Кровавый век - читать онлайн книгу. Автор: Мирослав Попович cтр.№ 197

Страница

Ответ Англии совпадал с первой реакцией Муссолини. Дуче почувствовал в Гитлере соперника в будущей борьбе за консервативные режимы Балкан и Придунайского региона и в первую очередь за Австрию. Личная встреча с Гитлером в 1934 г., устроенная фон Папеном, не принесла понимания. Нужно сказать, что Гитлер относился к Муссолини с искренним пиететом как к предсказателю мирового фашизма, но это не меняло его безумных великонемецких планов, которые отводили Италии второстепенную роль. По инициативе Муссолини в 1933 г. начались переговоры о заключении пакта четырех держав; Германия, Италия, Франция и Англия, должны были образовать директорию, которая правила бы Европой.

Правда, итало-английское предложение не имело шансов – и из-за сопротивления французской стороны, и из-за того, что Гитлер не собирался связывать себя никакими обязательствами.

Когда Гитлер пришел к власти, во Франции как раз менялись друг за другом правительства левой или центристской ориентации. Сразу после получения вести о назначении нового рейхсканцлера тогдашний премьер-министр Эдуард Даладье вызвал к себе начальника Генерального штаба, заместителя главы Высшего совета обороны Франции генерала Вейгана. Вейган развеял сомнения премьера. По его мнению, немецкая армия сможет достичь уровня кайзеровской не ранее чем через 10 лет, а уже в 1934 г. должна быть готова «линия Мажино» – оборонная надежда Франции. У Франции слабые в военном отношении союзники, кроме достаточно сильной армии Чехословакии. Решающую роль в войне играет самый сильный в мире английский флот.

Вейган склонялся к военному союзу с СССР, но после 1934 г. изменил свое отношение. Его, человека глубоко консервативного, испугало усиление левых элементов во Франции. Тем не менее, франко-советский договор о взаимопомощи был подписан 2 мая, а аналогичный советско-чехословацкий договор – 16 мая 1935 года.

На протяжении 1934–1935 гг. сложилась европейская расстановка сил, которая могла бы найти последующее развитие и предупредить военную катастрофу. Однако европейская демократия теряла одну позицию за другой и в конечном итоге отдала инициативу Гитлеру и Сталину.

За три-четыре года своей диктатуры Гитлер сумел с помощью государственного вмешательства в экономику остановить ее развал, практически ликвидировать безработицу и добиться внешнеполитических успехов, которые укрепили внутреннее и внешнее положение его режима. Ремилитаризация Рейнской области, возвращения Саара в результате успеха наци на плебисците, открытый отказ Германии от военных статей Версальского соглашения, провозглашенный 16 марта 1935 г., и огромные успехи в реальном, не рекламируемом перевооружении вермахта, как отныне назывались вооруженные силы Германии, изменили не только позиции Германии в Европе, но и соотношения сил в лагере тоталитарных государств. Отныне Гитлер, а не Муссолини, был ведущей силой фашизма.

Катастрофа в Испании означала потерю последнего в латинском мире плацдарма демократии. По иронии судьбы, удушение испанской демократии путем политики невмешательства выпало на правительство Народного фронта.

Народный фронт триумфально победил на выборах 1936 г. и сформировал правительство из социалистов и радикалов во главе с Леоном Блюмом. Страх перед коммунистической угрозой не имел оснований – коммунисты получили всего 72 мандата из 381, завоеванных Народным фронтом. Социалисты имели вдвое больше – 146 мандатов. Франция, как отмечал Рузвельт, оказалась перед необходимостью решить все старые социальные проблемы, к тому же при крайне неблагоприятных экономических условиях. Правительство Леона Блюма провело законы о коллективных договорах, которые гарантировали определенные нормы заработной платы, о признании свободных профсоюзов, об институте уполномоченных, наконец, об оплачиваемом отпуске (до Народного фронта Франция знала только отпуска за собственный счет!) и 40-часовой рабочей неделе, а также о регулировании цен на зерно, реорганизации государственного банка, национализации военных заводов и повышении вчетверо платы солдатам. Это было все, что государство было в состоянии сделать. Для поддержания бюджета нужны были мероприятия строгой экономии, против которых, конечно, выступили коммунисты. Фактически это и развалило Народный фронт, и вызвало отставку левого правительства. О серьезной реорганизации вооруженных сил, в необходимости которой де Голль убедил Леона Блюма и лидера радикалов Поля Рейно, не могло быть и речи.

В результате разных правительственных комбинаций решающие шаги накануне войны выпало делать правому лидеру радикальной партии Даладье. Он не имел других союзников, кроме консервативного правительства Англии, и не выдерживал давления своих и английских правых.

При таких условиях летом 1938 г. разгорелся конфликт вокруг судетских немцев, якобы преследуемых властями Чехословакии. Европа оказалась перед угрозой войны.

«Если Великобритания, Франция и Россия совместно обратятся к Гитлеру с нотой, – писал тогда Черчилль, – давая ему понять, что нападение на Чехословакию повлечет за собой их немедленное общее выступление; если в то же время и Рузвельт заявит, что эта нота имеет за собой моральную поддержку США… то можно надеяться, что цивилизованный мир не будет втянут в катастрофу». ^[516] Черчилль знал больше, чем говорил: к англичанам обращались руководители вермахта, перепуганные перспективой войны и готовые на военный переворот. В заговоре принимали участие генерал-полковник Бек и полковник Остер – личный друг Канариса, а также командующий III военным округом (Берлин – Бранденбург), его помощник, командир расположенной там танковой дивизии… 18 августа участник заговора Эвальд Кляйст-Шменцин приехал в Лондон и имел разговор с Ванситтартом из министерства иностранных дел и Черчиллем. В ночь на 7 сентября лорд Галифакс тайно принял другого заговорщика – советника посольства Тео Кордта. Кордт изложил позиции заговорщиков: если Англия поддержит Чехословакию, войны не будет, а если и будет, оппозиция сбросит Гитлера.

В ответ Чемберлен взял свой зонтик и впервые в жизни сел в самолет, чтобы полететь к Гитлеру в Берхтесгаден. В результате родилось Мюнхенское соглашение.

Нужно сказать, что Сталин был тогда серьезно преисполнен решительности пойти на риск военного конфликта. Об этом свидетельствуют мероприятия по приведению армии в состояние боевой готовности, осуществленные осенью 1938 г. Возможно, в достаточно большей мере эта решительность поддерживалась тем, что ненавистный ему польский режим принимал участие в разделе Чехословакии на стороне «государств оси», и возникала возможность отомстить Польше за поражение 1920 г. Так или иначе проблема заключалась в том, верно ли угадали демократические правительства настоящие цели нацистов. Если Гитлер удовлетворится воссоединением немцев в едином государстве и оставит Чехословакию в покое после территориальных уступок, значит, консервативная стратегия верна. Измененная реальная ситуация приведена в соответствие с правовыми международными соглашениями, и с нацизмом можно сотрудничать против коммунизма. Если же окажется, что Гитлер проглотит и остатки Чехословакии, – значит, совершены фатальные ошибки.

Страница