Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 2. Осень чехословацкого социализма. 1948–1968 гг. | Николай Платошкин | страница 96 | LoveRead.ec

Интересно сравнить, как оценивала итоги 1963 года в Чехословакии (которыми был так доволен Дубчек) американская разведка.

В декабре 1963 года ЦРУ подготовило анализ положения в Чехословакии, которое было прямо охарактеризовано как «политический кризис»^[351].

Ссылаясь именно на декабрьские заседания ЦК КПЧ и КПС (в связи с «барнабитской комиссией», о чем, правда, ЦРУ не знало), американская разведка констатировала 24 декабря 1963 года: «По всей видимости, и так напряженная политическая обстановка в Чехословакии на этой неделе сильно обострилась. Прошли необычные заседания пленумов центральных комитетов в Чехии и Словакии, заседание руководства правительства и, видимо, встреча высших армейских офицеров; пресса не упомянула президента Новотного в связи ни с одним из этих событий. В последние дни отмечается растущая тревога относительно общественного порядка. Конфронтация между Новотным и его главными оппонентами, возможно, находится в самом разгаре.

Советские лидеры, которые оказались прямо вовлечены в кризис руководства Чехословакии, могут попытаться сохранить Новотного на своем посту, но понимая, что он продолжит менять свою политику в сторону большего либерализма. Мы считаем, однако, что подобное решение будет не более успешным, чем аналогичные попытки ранее, и, как это случилось в Венгрии в 1956 году, Советам придется смириться с его (Новотного) устранением и заменой. Его преемником должен стать некто, более расположенный к антисталинистским чувствам в партии и среди населения и способный эффективно справится с недовольством словаков».

Таким образом, ЦРУ нарисовало прямо-таки точный портрет Дубчека как возможного преемника Новотного.

«Но вне зависимости от того, решат ли Советы поддержать замену Новотного в 1964 году, мы считаем возможным уверенное, хотя и постепенное изменение в политической ориентации чешского режима в сторону большей либеральности, гибкости и независимости (от СССР – Прим. автора.). Есть признаки того, что это уже происходит. Экономическая система, по всей вероятности, будет эволюционировать в направлении либерализма. Мы ожидаем, что во внешней политике режим будет поощрять улучшение отношений с Западом и прилагать усилия для повышения качества своих товаров, чтобы сделать их более привлекательными на Западе.

Такое развитие наверняка ослабит авторитет Москвы в блоке».

Прогноз был удивительно точен: ЦРУ фактически считало Новотного последним препятствием на пути «либерализации» ЧССР, которая приведет к трудностям для Москвы. Именно так все и произошло в 1968 году.

Главной проблемой Новотного ЦРУ считало (как и Дубчек) его нерешительность в деле политической реабилитации. Сюда же американская разведка приплюсовала и устранение «популярного» Барака, которого американцы считали реформатором (!). Проблемы Новотного, продолжало свой анализ ЦРУ, сильно возросли после реабилитации «словацких националистов»: «Эта реабилитация придала большой стимул оживившемуся политическому и интеллектуальному брожению, особенно в Словакии (которое, как мы помним, было организовано весной 1963 года Дубчеком – Прим. автора.). Подавленные ранее националистические чувства освободились (именно этого и опасался Новотный – Прим. автора.), интервью с реабилитированными жертвами появились в печати, и словацкое население стало открыто требовать отказа от практики сталинизма и наказания ответственных за репрессии лиц, включая членов высшего руководства в Праге. Публичную атаку на премьера Широкого за его роль в процессе 1954 года против „словацких националистов“ в июне (1963 года) провел центральный орган словацкой компартии братиславская „Правда“».

И здесь ЦРУ блестяще описало тактику Дубчека, использовавшего словацкий национализм в борьбе за власть и против Новотного. А обличавшую Широкого статью в «Правде», которой так гордился Дубчек, как мы видим, заметил не только Новотный.

Далее ЦРУ отмечало, что недовольство населения (причем опять-таки, прежде всего, в Словакии) подпитывают экономические трудности. «То, что непопулярного словацкого партийного лидера Бацилека в мае отдали на съедение волкам (вместо Бацилека, как мы помним, лидером КПС стал Дубчек – Прим. автора.), мало помогло сдержать давление со стороны либеральных и словацких элементов в партии (в КПЧ – Прим. автора.). В сентябре Новотный был вынужден отправить в отставку своего близкого соратника Широкого… и заменить его на посту премьера популярным 40-летним словаком, не запятнанным сталинистскими чистками (Ленартом – Прим. автора.)… Кроме того, многих других словаков назначили на партийные и государственные посты наряду с либерально настроенными чехами… В то же время несколько соратников Новотного сохранили свои посты…

Эти события… позволяют сделать вывод, что слабость позиций Новотного и экономические трудности достигли такого уровня, что Советам придется напрямую вмешаться, чтобы разрешить кризис в чехословацком руководстве».

В выводе о «вмешательстве Советов» ЦРУ исходило из визита в ЧССР в декабре 1963 года Леонида Ильича Брежнева – тогда второго человека в советском руководстве. Видимо, американцы полагали, что именно с этим были связаны «неожиданные» пленумы ЦК КПЧ и КПС. Здесь американская разведка выдавала желаемое за действительное – визит Председателя Президиума Верховного Совета СССР (то есть главы парламента) Брежнева в Чехословакию никакого особого политического подтекста не нес и был протокольным. Брежнев после Праги посетил и Братиславу. Он запомнился Дубчеку как жизнерадостный человек, поверхностный и любезный, стремившийся всех обнять и поцеловать. Никто в Праге и подумать не мог, что меньше чем через год Брежнев свергнет Хрущева и станет лидером СССР.

Но ЦРУ при анализе сообщений чехословацкой печати вокруг визита Брежнева сделало вывод, что он приезжал поддержать Новотного, хотя на самом деле тот в декабре 1963 года ни в какой поддержке Москвы не нуждался.

Что касается предпочтений «Советов» относительно преемника Новотного, то аналитики ЦРУ упомянули Гендриха, второе лицо в партии, как человека, способного обеспечить определенную преемственность курса. Очень странной была и вторая кандидатура ЦРУ на место Новотного – Рудольф Барак, которого американцы опять описывали как популярного в народе политика и чуть ли не «антисталиниста». Остается только восхищаться Бараком, который своими эффектными популистскими публичными жестами смог запудрить мозги даже ЦРУ. «Еще один возможный кандидат – Драгомир Кольдер, секретарь (ЦК), молодой человек, ныне весьма популярный в партии благодаря своей недавней роли при корректировке сталинистских извращений (намек на то, что Кольдер был председателем комиссии по реабилитации – Прим. автора.) и поддержке либеральной политики».

Характерно, что ЦРУ в своем весьма подробном докладе ни словом не упоминает среди «либералов» Дубчека, хотя, например, обращает внимание на Ленарта, Кольдера и Гендриха. Видимо, серьезной фигурой лидера словацкой компартии американцы не считали, и в этом с ними тогда был полностью солидарен Новотный.