Гарем. История, традиции, тайны - читать онлайн книгу. Автор: Норман Пензер cтр.№ 17

Жемчужный павильон находится точно на полпути между Пушечными воротами и Воротами павильона рыбака, стоявшими на том месте, где морской участок стены переходит в сухопутный. Как можно понять из названия, Ворота рыбацкого павильона вели на берег моря к жилью рыбаков, состоявших на службе в Серале. В книге Р. Уолша «Константинополь и семь церквей Малой Азии» приведена иллюстрация с изображением этих ворот. Здесь хорошо видны специально построенные приспособления для отлова косяков рыбы; на переднем плане — лодка, куда несколько рыбаков затащили мертвое тело: дело в том, что именно в данном месте сбрасывали в море тела государственных преступников. Трудно понять, почему именно здесь, где ловили рыбу для стола султана! Приводя цитату из статьи Абдуррахмана Шерифа-эфенди, доктор Миллер говорит об интересном обычае, связанном с этими воротами. Именно через них тайно проводили низложенного визиря или начальника черных евнухов сразу же после лишения его этого поста. В случае вынесения ему смертного приговора существовала очень необычная практика: устраивать соревнования по бегу между главным садовником дворца, выполнявшим также функции главного палача, и осужденным на смерть — в буквальном смысле гонку за жизнью или смертью. Если визирю удавалось первым добежать до Ворот рыбацкого павильона, то ему даровали жизнь и казнь заменяли ссылкой. Последним, кому таким образом удалось избежать смерти, был великий визирь Хаджи Салы-паша. Если же лишенный своего поста визирь добегал до ворот позже главного садовника, то там его и казнили, а тело выбрасывали в море.

По мнению Констанция, Ворота рыбацкого павильона и Ворота Михаила Протовестария, через которые в 913 году входил Константин Дука, стремившийся захватить власть, на самом деле одни и те же. Однако такая точка зрения не бесспорна и нуждается в серьезной аргументации.

Еще немного южнее находились Конюшенные ворота. Их античное название нам неизвестно, однако, учитывая, что поблизости от них располагались возведенные Михаилом III (842–867) мраморные конюшни, не исключено, что и в византийский период там существовали ворота с таким же названием. Поблизости, в направлении центра акрополя, находились конюшни султана, они хорошо видны на плане Меллинга. Их называли Большими конюшнями, в противоположность Малым — во Втором дворе Сераля. Число содержавшихся там лошадей в разные периоды было от двух до четырех тысяч. Почти все они принадлежали ученикам дворцовой школы.

Продолжая путешествие вдоль поднимающейся в гору стены, мы минуем Гюльхане-капы, проходим еще мимо семи башен и наконец добираемся до самой высокой точки — Ворот империи. Я расскажу о них в следующей главе, где мы будем говорить о Первом дворе Сераля.

Двигаясь в северном направлении, вскоре мы подойдем к Главным воротам, ведущим в сады Сераля. Как уже говорилось, они назывались Воротами прохладного фонтана. Их построил в середине XVII века Ибрагим, в правление Абдул-Хамида II их отремонтировали. С архитектурной точки зрения они не представляют особого интереса, их неоднократно довольно сильно перестраивали. Войдя в эти ворота и резко повернув налево, мы увидим склон, по которому можно подняться к Алай-кешк, или павильону Процессий. Поскольку Ворота прохладного фонтана находятся недалеко от этого здания, они получили второе название — Ворота процессий.

Алай-кешк стоит в крайней западной точке внешней стены Сераля, там, где стена практически под прямым углом поворачивает на восток в направлении залива Золотой Рог. Мне не удалось установить точную дату постройки павильона, находившегося здесь до Алай-кешк, но, судя по всему, он был возведен в начале XVI века и своими размерами и конструкцией напоминал существующий ныне, правда, он был круглым, а не многоугольным. Из павильона открывается великолепный вид во все стороны; напротив — дворец великого визиря, где одно время располагалась Высокая Порта. Трудно представить себе более удобное место для наблюдения за шествиями и процессиями, чем Алай-кешк. Сегодня павильон используется для различных целей: когда там был я, в нем проводилась выставка картин современных художников. О том, для каких целей было предназначено здание, высказывались различные предположения. А первоначально это было место встречи султана со свитой перед еженедельным пятничным посещением мечети. Мурад IV использовал его для своих тренировок по стрельбе из аркебузы по прохожим. Когда народ начал возмущаться таким времяпрепровождением султана, то ежедневная норма отстрела была сокращена до 10 голов в день!

В Алай-кешк проводились встречи султана с народом для решения вопросов, не терпящих отлагательства. В таких случаях просители собирались перед зданием, причем люди, придерживающиеся разных точек зрения, держались на безопасном расстоянии друг от друга. Здание сыграло свою роль и в 1655 году, во время восстания янычар, когда султан был вынужден предстать перед окном павильона и выслушать жалобы воинов. Чтобы спастись самому, ему пришлось выбросить на улицу тела задушенных начальников черных и белых евнухов; пытаясь задобрить янычар, охваченный паникой султан на следующий день отдал им тела почти всех своих главных советников.

По мнению доктора Миллер, до нынешнего Алай-кешк существовал еще один павильон с таким же названием на берегу залива Золотой Рог — «там, где сухопутные и морские стены образуют угол». Мне кажется, что она заблуждается, в чем ей невольно помогает Грело. Она не различает слова аlai и уаli, а там, где, как она считает, находился первый Алай-кешк, на всех картах отмечен Ялы-кешк (Береговой павильон). Вначале об этих словах: в современном турецком языке «процессия» — это аlai, со словом уаli дело обстоит несколько сложнее. В современном турецком языке это слово пишется как уаli. Есть и другие написания: ialy, iali, jаli, уаlli, ialai; так, у Меллинга в плане — Iali, а в тексте — Yаlу. Понятно, что эти слова похожи и их легко спутать. В абзаце, посвященном Алай-кешк, доктор Миллер с заметным удивлением замечает, что на плане Меллинга павильон Процессий отсутствует и что там есть только Ялы-кешк. Я утверждаю, что на данном месте существовал единственный павильон — Ялы-кешк. Кроме того, она приводит цитаты из Грело, Хилла, дю Луара и Чисхолла, однако ни один из этих авторов даже не упоминает об Алай-кешк. На своей карте Грело отметил некий «Аlaikiosk» — это явная опечатка, должно быть, «Ialakiosc» или какая-либо другая форма написания Yali Kiosk. Он приводит название второго обращенного к Галате павильона — Синан-кешк. Таким образом, налицо ошибка не только в названии, но и в количестве зданий. Это подтверждают и офорты из книг Чосел-Гоффье, д'Оссона и Меллинга. Еще один автор, которому можно верить, Комидас де Карбонано, перечисляет все павильоны на мысу Сераль; он указывает, что к Галате обращены всего два павильона — Синан и Ялы. Однако о павильоне «Аlaj» — он приводит такое написание — говорит однозначно: «Он представляет собой башню во внутренней стене дворца, находящуюся на расстоянии примерно 100 шагов от Порты, откуда Великий синьор в одиночестве наблюдает за пешими и конными шествиями и процессиями». Трудно выразиться более ясно и точно — ведь Порта, как называли Ворота империи, была всего в нескольких минутах ходьбы оттуда. Но если под «Портой» он имеет в виду расположенный через дорогу дворец великого визиря, также известный как Высокая Порта, то и в этом случае расстояние не будет большим — ведь человеку, идущему из Алай-кешк во дворец, пришлось бы пройти через Ворота прохладного фонтана. Позже, когда вдоль внешней стены дворцового комплекса мы доберемся до павильона Ялы, я скажу о нем еще несколько слов. За Алай-кешк стена тянется на восток, в направлении Золотого Рога. До Железных ворот встречаются еще двое небольших ворот, заслуживающих краткого упоминания. Первые названы в честь великого визиря Соколлы, вторые известны как Ворота султана Сулей-мана. Последними в течение тринадцати лет пользовался Ибрагим — великий визирь Сулеймана, когда ходил к султану. Он был задушен по приказу Роксоланы.