Загадочная Московия. Россия глазами иностранцев - читать онлайн книгу. Автор: Зоя Ножникова cтр.№ 82

— Снаружи город кажется Иерусалимом, а внутри он точно Вифлеем.

^{Строительство в Кремле при Борисе Годунове: сооружение колокольни Ивана Великого. Н. Некрасов}

Посреди кремлевской площади стоит высочайшая колокольня — «Иван Великий», которая также обита вышеупомянутою позолоченною жестью и полна колоколов. Рядом с нею стоит другая колокольня, на которой висит очень большой колокол, который, как говорят, весит 356 центнеров. В этот колокол звонят во время больших торжеств или праздников, как они говорят, или же при въезде великих послов или при доставлении их на публичную аудиенцию. Его приводят в движение двадцать четыре, а то и более людей, стоящих внизу на площади. С обеих сторон колокольни висят два длинных каната, к которым внизу примыкает много мелких веревок по числу людей, обязанных их тянуть.

Колокол этот, во избежание сильного сотрясения и опасности для колокольни, лишь слегка приводят в движение, вследствие чего несколько человек стоят наверху у колокола для помощи при раскачивании его».

* * *

Секретари принесли Барону целую кипу всяких записок о русских церквах. Он отбирал самые, на его взгляд, интересные.

Вот записки Павла Алеппского:

«Между собором и церковью Архангела в Кремле находятся прекрасные колокольни. Одна восьмиугольная, огромных размеров ^[90]. В ней восемь арок, и в каждой висит чудесный колокол. Один из колоколов с резьбой; в него ударяют, когда хотят совершить крестный ход. Над ним второй ярус — шестиугольный, поменьше нижнего; вверху его тоже восемь колоколов. За ним третий ярус, круглый, и в нем много маленьких колоколов. Надо всем широкий пояс в четыре-пять аршин с четырьмя рядами золоченых письмен, а над этим — высокий купол, также позолоченный вместе со своим огромным крестом. Лестница этой колокольни снизу доверху имеет 182 ступени; у нас чуть спина не сломалась, пока мы поднялись наверх.

^{Московский кремль при Иване III. H. Некрасов}

^{Митрополит Петр и кн. Иван Калита поливают древо государства Московского. Фрагмент иконы из Чудова монастыря Московского Кремля, нач. XVII в. Истома Савин}

Близ этой колокольни находится огромная башня старинной постройки, на высоком основании из больших камней. Внизу ее помещена царская казна, а наверху церковь Рождества Богородицы с красным жестяным куполом в форме груши. Справа и слева висят два огромных колокола. Один с древних времен назывался Царицыным, в него звонят под воскресенья и в праздники. Другой колокол — патриарший, звуком ниже; в него ударяют ежедневно утром и вечером. Все церкви и монастыри ждут удара в этот колокол, и как только в него ударят — если это будет после восьмого часу дня, то в него ударяют непрерывно целый час несколько человек — тотчас же за ним звонят в Чудовом монастыре, а потом в других.

Что же касается приходских церквей, то в них ударяют только по прошествии часа дня, а выходя из них — в четвертом часу. Таков у них обычай во все дни года. Если же будет воскресенье или особый праздник, то все ходят из церкви после пятого часа.

Близ этой колокольни находится другая, большая колокольня — четвероугольной постройки с таким же куполом, разукрашенная цветными изразцами. В ее куполе висит самый огромный колокол. Когда мы увидели и услышали его, то пришли в изумление. Мы измерили его окружность, и оказалось 62 пяди; толщина его края — один локоть; а высота — более пяти локтей. На нем висят с двух сторон сверху донизу весьма большие камни на веревках, чтобы он не качался и звонить в него было легче. В известное время несколько человек снизу раскачивают эти веревки. Его железный язык, быть может, по объему равняется одному из больших колоколов: десять человек, стоя внутри, насилу могут раскачать его.

Этот колокол создает звук, подобный грому; не только стоящие подле него не слышат, что кричат друг другу, но и те, которые находятся внизу, и даже те, которые стоят в соборе и других церквах.

В прошлом году мастера по приказанию царя ^[91]сделали колокол в восемь тысяч пудов, а железный язык его в 250 пудов. Над ним работали непрерывно целый год. Когда его повесили, царь приказал звонить во все колокола в городе, потом зазвонил этот колокол, и его звук покрыл все те. Тогда его спустили, и царь приказал его разбить. Развели вокруг него сильный огонь, и он весь растрескался на куски.

В зимнее время, когда ночь бывает длинная, если нет праздника, начинают звонить в одиннадцатом часу ночи; если же воскресенье или особенный праздник — то в девятом часу. В летнее время звонят к вечерне в четвертом часу, перед закатом солнца после девятого часа и к утрене в четвертом часу ночи — это по будничным дням. Накануне воскресенья и праздников звонят с вечера до истечения одного часа ночи.

Всего больше нас донимал колокольный звон, от гула которого дрожала земля, в канун воскресений и праздников, которые непрерывно следуют друг за другом, равно как и звон на заре, с полуночи до утра, ибо в этом городе несколько тысяч церквей, и каждая, даже самая маленькая и бедная, имеет по десять больших и малых колоколов.

После многих расспросов я осведомился у патриаршего архидьякона о числе церквей в этом городе, и он ответил, что их более четырех тысяч. В Константинополе и Антиохии, наверное, не было столько тысяч церквей и колоколен».

* * *

Вот небольшой фрагмент рассказа о колоколах Иоганна Филиппа Кильбургера:

«В Москве на реке Неглинной есть Литейный двор, который русские зовут Пушечным двором. Здесь льют пушки и колокола. У них есть несколько мортир необычайной величины и колокол, который, без сомнения, величайший во всем свете. Он вылит русским мастером в 1654 году и только через двадцать лет поднят и повешен близ большой церкви и колокольни Ивана Великого посредством двух новопостроенных очень высоких столбов и хорошо выдуманного рычага одним царским сторожем. Вес его приблизительно 11 тысяч пудов, язык длиною в 22 фута, а весом 440 пудов.

После девятимесячных больших усилий поднят был сей колокол; дошли было уже до того, чтобы только с подмостков поставить его на назначенное место, как по неосторожности потянули его очень сильно, отчего он упал на другую сторону церкви ушами так, что одна треть ушла в землю, но сам, однако же, не разбился».