Реактивный прорыв Сталина - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Подрепный cтр.№ 107

10 февраля 1955 г. Як-140 был допущен к заводским летным испытаниям без ограничения максимальных скоростей. Но они так и не начались, поскольку МАП сделал ставку на самолет другого ОКБ ^[775].

Министерство авиационной промышленности не дало разрешения на первый полет, мотивируя тем, что самолет построен с двигателем АМ-9 вместо заданного АМ-11 и не обеспечивает заданные летно-тактические данные. Лишь в марте 1956 г. появилась «правительственная» формулировка, объяснявшая прекращение работ по Як-140 потерей актуальности ^[776]. Официально работы по Як-140 были прекращены согласно постановлению правительства от 28 марта 1956 г. и приказу МАП от 6 апреля 1956 г. Н.В. Якубович отмечает: «похоже, в истории с Як-140 действовали какие-то тормоза, поскольку упомянутый выше Е-2 и последовавший за ним Е-4 отрабатывались с ТРДФ АМ-9 до появления более мощного AM-11. Каковы истинные причины снятия Як-140 с испытаний, неизвестно» ^[777]. Як-140 – это последний построенный в ОКБ А.С. Яковлева одноместный фронтовой истребитель ^[778].

Следует отметить, что на развитие отечественного самолетостроения во второй половине 1950-х годов влиял и такой фактор, как перестройка системы управления народным хозяйством СССР.

После XX съезда КПСС руководством страны были осуществлены дополнительные мероприятия по дальнейшему усилению роли союзных республик в управлении народным хозяйством. В феврале 1957 г. состоялся Пленум ЦК КПСС, который по докладу Н.С. Хрущева признал необходимым перестроить систему управления промышленностью и строительством – перейти от отраслевой системы управления к территориальной, упразднив союзные и союзно-республиканские министерства и ведомства и создав в административных районах Советы народного хозяйства ^[779].

10 мая 1957 г. Верховный Совет СССР принял Закон «О дальнейшем совершенствовании организации управления промышленностью и строительством», в соответствии с которым отраслевые министерства промышленности и строительства упразднялись. Госэкономкомиссия и Госплан СССР объединялись в единый государственный плановый комитет при Совете министров СССР, стоявший во главе Государственных плановых комитетов при Советах министров союзных республик.

В результате было упразднено 25 отраслевых министерств из 31. Оставлены лишь министерства электростанций, а также авиационной, судостроительной и других оборонных отраслей промышленности ^[780].

Для реорганизации управления оборонной промышленностью Президиум ЦК КПСС назначил в июле 1957 г. комиссию в составе: М. Хруничев (председатель), И. Сербии (зав. отделом ЦК КПСС), П. Дементьев (министр авиационной промышленности), Д. Устинов (министр оборонной промышленности), В. Калмыков (министр радиотехнической промышленности) и А. Редькин (министр судостроительной промышленности).

7 июля 1957 г. комиссия М.В. Хруничева представила в Президиум ЦК КПСС проект совместного постановления ЦК КПСС и Совмина СССР о новой системе управления «оборонными отраслями промышленности». Министерства авиационной, судостроительной и радиотехнической промышленности по этому проекту сохранялись в целях организации научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по созданию новых образцов вооружения и боевой техники, руководства внедрением их в серийное производство на основе использования новых технологий.

На совнархозы, по этому проекту, возлагались задачи организации снабжения, рационального кооперирования и руководства производственной, хозяйственной и финансовой деятельностью оборонных предприятий. Последние, таким образом, оказались в двойном подчинении: со стороны профильного министерства и местного совнархоза ^[781].

Усложнение задач по созданию военной техники вообще и военной авиации в частности вызвало необходимость повысить уровень координации работ в этом деле. В связи с этим в декабре 1957 г. была создана Комиссия Президиума Совета министров СССР по военно-промышленным вопросам (ВПК). Ее председателем был назначен Д.Ф. Устинов, работавший министром оборонной промышленности. В состав Комиссии вошли министры (тогда председатели Госкомитетов) оборонной промышленности (К.Н. Руднев), авиационной промышленности (П.В. Дементьев), радиотехнической промышленности (В.Д. Калмыков), судостроительной промышленности (Б.Е. Бутома), первый зампред Госплана, ведавший планированием производства военной техники (В.И. Рябиков), заместители министра обороны, а также заместители председателя ВПК (С.И. Ветошкин, Г.А. Титов, Г.Н. Пашков). При Комиссии был создан научно-технический совет во главе с академиком А.Н. Щукиным, который был утвержден также членом Комиссии ^[782].

Описывая ситуацию в авиастроении в рассматриваемый период, авиаконструктор О.С. Самойлович пишет: «А потом был знаменитый декабрь 1959 года, когда Хрущев выступил на сессии Верховного Совета СССР и провозгласил новую военную доктрину, согласно которой все вопросы решались только ракетами, – авиации, флоту и сухопутным войскам отныне отводилась второстепенная роль. Надо сказать, что авиапромышленность в то время уже сильно лихорадило, менялось подчинение и структура. При организации совнархозов все серийные заводы были изъяты из подчинения министерств, вместо них были созданы Государственные комитеты. Не лишенная юмора инженерная братия по поводу всех этих передряг тут же выдала: «Были в МАПе, были в МОПе, а теперь мы, братцы, в ж…пе».

В 1960 году вышло постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР о прекращении разработок новых самолетов, разрешалось вести работы только по модернизации, заданные ранее соответствующими постановлениями. Вновь образованному Министерству общего машиностроения (MOM) передавалась вся техника по созданию баллистических ракет «земля – земля». Из Госкомитета по авиационной технике были изъяты и переданы в MOM крупнейший авиазавод № 23 в Филях и КБ С.А. Лавочкина. Генеральный конструктор ОКБ-23 В.М. Мясищев был освобожден от своей основной работы и назначен начальником ЦАГИ. Все авиационные КБ получили задания по ракетной тематике. Нашему конструкторскому бюро, в частности, поручалась разработка трехступенчатой зенитной ракеты для системы противоракетной обороны Москвы. Это был очень ощутимый удар по авиапромышленности, от которого она смогла оправиться только через 6 – 7 лет» ^[783].