Кругом измена, трусость и обман. Подлинная история отречения Николая II - читать онлайн книгу. Автор: Петр Мультатули cтр.№ 78

В заключении комиссии говорилось: «Некоторые из этих документов имеют настолько актуальное значение, что могли бы в руках советской власти сыграть большую роль в борьбе с врагами Октябрьской революции, как внутри страны, так и за границей» . В числе этих документов, говорилось в заключении, обнаружены оригиналы отречения «от престола Николая II и Михаила» .

Именно «находка» императорского «манифеста» стала для ОГПУ главной «уликой» в обвинении академиков, прежде всего историка С. Ф. Платонова, в заговоре с целью свержения советской власти и восстановления монархии.

Как же эти важные документы оказались в АН? Это становится понятно из сообщения в «Вестнике Временного Правительства», сделанного в марте 1917 г., в котором сообщалось, что «приказом министра Временного правительства Керенского поручено академику Котляревскому вывезти из департамента полиции все бумаги и документы, какие он найдёт нужным, и доставить их в Академию наук» .

Как пишет биограф академика С. Ф. Ольденбурга Б. С. Каганович: «В действительности о хранении в Академии наук документов новейшего времени, попавших туда по большей части в хаосе 1917–1920 гг., когда им угрожала физическая гибель, правительственные органы знали и ранее и не видели в этом опасности для режима» .

Прежде чем вести разговор о выводах комиссии, следует сказать несколько слов об академике С. Ф. Ольденбурге, в бумагах которого и был обнаружен «манифест». Сергей Фёдорович Ольденбург был крупнейшим русским учёным, по специальности востоковед-индолог, инициатором экспедиций в Тибет и Китай, непременный секретарь Академии наук, председатель этнографического отделения Императорского Русского Географического Общества. С. Ф. Ольденбург был членом парии кадетов, был близок к её руководству. С началом Первой мировой войны Ольденбург стал членом Особого совещания по обороне. В юности академик хорошо знал брата и сестру Ленина, Александра Ильича и Ольгу Ильиничну Ульяновых. Февральскую революцию С. Ф. Ольденбург горячо приветствовал. Более того, судя по высоким должностям, на которых академик оказался после прихода к власти февралистов, он принимал в перевороте действенное участие. Вершиной карьеры С. Ф. Ольденбурга во Временном правительстве стал пост министра народного просвещения. Более важной была его другая должность: члена так называемой Чрезвычайной следственной комиссии по расследованию противозаконных действий высших должностных лиц прежнего режима. Ольденбург был председателем её редакционной комиссии. Академик был хорошо знаком с председателем комиссии адвокатом Н. К. Муравьёвым, главным режиссёром задуманного А. Ф. Керенским грандиозного спектакля по компрометации свергнутого Государя Императора Николая II и его семьи. Н. К. Муравьёв, член Великого Востока Народов России, был задолго до революции связан с революционным подпольем (в том числе с большевиками Л. Б. Красиным и В. Д. Бонч-Бруевичем). Вместе с ними Муравьёв принимал участие в таких делах, как мошенническая попытка завладеть авторским наследием Льва Толстого, адвокатская защита павловских сектантов и т. п. В бытность свою председателем ВЧСК Н. К. Муравьёв пытался «всеми правдами и неправдами, во что бы то ни стало, установить преступность всех и вся и отомстить всем деятелям старого режима. Ни о каком правовом русле у лиц этого направления не было и речи» .

В связи с этим попадающие в чистилище ВЧСК исторические документы подправлялись и подгонялись под нужды чекистов Временного правительства. Об этом можно точно утверждать на примере т. н. «наблюдений» за Г. Е. Распутиным. С. Ф. Ольденбург активно помогал Н. К. Муравьёву. Академик сохранил с Муравьёвым хорошие отношения даже после большевистского переворота. За год с небольшим до «академического дела» летом 1928 г. С. Ф. Ольденбург навещал старого знакомого в Кисловодске. Супруга академика Е. Г. Ольденбург вспоминала, что разговор между её мужем и Муравьёвым шёл о «революции 1917 года, о Временном правительстве, о Вырубовой» . Последняя тема наверняка была связана с публикацией так называемого «Дневника Вырубовой», знаменитой фальшивки, запущенной в оборот П. Е. Щёголевым и писателем А. Н. Толстым. Если учесть, что Щёголев станет главным «экспертом» обнаружённого «манифеста» об отречении, то многое, если не всё, начинает увязываться между собой. «Манифест» был частью огромной пропагандистской машины по десакрализации царской власти, запущенной Февральским переворотом.

Вернемся, однако, к истории «обнаружения» манифеста. 29 октября 1929 г. комиссией был составлен следующий документ: «Мы, нижеподписавшиеся, председатель специальной правительственной комиссии и председатель комиссии по проверке аппарата Академии наук СССР Ю. П. Фигатнер, член Комиссии С. Ф. Ольденбург, А. Е. Ферсман и другие подвергли рассмотрению два документа, представленные Ю. П. Фигатнером: 1. Акт отречения бывш. Императора Николая II. 2. Акт отречения Михаила Романова.

Первый документ напечатан на машинке. Внизу, с правой стороны имеется подпись „Николай“, изображённая химическим карандашом. Внизу же, с левой стороны, имеется написанная от руки цифра „2“, далее напечатанное на машинке слово „марта“, затем написанная от руки цифра „15“, после чего имеется напечатанное на машинке слово „час“. После этого следует подчистка, но явно проглядывается написанная от руки цифра „3“, затем следует слов „мин“, а дальше напечатанное на машинке „1917 года“. Внизу под этим имеется подпись „министр Императорского двора генерал-адъютант Фредерикс“. Изображённая подпись Фредерикса написана по подчищенному месту» (выделено нами — П. М.).

Экспертиза найденных «отречений» проходила под руководством П. Е. Щёголева, того самого, который участвовал в создании фальшивых «дневников» Вырубовой и Распутина. П. Е. Щёголев, специалист по вопросам восточной магии и тайнописи, был в близких отношениях с Н. К. Муравьёвым, академиком М. Н. Покровским и профессором В. Н. Сторожевым. Говорить о какой-либо экспертизе не приходится, так как была произведена лишь поверхностная сверка подписей под найденными бумагами с оригиналами подписей Императора Николая II и Великого Князя Михаила Александровича. «Сверив подписи на упомянутых двух документах с бесспорными подписями „Николай II“ и „Михаил“, представленных Н. Я. Костешевой, из документов, хранящихся в Ленинграде в Центроархиве, пришли к заключению, что как первый, так и второй документы имеют подлинные подписи, а потому являются оригинальными Подпись: П. Щёголев» .

Подчистки в документе, марка печатной машинки, соответствие её шрифта шрифту 1917 г. — ничто не заинтересовало комиссию.

Так из недр сфальсифицированного ОГПУ «академического» дела, из заключения фальсификатора Щёголева появился на свет документ, на основании которого в мировой истории закрепилось убеждение, что Император Николай II отрёкся от престола.

Внешний вид документа «Начальнику штаба»

Документ, обнаруженный в Академии наук в Ленинграде в 1929 г. и хранящийся ныне в ГА РФ, представляет собой двойной лист бумаги размером А-3, примерно 297х420 см. Лист бумаги имеет форму «книжечки», сложенной пополам. Печатный текст расположен на первом листе «книжечки», второй лист — пуст. В левом верхнем углу имеется надпись: «Ставка». Посередине: «Начальнику Штаба». Далее идёт печатный текст следующего содержания: «В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, все будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца. Жестокий враг напрягает последние силы и уже близок час, когда доблестная армия наша совместно со славными нашими союзниками сможет окончательно сломить врага. В эти решительные дни в жизни России, почли МЫ долгом совести облегчить народу НАШЕМУ тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и, в согласии с Государственною Думою признали МЫ за благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с СЕБЯ Верховную власть. Не желая расстаться с любимым Сыном НАШИМ, МЫ передаем наследие НАШЕ Брату НАШЕМУ Великому Князю МИХАИЛУ АЛЕКСАНДРОВИЧУ и благословляем ЕГО на вступление на Престол Государства Российского. Заповедуем Брату НАШЕМУ править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях, на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу. Во имя горячо любимой родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего долга перед ним, повиновением Царю в тяжелую минуту всенародных испытаний и помочь ЕМУ, вместе с представителями народа, вывести Государство Российское на путь победы, благоденствия и силы. Да поможет Господь Бог России. Г. Псков, 15 часов __ мин. 1917 г.» .