Царствование императора Николая II - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Ольденбург cтр.№ 120

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Царствование императора Николая II | Автор книги - Сергей Ольденбург

Cтраница 120
читать онлайн книги бесплатно

Весной 1907 г. было подписано соглашение между Францией и Японией. Русская официальная печать подчеркнула, что Россия горячо одобряет этот шаг. Затем, летом 1907 г., последовало русско-японское соглашение, разрешавшее последние спорные вопросы, связанные с ликвидацией войны.

21 июля, на рейде в Свинемюнде, состоялась встреча государя с императором Вильгельмом II – первое свидание через два года после Бьерке. При большой торжественности это свидание оказалось политически бессодержательным. Германский император, узнав от государя, что соглашение с Англией предрешено, старался показать, что ничего против этого не имеет. Неудача Бьеркского соглашения оставила известный холодок в отношениях между монархами: государь считал, что германский император пытался извратить смысл этого соглашения, настаивая на его букве, а Вильгельм II держался мнения, что государь отказался, под давлением своих советников, от принятых на себя обязательств. Тосты в Свинемюнде были на редкость бесцветны: государь говорил о «продолжении родственных отношений, традиционной дружбе», а германский император – о «неизменной дружбе наших династий и наших народов». Все же свидание в Свинемюнде ослабило внешнее впечатление от соглашений с Японией и с Англией, подчеркнув «свободу рук» России.

18 (31) августа 1907 г. англо-русское соглашение было подписано. Англия отказывалась от Тибета; обе державы признавали суверенитет Китая над этой страной. Россия отказывалась от притязаний на Афганистан; обе державы обязывались уважать его независимость и неприкосновенность. Персия делилась на три зоны: северная, с Тавризом, Тегераном, южным побережьем Каспийского моря и центральной областью, вплоть до Испагани и Ханикина, входила в русскую сферу влияния; юго-восточная часть, примыкающая к Афганистану и Индии, считалась английской зоной; а между ними оставалась «нейтральная» общая полоса, включавшая почти все побережье Персидского залива. Обе державы при этом взаимно обязались охранять неприкосновенность и независимость Персии.

Русская печать в общем встретила соглашение сочувственно. «Новое время» называло соглашение с Японией и Англией «ликвидацией», завершением старых расчетов и писало: «Соглашение 18 августа знаменует собою новую фазу в азиатской группировке: оно обозначает собой отказ от того индийского похода, который не раз горячил воображения в России…» Сходную мысль высказал и министр иностранных дел А. П. Извольский, защищая проект соглашения в Совете министров. «Мы должны поставить наши интересы в Азии на надлежащее место, иначе мы сами станем государством азиатским, что было бы величайшим несчастьем для России».

«Мне кажется, – писал в то же время канцлеру Бюлову Микель, германский поверенный в делах в Санкт-Петербурге, – что новшества, вводимые в Азии этим соглашением, не так велики, как ожидалось. Значение русско-английского соглашения не столько в Азии, сколько в Европе, где его последствия долго будут давать себя знать». Микель подчеркивал, что это соглашение – «скорее дело рук английской, нежели русской политики». Он отмечал, что подписанию соглашения сопутствовали антигерманские выпады в русской и английской печати.

В Англии консерваторы выступили с резкой критикой соглашения; особенно возмущался лорд Керзон, бывший вице-король Индии, организовавший поход в Тибет. Парламент тем не менее одобрил конвенцию.

Государь – если верить германскому поверенному в делах – не желал общего соглашения с Англией, острие которого было бы направлено против Германии. Но он не видел оснований возражать против конвенции, дававшей России значительные преимущества взамен отказа от притязаний, осуществить которые едва ли было бы возможно в сколько-нибудь обозримом будущем. Государь при этом никогда не забывал об Азии – это показал его исключительный интерес к вопросу об Амурской железной дороге. П. А. Столыпин, защищая этот проект в Думе, говорил: «Русский народ всегда сознавал, что он осел и окреп на грани двух частей света; что он отразил монгольское нашествие, что ему дорог и люб Восток… Наш орел, наследие Византии, орел двуглавый. Конечно, сильны и могущественны и одноглавые орлы, но, отсекая нашему русскому орлу одну голову, обращенную на Восток, вы не превратите его в одноглавого, вы заставите его только истечь кровью». Эти слова премьера были ближе к мысли государя, чем заявление министра иностранных дел о том, что русские интересы в Азии надо поставить «на надлежащее место»…

Именно в Азии англо-русское соглашение давало России бесспорные выгоды, не только в том, о чем оно говорило, но и своими умолчаниями. Так, Северная Маньчжурия, Монголия, Китайский Туркестан, а также и конвенция с Японией, кстати сказать, совершенно не соответствовали распространенным – особенно в русском обществе – представлениям об униженной, ослабленной России! Скорее можно было удивляться, как Россия быстро восстанавливала свое державное положение. Она оставалась первой державой Азии. Япония, истощенная войной в большей мере, нежели Россия, так и не получившая чаемой контрибуции благодаря мудрой твердости государя, вынуждена была серьезно считаться с русской мощью: она измерила ее в борьбе, и японские государственные деятели отлично знали, что стечение обстоятельств, давшее им возможность благополучно для себя закончить войну, едва ли повторится вновь.

Государь не хотел, чтобы соглашение с Англией привело к расхождению с Германией. Но могущественные влияния влекли в ту сторону. Русское общество прониклось представлением, что англофранцузский союз означает «конституцию», а дружба с Германией – «реакцию». Министр иностранных дел А. П. Извольский не сразу обратился на этот путь; но в Думе он нашел сочувственный прием не только со стороны большинства, но и со стороны оппозиции в лице П. Н. Милюкова. В это же время интеллигенция начинала интересоваться внешней политикой. П. Б. Струве в «Русской мысли» (в январе 1908 г.) выступил со статьей «Великая Россия», не побоявшись взять в виде эпиграфа слова П. А. Столыпина о «Великой России» и «великих потрясениях». «Для создания Великой России, – писал он, – есть только один путь: направить все силы на ту область, которая действительно доступна реальному влиянию русской культуры. Эта область – весь бассейн Черного моря, то есть все европейские и азиатские страны, «выходящие» к Черному морю».

Эти мысли, по существу, не были новыми. Это было возвращение к ближневосточной политике императоров Николая I и Александра II. Русская власть за последние десятилетия избрала иной путь потому, что лучше сознавала трудности – и ограниченные возможности – этого будто бы естественного пути. Теперь русская интеллигенция с запозданием на целое поколение выходила на путь, уже пройденный некогда русской властью. Эта политика представлялась широким кругам более доступной и понятной, чем широкие азиатские планы государя.

К лету 1908 г., без каких-либо формальных изменений курса русской внешней политики, перед всем миром уже обозначилась новая международная комбинация: Россия – Франция – Англия. Английский король Эдуард VII прибыл в Ревель 28 мая (10 июня). Этому визиту предшествовали прения в английском парламенте: левые депутаты протестовали против сближения с царизмом, говорили о «русских зверствах». Сэр Эдуард Грей дал им решительную отповедь, напомнив им об эпидемии революционного террора, а также о том, что депутаты-«выборжцы» были заключены в тюрьму «не за свои либеральные убеждения». Прения показали, что обе большие английские партии – либералы и консерваторы – одинаково стоят за сближение с Россией.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию