Ирландское сердце - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Пэт Келли cтр.№ 22

* * *

– Долли хочет прийти на церемонию, – сказал мне Тим как-то вечером, когда мы одевались в номере за неделю до свадьбы Мейм и Майка, которая должна была состояться 11 ноября в церкви Святой Агнессы в Брайтон-парке.

«Если бы мама могла видеть, как они поженятся», – думала я. Прошло уже девять лет с ее смерти, а моя боль так и не утихла.

Я сделала эскиз свадебного платья Мейм, а Роза специально пришла ко мне в студию и сшила его на швейной машинке.

Генриетта орала и бушевала в доме еще несколько недель после того, как Майк сообщил ей, что они с Мейм женятся. Она сразу заявила, что на свадьбу не придет.

– Ни за что!

Майк тогда взглянул на нее, оторвавшись от своей газеты, и спокойно сказал:

– Хорошо, Генриетта. Нам будет тебя не хватать, но поступай так, как считаешь нужным.

Последовало несколько дней напряженного молчания, но потом за завтраком она объявила:

– Я пойду туда ради нашей матери. Хотя не знаю, что бы она сказала о том, что я нарушила обещание, данное ей на смертном одре.

Генриетта помнила какие-то разговоры с мамой, которых никто из нас никогда не слышал. По-прежнему было очень тяжело вспоминать те последние печальные дни. Мама тогда сказала мне: «Веди себя правильно, Нони».

Ах, мама, я пыталась. Все мы слышали, как она в самом конце обращалась к нашему отцу, но каких-то посланий конкретно к Генриетте никто припомнить не мог.

– Майк, как ты можешь бросать нас, чтобы нас выгнали отсюда или даже того хуже? – спросила у брата Генриетта, прослезившись.

– Я оплатил жилье на год вперед, Генриетта. В этом доме четыре человека зарабатывают деньги. А сейчас, когда твои мальчики пошли работать, даже больше.

Теперь, когда Майку – помоги ему Бог! – придется обеспечивать собственную семью, это был щедрый жест с его стороны. Несмотря на все причитания Генриетты, он твердо стоял на своем. На самом деле было удивительно, что Майк так долго ждал Мейм, как оказалось, годами переписываясь с ней. И ни один из них ни словом не обмолвился об этом мне.

– Ты, должно быть, проговорилась Генриетте, – сказала мне Мейм.

– Ничего я не проговорилась, – начала я, но сразу осеклась.

А ведь верно. Вероятно, я бросила что-то такое во время одной из наших с ней ссор, возникающих из ничего и заканчивающихся для меня угрызениями совести и многократным повторением «прости». Если Генриетта когда-нибудь узнает про Тима Макшейна… А если Тим с Долли будут на свадьбе… Генриетта ведь не глупа. И всегда готова поверить в самое худшее в людях, причем частенько оказывается права.

– Господи, Тим, думаю, это плохая идея, – сказала я ему.

– Долли сама до этого додумалась, Нора. Она говорит, что ты ей как сестра, что она всегда восхищалась Майком Келли и что твой кузен Эд – человек, с которым нужно бы познакомиться.

Нет, Долли мне определенно нравится, хотя я и предаю ее каждый вторник и четверг, а иногда еще и по выходным.

– Она только что купила себе бриллиантовое колье за десять тысяч долларов и хочет надеть его туда. Она выкупает закладные на недвижимость по всей округе. Но когда я заикнулся ей о том, что нам нужна бы новая машина, она и слушать не захотела!

Несмотря на весь гонор Тима, ситуацию в их отношениях все же контролировала Долли. И когда после закрытия ипподрома в Брайтон-парке она решила продать всех своих лошадей, ему не оставалось ничего другого, как сказать: «Хорошо, Долли, конечно».

В конце концов она согласилась устроить его на Арлингтонский скаковой трек, но там все было дороже, и оказалось уже не так просто «помогать» одной лошадке выиграть или придержать другую. За этим строго следили местные служащие. Поэтому, чтобы чем-то занять Тима, она купила ему долю в казино Джейка Логана. Теперь он все ночи проводил там, валяя дурака и проигрывая ее деньги, о чем Долли не знала.

– Будь осторожен, Тим, – сказала я ему. А потом пересказала слова Джеймса Маккены, сказанные, когда он унаследовал таверну, которой до него управляли его отец и дед. «Я к спиртному даже не прикасаюсь, – признался мне Джеймс. – Слишком много народу незаметно пропило принадлежавшие им заведения». – Очень легко проиграть последние штаны, – предупредила я Тима.

– Но только не тогда, когда ты – владелец игорного бизнеса.

– У тебя там только доля, – заметила я. – И эти твои партнеры в один прекрасный день отберут ее у тебя.

Он тогда проигнорировал меня. «Что ж, радуйся, что он не твой муж», – сказала я себе. То была не моя забота. Но теперь он собирался войти в мою реальную жизнь и появиться в кругу моих близких.

– Нет, Тим, ты не можешь прийти на эту свадьбу. Пожалуйста, не нужно.

Но на следующей примерке Долли поймала мой взгляд в зеркале и не отвела глаз.

– Жду не дождусь этой свадьбы, Нора, – сказала она мне.

«Может, она знает? И планирует разборку у всех на глазах? О Господи, прошу Тебя! Только не это! Я знаю, что ничего не сделала, чтобы заслужить Твою поддержку, но подумай о Мейм. Не допусти, чтобы Долли устроила там сцену. Я грешница. Накажи меня. Но оставь мою семью в покое и не подари Генриетте такую сатисфакцию. Это плохо для ее характера. Пожалуйста!»

Мейм выбрала датой своей свадьбы 11 ноября, решив, что это будет счастливое сочетание чисел: одиннадцатое число одиннадцатого месяца одиннадцатого года. И, похоже, она оказалась права. Стояла совершенно летняя погода!

Когда мы с Розой зашли в вестибюль церкви Святой Агнессы, на улице было двадцать четыре градуса – не слыхано для Чикаго.

Улыбающаяся Долли вошла под руку с Тимом Макшейном. Он не смотрел на меня. На ней было платье из тех, какие я видела лишь в журналах мод. Перед собой она держала большой веер из перьев.

– Мое платье привезено из Парижа, – доверительно сообщила она нам с Розой.

– Чарльз Уорт? – поинтересовалась я.

– Берите выше. Мадам Симон, – ответила Долли.

– Кто она такая, интересно? – шепнула я Розе, пока мы с ней ждали Мейм и Эда.

Эд должен был передавать невесту жениху, выполняя роль отца Мейм, который умер еще до ее рождения. Пока Долли и Тим шли по центральному проходу и усаживались на скамью сразу за нашей семьей, мы с Розой прикидывали количество ткани, ушедшей на ее наряд, считали складки и защипы.

Джон Ларни так резко повернул голову, что мне послышалось, будто у него хрустнула шея. Но он ничего не сказал ни матери, ни сидящим рядом с ней кузенам и кузинам. Вся его семья была очень хорошо одета. Принадлежащий двум его дядям бакалейный магазин на Ларни-Корнер в Брайтон-парке процветал.

Все родственники Келли тоже приоделись и выглядели весьма презентабельно. На мужчинах были новые костюмы, на женщинах – красивые платья и дорогие шляпы. Дела у нас в Америке шли хорошо.