Федор Никитич. Московский Ришелье - читать онлайн книгу. Автор: Таисия Наполова cтр.№ 137

Позже Филарету часто представлялись милые черты царицы, и долго не покидали его смутные мысли, что он словно бы повинен в этой беде. Удивительно, что несчастье с Хлоповой случилось до его приезда, и смерть царицы Марьи приключилась тоже в его отсутствие. Будто кто-то выжидал удобное время, чтобы совершить злое дело.

После смерти Марьи Долгорукой Филарет как-то опал душой. В домашние дела не мешался, и выбор третьей невесты прошёл как бы мимо него. Он знал, что Марфа сама выберет невесту незнатную, чтобы после можно было верховодить царицей, а значит, и царём.

Так оно и вышло. Скликали шестьдесят невест, именитых да красивых, назначили смотрины, но близким людям было известно, что это делается для порядка, невеста уже выбрана. Мать ещё загодя, до смотрин, показала Михаилу дворцовую прислужницу, дочь незначительного можайского дворянина Евдокию Лукьяновну Стрешневу. Всем взяла эта избранница Марфы — высокая, статная, краснощёкая, со светло-русой косой. Она покорила Михаила ласковым притягательным взглядом и мягкими манерами.

После женитьбы сына на Евдокии Стрешневой Марфа утихомирилась: видимо поняла, что сумеет влиять на сына-царя через покладистую невестку и станет делать всё по-своему, но только похитрее.

В эти дни Филарету было не до семейных дел. Из Новгорода Великого, из Спасского Хутынского монастыря продолжали приходить тревожные вести. Он знал, что мятежники и смутьяны пытали архимандрита Феодорита — по ложному доносу и вопреки воле митрополита. Глумились и над самим митрополитом — в Софийском соборе, прилюдно. И вот новая весть: митрополит Афоний тяжело занемог, не вынеся позора и надругательств. И ещё одно тревожное известие: к буйному монаху Брюханову приехал неведомо откуда взявшийся монах, и они чинят беспорядки в монастыре. Ясно, что в Новгороде взяли волю опасные тёмные силы.

Филарет решил поехать в Новгород, с тем чтобы самому во всём разобраться. Некогда, в ранние свои годы, он скакал туда с незабвенным царевичем Иваном, своим братом, и грудь распирало от гордости, что едет в царской свите бороться с крамолой, свившей себе гнездо в Новгороде. Какой же короткой показалась ему в те дни дорога!

А ныне карета подпрыгивала на каждом ухабе, и казалось, не будет конца пути.

Он не стал останавливаться в Хутынском монастыре, а проехал через детинец прямо к Софийскому собору. На месте ему сообщили, что митрополит после пережитых потрясений лежит больной и более суток не приходит в себя. Филарет велел позвать лекарей и вылечить митрополита за щедрое вознаграждение. Затем он поднялся по соборной лестнице и, минуя папертный навес, прошёл к двери, ведущей в особый притвор, где, как сказали ему, митрополит принимал и монастырскую братию и прихожан.

Войдя, он перекрестился на иконостас и оглядел притвор, похожий на келью; небольшой стол ближе к углу и скамьи возле стен. В своей богатой треволнениями жизни Филарет привык действовать, судя по обстоятельствам. Так выходило и теперь. Предстояло навестить больного митрополита и пришедшего в себя после тяжёлых пыток архимандрита. Откушать Филарет решил в этой келье, поручив своим прислужникам разобрать дорожные корзины.

Не успел он распорядиться, как резким рывком открылась дверь и вошёл высокий седой монах. Поклонившись, он оглядел притвор и, остановив странный взгляд на Филарете, произнёс громким, приятно-певучим голосом:

— Удостоен чести звать в гости святейшего патриарха в Хутынский монастырь.

Филарет не сразу распознал в седом старике знакомые черты. «Не тот ли это неведомый монах, что прибыл в Хутынский монастырь?» — мелькнуло у него.

— Авраамий Палицын? — не совсем уверенно уточнил он.

— Твоя милость угадала.

— Но ты был сослан в Соловки.

— Или в приговоре было сказано: «На вечное житие»?

— И всё же по чьей воле ты здесь? — строго спросил Филарет.

В больших сумрачно-тёмных глазах Авраамия мелькнул и тотчас погас злой огонёк.

— А по Божьей воле... Яко всё в мире творится по Божьему соизволению.

«Увёртлив, как и прежде, — подумал Филарет. — Однако придётся допросить». Он понимал, что такой опасный и хитроумный человек прибыл в Новгород с заведомо губительной целью. С виду он ещё крепок. И всё-таки кто бы мог подумать, что он способен проделать столь долгий путь от Соловков? Далёкий Север. Белое море. У самого входа в Онежскую губу расположен Соловецкий остров, на котором более века назад и был построен Соловецкий монастырь. Места труднопроходимые. Почва то каменистая, то болотистая, то густо покрытая кустарниками. Без помощи монастырской братии Палицыну не решиться бы на столь отчаянный шаг. Во многих же монастырях, что стояли на пути, водились лошади. Как не помочь своему человеку! Авраамия многие монахи знали ещё по тому времени, когда он был келарем Троице-Сергиевой лавры.

Филарет оглядел Авраамия. На его широких плечах сидела новая ряска, а поверх опашень, явно с чужого плеча: где-то добыл, не иначе как силой отнял. Такому богатырю и лихие люди на дороге нипочём, недаром его предок получил прозвище Палица за то, что действовал в боях железной палицей весом в полтора пуда. Филарету рассказывали, что Авраамий часто вспоминал своего предка и гордился им. Что касается самого Авраамия, то у него в жизни была иная «палица». Всесильный келарь Троице-Сергиевой лавры, он многих подмял под себя. Будучи хозяйственным управителем богатого монастыря, он везде имел своих клевретов. Не они ли подсобили ему добраться до Новгорода?

Наблюдая за переменчивым выражением лица Авраамия, Филарет хотел понять: неужели он не опасался, что рано или поздно побег его откроется? Сколько помнил Филарет, келарь Палицын не боялся рисковать. В Польше, когда они находились в составе русского посольства, Палицын пошёл на прямую измену ради личной выгоды. Забыв о долге, он вместе со своими подельниками — дворянином Сукиным и дьяком Сыдавным — били челом королю Сигизмунду, чтобы наградил их поместьями, если они откажутся от посольских дел. Получив желаемое, трое изменников, презрев просьбы остальных послов, стали собираться в Москву. Филарет и его соратники уговаривали их: «Нигде не слыхано, чтобы послы, покинув государское и земское дело и товарищей своих, отъехали домой».

Филарет приглашал Авраамия для беседы, но он не явился. Отступники так и отбыли, не простившись с товарищами.

Вернувшись из плена и ознакомившись с положением дел в лавре, Филарет понял, зачем келарь Палицын добивался от Сигизмунда охранной грамоты на святую обитель. При ближайшем знакомстве с делами он обнаружил расхищение монастырской казны, сомнительные сделки и много беспорядков, которые способствовали падению монастырских нравов. Филарет не посмотрел на то, что подпись Авраамия стояла на избирательной грамоте Михаила Фёдоровича, и сослал келаря в Соловецкий монастырь.

Таким образом, обстоятельства в судьбе Авраамия повторялись. Тремя десятилетиями ранее он был отправлен в Соловки, а его имение конфисковано и отписано в казну, надо думать, не за добрые дела. Вот и ныне он отважился на дерзкий побег тоже, видно, не ради добродетельного жития. И что ему в Новгороде? Ужели задумал поменять один монастырь на другой?