны они своей блестящей победой.

Повстанцы могли рассчитывать только на поддержку кубинцев, большинство которых составляли кампесинос – так везде в Латинской Америке называют крестьян. Кампесинос, которые для власти были жалкой униженной деревенщиной, составляли основу войска диктатора Батисты так же, как и войска повстанцев. Грубость к пленным была бы губительной для партизан, и они отпускали солдат и офицеров противника, отобрав у них оружие, а лечить раненных врагов бросались немедленно после взятия штурмом их укрепленных пунктов. Горсточка отважных романтиков, вокруг которых собирались новые и новые горцы и обитатели городов равнины, в том числе бывшие офицеры и солдаты диктатуры, но в первую очередь кампесинос, сумела противопоставить насилию, истязанию и взяточничеству свой рыцарский мир, где все имели равные обязанности и равные человеческие права, и никто не имел никаких привилегий перед лицом смерти и военных скитаний.

После победы у революционеров создалось впечатление, будто вся война велась там, в горах, в Сьерре. Но война и победа были бы невозможными без поддержки Равнины, без взаимодействия разных военных и политических группировок. Партизаны Фиделя были важнейшей военной силой и – более того – символом революции. Но вся Куба составляла их законспирированный тыл. Естественный эгоцентризм лидеров стал играть зловещую роль, когда они начали планировать стратегию в континентальном и планетарном масштабе. Потому что казалось, что хватит смелых и решительных действий небольшой революционной элиты, и вся буржуазная цивилизация, символом которой для Кубы стали Соединеные Штаты, обвалится.

Фидель Кастро в горах Сьерра-Маэстра

Можно утверждать, что дальнейший путь Кубы определило ожесточение, которое стало главным мотивом политики США относительно Кубы и всех «латинос». Когда Фидель Кастро в 1963 г. атаковал США на сессии ООН вместе с Хрущевым, он настойчиво подчеркивал, что сами Соединенные Штаты и только они своей упрямой антикубинской политикой сделали Кубу страной социализма. И это правда. Фиделя сделали коммунистом в первую очередь тогдашние политические лидеры американцев.

Враги у диктатора Батисты были разными – и левые, и либералы, и сторонники обычного военного переворота, и просто кубинские криминальные группы из Майами, которые хотели поживиться на революционном беспорядке.

В лагере Фиделя очутились и коммунисты из так называемой Народно-социалистической партии, и левая группа его «Движения 26 июля» (“Movimiento de 26 julio”, «M-26») (Рауль Кастро, Эрнесто Че Гевара), и левое крыло некастровского «М-26» с Равнины, и демократы-центристы, и антибатистовские правые. Сам Фидель, умный харизматичный лидер, пытался держаться выше споров. Единственное, от чего никак не могли воздержаться новые руководители страны, – это радикальная земельная реформа, поскольку ее требовали кампесинос, которые выиграли войну.

С этими политическим позициями американская демократия могла и должна была смириться. Но препятствием стали не только традиционная пренебрежительность и агрессивность самых правых кругов американских «патриотов», не только антикоммунистические настроения большой части электората, но и великодержавные умонастроения лидеров американского либерализма. Демократический прогрессизм заканчивался там, где под угрозой оказывались «национальные интересы Соединенных Штатов». Точь-в-точь так же лидеры русского либерализма XIX ст. добровольно заявили о своем желании пойти на службу царю, как только под угрозой оказались «национальные интересы России» в восставшей Польше. К сожалению, нужно констатировать общую болезнь общественного мнения и гражданского общества всех больших государств с планетарными или хотя бы континентальными «национальными интересами».

Джона Кеннеди трудно обвинять в том, что он решился на военное вторжение на Кубу на Плайя Хирон в апреле 1961 г. Это была не его инициатива. Президент Кеннеди только принял окончательное решение, которое должно было закрыть «кубинскую проблему» раз и навсегда – и провалилось. Кеннеди был избран президентом США в 1960 г., но инаугурация состоялась только в январе 1961. Машина, запущенная Пентагоном и ЦРУ, уже была на полном ходу, и вряд ли нашелся бы в Америке президент, который осмелился бы в таких условиях пойти против течения. Экономическая и финансовая блокада Кубы уже действовала, а в январе США разорвали с Кубой дипломатические отношения. Соединенные Штаты при Эйзенхауэре до последней возможности поддерживали диктатуру Батисты, попробовав лишь в последнюю минуту перед падением режима заменить кровавого убийцу-диктатора подставной военной хунтой. Не раз пытались убить Фиделя, а после победы революции подняли кампанию против расстрельных приговоров палачам из политической полиции Батисты и на весь мир шумели о кровавом режиме Кастро. А режим Кастро открыл мировой общественности такие тайны застенков Батисты, перед которыми бледнели несколько десятков смертных приговоров ревтрибуналов непосредственным участникам убийств.