Мировая история - читать онлайн книгу. Автор: Джон Робертс, Одд Уэстад cтр.№ 255

Не будем утомлять любезного читателя подробным изложением изменений следующего столетия, на протяжении которого сначала в английской, а затем в британской дипломатии созревал новый имперский акцент. Скоротечная третья англо-голландская война (фактически не принесшая важных последствий) действительно не принадлежит этой эпохе, главной чертой которой считается затянувшееся соперничество между Англией и Францией. Война Аугсбургской лиги (или война короля Вильгельма, как ее назвали в Америке) ознаменовалась многочисленными колониальными схватками, но никаких великих изменений не принесла. Война за испанское наследство выглядела совсем другой. Ее уже можно назвать мировой войной, причем первой в современной эпохе, за судьбу Испанской империи, а также за судьбу французской державы. К моменту ее завершения британцы не только отвоевали у французов Акадию (впредь называвшуюся Новой Шотландией) и другие территории в Западном полушарии, но к тому же получили право поставлять рабов испанским колониям и отправлять по одному судну в год с товарами для их сбыта там.

После этого в британской внешней политике все большее внимание стали привлекать вопросы заморских территорий. Европейские дела отвлекали гораздо меньше внимания, даже несмотря на смену в 1714 году династии, когда первым королем Великобритании стал курфюрст Ганновера. Притом что случались тревожащие моменты, британская политика оставалась предельно последовательной, всегда ориентированной на изначальные цели содействия британской торговле, ее всемерной поддержке и расширению масштабов. Часто эту цель надежнее всего удавалось достигать через установление общего мира, иногда посредством дипломатического нажима (как в случае, когда Габсбургов убедили отказаться от замысла Остендской компании, предназначенной для торговли с Азией), но иногда применяя вооруженное насилие ради предохранения привилегий или стратегического превосходства.

Важность войны на том отрезке европейской истории становилась все яснее. Первый случай, когда две европейские державы вступили в войну по причине, не имеющей ни малейшего отношения к Европе, датируется 1739 годом, когда британскому правительству заблагорассудилось начать в сущности военные действия против Испании из-за ее права на обыск судов в Карибском море – или, как испанцы вполне могли это назвать, мер, которые они вполне правомерно приняли ради предохранения своей империи от поползновений на ее торговые привилегии, предоставленные в 1713 году. Ту усобицу потомки вспоминают как «Войну за ухо Дженкинса». Ироническое название было дано англичанами по отрезанному уху капитана торгового судна Роберта Дженкинса, которое тот в 1738 году преподнес английскому парламенту в качестве доказательства насильственных действий сотрудников испанской береговой охраны против английских мореплавателей, что и послужило формальным поводом к войне. Конфликт в скором времени подхватили участники Войны за австрийское наследство и превратили его в англо-французскую схватку. Заключением мира в 1748 году не очень-то удалось изменить будущие территориальные притязания этих двух соперников, не прекратилась и борьба в Северной Америке, где французы, как казалось, собирались навсегда отрезать британские поселения от американского Запада цепью фортов. Британское правительство впервые отправило в Америку контингенты регулярных войск в ответ на такую угрозу, но у них ничего не получилось; только во время Семилетней войны один британский министр осознал наличие шанса окончательного решения исхода затянувшегося поединка в отвлечении внимания Франции ее союзником Австрией в Европе. Как только британцы выделили необходимые ресурсы, за решительными победами в Северной Америке и Индии последовали новые победы в Карибском море, некоторые из которых достались за счет Испании. Британские войска даже захватили Филиппины. То была глобальная война.

Мирный договор 1763 года фактически не принес того ослабления Франции и Испании, на которое так рассчитывали многие англичане. Но зато удалось практически устранить Францию как соперника в Северной Америке и Индии. Когда встал вопрос о сохранении Канады или острова Гваделупа, где выращивался сахарный тростник, соображением в пользу Канады приводилось то, что соперничества из-за увеличения сахарного производства в империи боялись плантаторы Карибского бассейна, уже выступавшие под британским флагом. Результатом стало образование огромной новой Британской империи. К 1763 году вся Восточная Северная Америка и побережье Мексиканского залива до самого устья Миссисипи стали британскими владениями. С упразднением французской Канады развеялись надежды – или угрозы с точки зрения англичан – на существование некоей Французской империи долины Миссисипи, простирающейся от реки Святого Лаврентия до Нового Орлеана, основанного великими французскими землепроходцами XVII века. Багамы служили северным звеном островной цепи, пролегавшей через Малые Антильские острова до Тобаго и практически закрывавшей Карибское море. Внутри этого архипелага Британии принадлежали Ямайка и побережья Гондураса с Белизом. По условиям Утрехтского мирного договора 1713 года британцы выторговали ограниченное юридическое право на торговлю рабами с Испанской империей, которое они быстро прожали далеко за его официально обозначенные пределы. В Африке британцам принадлежало совсем немного постов на Золотом Берегу, зато они служили основанием громадной африканской работорговли. В Азии начало фазы британской территориальной экспансии в Индии обещало установление прямого правления англичан в Бенгалии.

Британское имперское верховенство основывалось на морской мощи, истоки которой можно поискать среди знаменитейших военных кораблей, построенных при Генрихе VIII (на вооружении большого парусного судна класса каракка «Генрих милостью Божьей» находилось 186 орудий), но после такого внушавшего большие надежды начала продолжение наступило только во времена правления Елизаветы I. Британские капитаны при незначительном финансировании со стороны монархии или гражданских дольщиков нарастили одновременно боевые традиции и создали современнейшие корабли за счет доходов от операций против испанцев. При первых королях династии Стюартов к флоту Британии проявлялся слабый интерес, и усилия на его развитие прилагались соответственные. Их августейшая администрация не могла осилить судостроения (и оплата строительства новых судов на самом деле служила причиной ожесточенных споров в парламенте по поводу освоения налоговых поступлений в королевскую казну). Как ни странно, но как раз при Содружестве наций проявился серьезный и стойкий интерес к военно-морской мощи, с которого началось настоящее развитие Британского королевского флота на все предстоящие века. К тому времени связь между голландским превосходством в торговом судоходстве и их военно-морской мощью принималась близко к сердцу, и оно нашло воплощение в навигационном акте, послужившем поводом для англо-голландской войны. Мощный торговый флот стал колыбелью для воспитания моряков, пригодных к службе на боевых кораблях, а торговый поток – источником налоговых поступлений для финансирования. Мощный торговый флот можно было построить за счет перевозки товаров из других стран: отсюда следует важность соперничества, в случае необходимости с применением орудийного огня, и вторжения в такие закрытые области, как испанская торговля с американским континентом.

Техническое оснащение вооруженных сил, появившееся в ходе сражений, сопровождавших тогдашнее соперничество стран, подвергалось поступательному усовершенствованию и специализации, но никакого коренного изменения между XV и XIX столетиями не произошло. Основная компоновка судов определилась, как только вошла в употребление прямая их оснастка и стрельба из бортового оружия (по траверсу), хотя большая роль в приобретении ходового превосходства принадлежала удачной индивидуальной конструкции боевого корабля, и во время поединка с англичанами XVIII века французы обычно строили суда лучше по сравнению с британскими. Под влиянием англичан в XVI веке пропорции судов стали меняться с удлинением относительно ширины корпуса по бимсу. Одновременно к тому же постепенно сокращалась относительная высота бака и кормы над палубой. Бронзовые пушки довели до высокого уровня совершенства уже в начале XVII века; после этого специалисты артиллерийского дела занялись модернизацией их конструкции, точностью стрельбы и увеличением веса снаряда. XVIII веку принадлежит два значительных нововведения: принята на вооружение для стрельбы на короткие дистанции крупнокалиберная чугунная мортира типа каронада, позволившая значительно повысить огневую мощь кораблей даже весьма малого водоизмещения, а также ударно-спусковой механизм с кремневым замком, облегчавший точную наводку ружья на цель.