Кавказская война. В 5 томах. Том 1. От древнейших времен до Ермолова - читать онлайн книгу. Автор: Василий Потто cтр.№ 8

Когда таким образом положение наше в Реште было упрочено, генерал Матюшкин, со своей стороны, предпринял покорение Бакинского ханства. Двадцать первого июля 1723 года десантный отряд его высадился на берег около Баку и обметался рогатками. Вылазка из крепости была отбита, а огонь с флотилии заставил замолчать бакинские пушки. Четыре дня длилась блокада, а на пятый осажденные вывесили белое знамя и сдали город вместе с восьмьюдесятью находившимися в нем орудиями. Таким образом в самое короткое время русские заняли почти весь Дагестан, Баку, Ширванское ханство и персидские области: Гилян, Мазендеран и Астрабад. Петр был так обрадован приобретенными успехами, что произвел Матюшкина в генерал-лейтенанты и, поздравляя его с победами, писал, что более всего доволен приобретением Баку, «понеже оная составляет всему нашему делу ключ».

Спокойствие в занятых провинциях, однако же, было только наружное. Народ втайне ненавидел завоевателей, и следующий кровавый эпизод, сохранившийся доныне в преданиях сальянских жителей, свидетельствует, до какой степени надо было быть осторожным в сношениях с ними.

Вскоре после занятия Баку Матюшкин отправил в соседнюю Сальянскую область небольшой отряд из батальона драгун, под командой подполковника Зимбулатова. Сальянский наиб Гуссейн-бек встретил русские войска дружелюбно и распорядился, чтобы солдаты размещены были удобно. Все это, при свойственной русской натуре беспечности, привело к тому, что офицеры стали ездить в гости к наибу не только без прикрытия, но даже и без оружия. Однажды, когда все пировали таким образом в замке Гуссейна, толпа наемных убийц, подосланных, как говорят, его матерью, кинулась на офицеров и умертвила их самым варварским образом. Та же участь готовилась всему батальону, но драгуны, вовремя предупрежденные, сели на суда и отплыли в Бакинскую крепость.

Такое же враждебное настроение замечалось решительно по всему каспийскому побережью. В Гиляне нападения почти не прекращались. Выбитые из Решта, персияне продолжали блокировать город, расположившись невдалеке за ручьем Сиарутбаром, который стал заповедной гранью между ними и русскими. Правда, на русскую сторону персияне переходить не смели, а при появлении русских на их стороне каждый раз «спешили спасать свои животы», но тем не менее присутствие их в столь близком расстоянии от города крайне стесняло сообщения. Был даже случай, что Один офицер, посланный с командой в соседнюю деревню, едва не погиб, окруженный огромными толпами персиян, и спасся только благодаря случайной помощи, подошедшей к нему из Решта.

Войсками в Гилянской провинции командовал в то время бригадир Василий Яковлевич Левашов, старый воин, ходивший с Петром еще в азовский поход 1696 года, где ему довелось участвовать и в нескольких делах с закубанскими горцами. Однажды старший брат его, Прокофий, выехал, по древнему обычаю, на поединок с каким-то черкесским богатырем и положил его на месте, но разгоревшаяся кровь увлекла его так далеко, что он был окружен и тяжело ранен. Видя брата в опасности, Василий бросился к нему на помощь и на глазах отряда вынес его, уже полумертвого, из свалки, отбившись один от целой толпы напавших на него татар.

Левашову было уже тридцать три года, когда он поступил на службу в регулярные войска, и с этих пор он участвовал во всех петровских походах от Нарвы до Дербента. В Гилян он был назначен в 1726 году на смену Шилову ^[2], и первым распоряжением его в крае было отправить подвижные колонны, чтобы очистить всю страну от Решта до Мосула и от Кескера до Астары. Отряды эти разогнали сиарутбарское скопище, достигли Лошомодана, загнали персиян в Фумин, взяли укрепление Сагман и овладели Кескером. Все это были дела громкие в военном отношении, но, к сожалению, не оставлявшие после себя никаких прочных следов в завоеванном крае. Разбитые в одном месте, персияне свободно переходили в другое, и Левашову приходилось иногда отбиваться разом на нескольких пунктах, не имея возможности самому утвердиться ни в одном.

Кончина Петра Великого, последовавшая около этого времени, во многом изменила осуществление его первоначальных планов. Екатерина I хотя и отправила войска на усиление персидского корпуса, но далеко не в тех размерах, как это было необходимо ввиду несогласий, возникавших тогда между Россией и Портой. Несмотря на то, что обе державы сообща вели войну против Персии, отношения между ними были так непрочны, что беспрерывно угрожали разрывом, которого турки отчасти даже домогались, чтобы иметь предлог вытеснить русские войска, овладеть берегами Каспийского моря. Положение русских было опасное. В Гиляне войско по своей малочисленности не только не могло иметь влияния внутри страны, но с трудом удерживалось и в занятых позициях. Туземцы все разбежались, податей никто не платил, и рядом с возмутившимися жителями повсюду собирались многочисленные персидские шайки. Из Сальянской области и с реки Куры русские по той же причине отошли в Баку, и персияне располагали идти к этому городу, чтобы засесть у нефтяных источников и держать его в блокаде. Горцы угрожали вырезать русских в Дербенте, и сам шамхал, когда-то преданный сторонник Петра, теперь, вместе с казикумыкским ханом и каракайтагским уцмием хлопотал о том, чтобы разорить Сулакскую линию.

Казалось, что обстоятельства создали для русских безвыходное положение. Но никогда пословица: «Грозен сон, да милостив Бог», – не оправдывалась на деле так, как в настоящем случае. Вся двадцатипятитысячная армия шамхала, столпившись на Сулаке, не могла одолеть одного ничтожного Аграханского редута, защищаемого всего пятьюдесятью солдатами и сотней терских казаков, под командой подполковника Маслова. Отчаянная защита этого гарнизона, сделавшего даже смелую вылазку, так повлияла на горцев, что они, перессорившись между собой, разошлись по домам ^[3].

Опасность, угрожавшая с этой стороны, рассеялась, но поступок шамхала, конечно, не мог остаться безнаказанным, а потому Матюшкин немедленно приказал генерал-майору Кропотову идти в шамхальские владения, жечь и истреблять аулы, отгонять скот и «всячески трудиться, чтобы его, шамхала, добыть в свои руки». За голову его Матюшкин обещал от двух до пяти тысяч рублей серебром, смотря по тому, живого ли его привезут к нему, или мертвого. Кропотов в точности исполнил приказание и истребил аулы, которые помогали шамхалу. Осенью экспедицию повторил полковник Еропкин, который разгромил уже самые Тарки вместе с шамхальским дворцом, а самого шамхала загнал в неприступные дагестанские горы. Лишившись всего состояния, шамхал наконец одумался и весной, как только русские стали лагерем около Кумтер-Кале, добровольно явился с повинной головой. Арестованный по приказанию Матюшкина, он был судим как государственный изменник и закончил свои дни в заточении в Коле, Архангельской губернии. Самое звание шамхала по приказанию императрицы было уничтожено ^[4].