Мировая история - читать онлайн книгу. Автор: Джон Робертс, Одд Уэстад cтр.№ 80

Что империя Александра на самом деле значила в культурной связи, осмыслению поддается с трудом. Греки расселились, понятное дело, на обширной территории. Но последствия этого проявились лишь после кончины Александра, когда формальная структура империи рухнула, зато из нее возник культурный факт существования эллинского мира. На самом деле о жизни в империи Александра Великого нам известно немного, и с учетом кратковременности ее существования представляется маловероятным наличие каких-либо ограничений для античного правительства и отсутствие желания заняться коренными преобразованиями, когда большинство ее населения в 323 году до н. э. сочло свою жизнь заметно отличающейся от той, которую они вели за десять лет до того.

Походы Александра сказались и на жизни народов Востока. Он правил недостаточно долго, чтобы заметно повлиять на взаимоотношения западных греков с Карфагеном, которым пришлось заниматься весь конец IV века до н. э. В самой Греции до самой его кончины обстановка оставалась спокойной. Именно в Азии он правил землями, которыми греки раньше не управляли. В Персии он объявил себя наследником Великого царя, и правители северных сатрапий Вифинии, Каппадокии и Армении признали его власть.

Слабая, так как связи империи Александра представлялись непрочными, она подвергалась испытанию, когда он умер, не оставив неоспоримого наследника. Его военачальники затеяли борьбу за все то, что они могли отхватить и удержать, а империя распалась еще до посмертного рождения его сына от Роксаны. Она к тому времени уже убила его вторую жену, поэтому, когда она и ее сын умерли в злоключениях, какая-либо надежда на прямого наследника исчезла. За 40 с лишним лет междоусобиц все успокоились на том, что воссоздать империю Александра Великого никому не удастся. На ее месте появилось несколько крупных государств, представлявших собой наследственные монархии. Их основали удачливые военачальники – диадохи или «преемники» Александра Македонского.

Птолемей Сотер, считающийся одним из лучших генералов Александра, захватил власть в Египте сразу после смерти своего господина, и туда же он впоследствии перевез ценный трофей в виде тела Александра Великого. Потомкам Птолемея предстояло править его провинцией на протяжении без малого 300 лет до смерти легендарной Клеопатры в 30 году до н. э. Египет при династии Птолемеев оказался самым живучим и богатым из государств – преемников империи Александра Македонского. Из азиатской части империи индийские территории и часть Афганистана ушли из рук греков целиком, так как их пришлось уступить индийскому правителю в обмен на военную помощь. Оставшаяся от нее часть к 300 году до н. э. представляла собой огромное царство площадью 28,5 миллиона квадратных километров с приблизительно 30 миллионами подданных. Она простиралась от Афганистана до Сирии, а столица находилась в Антиохии. Этой обширной вотчиной правили потомки еще одного македонского полководца по имени Селевк. Из-за набегов кочевых кельтов, забредавших из Северной Европы (которые уже вторглись в саму Македонию), в начале III века до н. э. произошло ее частичное разобщение, и отколовшаяся от нее территория впоследствии превратилась в вотчину царства Пергам, которым правила династия так называемых Атталидов, выдавивших кельтов дальше вглубь Малой Азии. Селевкидам перепали остальные территории, хотя в 225 году до н. э. им пришлось уступить Бактрию, где потомки воинов Александра образовали знаменитое греческое царство. Македонцы при правлении еще одной династии – Антигонидов попытались сохранить контроль над греческими государствами, оспаривавшимися в Эгейском море флотом Птолемеев, а в Малой Азии – селевкидами. Около 265 года до н. э. афиняне предприняли очередную попытку обрести независимость, но потерпели неудачу.

Эти события выглядят сложными, но не представляют большой важности для нашего повествования. Значение имело то, что на протяжении около 60 лет после 280 года до н. э. эллинские царства пребывали в относительном равновесии сил, занятые событиями в Восточном Средиземноморье и Азии и, за исключением греков и македонцев, обращая мало внимания на события, происходившие дальше на западе. Сложились мирные условия для самого активного распространения вширь греческой культуры, и с такой точки зрения эти государства представляли большую важность. Именно своим вкладом в распространение и рост цивилизации они привлекают наше внимание, а не туманной политикой и неблагодарной междоусобицей диадохов.

Греческий язык теперь считался официальным языком на всем Ближнем Востоке; но гораздо важнее то, что он был языком общения жителей городов, служивших очагами нового мира. При династии Селевкидов союз эллинской и восточной цивилизаций, о котором мог мечтать Александр Македонский, начал обретать реальные очертания. Селевкиды собирали всех греческих переселенцев и основывали новые города везде, где они могли служить средством укрепления структуры их империи и эллинизации местного населения. Власть Селевкидов сосредоточивалась в городах, поскольку за их пределами простирались районы обитания разнообразных местных племен, персидских сатрапий и вассалов. В основе административной системы селевкидов все еще лежали сатрапии; теорию абсолютизма цари Селевкидов унаследовали у Ахеменидов, а также их систему налогообложения.

В появлении новых городов отразился экономический рост, а также здравость политики властей. Победоносные участники войн Александра и продолжателей его дела завладели огромной добычей, большую часть которой составляли слитки золота, накопленные правителями персидской империи. Добытые трофеи пошли на стимулирование хозяйственной жизни по всему Ближнему Востоку, но к тому же принесли бедствия инфляции и нестабильности. Однако, как бы там ни было, в целом все шло к дальнейшему накоплению богатства. Никаких нововведений не внедрялось ни в ремесленное производство, ни в освоение новых природных ресурсов. Средиземноморская экономика оставалась практически тем, чем всегда была, разве что вырос ее масштаб. Зато эллинская цивилизация стала богаче своих предшественников, и прирост населения служил одним из показателей этого.

По развалинам эллинских городов можно судить о затратах на внешние атрибуты греческой городской жизни; в избытке строили театры и гимназии, во всех городах проводились спортивные игры и праздничные мероприятия. Местное сельское население, вносившее подати и в некоторой своей части негодовавшее по поводу того, что теперь называют «вестернизацией», вряд ли приглашали на все эти городские мероприятия. Тем не менее солидные достижения были налицо. Через города удалось провести эллинизацию Ближнего Востока в том виде, в каком он оставался до прихода ислама. В скором времени здесь появляется собственная греческая литература.

Все-таки притом, что здесь прижилась цивилизация греческих городов, по своему духу она отличалась от цивилизации прошлого, как это с горечью отмечала некоторая часть греков. Македонцы никогда не знали жизни города-государства, и в их творениях в Азии отсутствовала сущность таких городов; Селевкиды основали множество городов, но над ними сохранили старую автократическую и централизованную администрацию сатрапий. Мощное развитие получила бюрократия, а самоуправление зачахло. Как ни странно, наряду с ответственностью за ликвидацию последствий стихийных бедствий, лежавшей на них с прошлого, города самой Греции, где сохранялась едва тлеющая традиция независимости, представлялись той частью эллинского мира, которая фактически переживала экономический и демографический упадок.