Контрабас и виски с трюфелями - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Шахназаров cтр.№ 6

— На СМС… — пробурчал Вадим.

— На алкашей они тратят свои деньги! На мифических подметальщиков! И трое из них должны получить ценные призы: путевку в Турцию, телевизор и стиральную машину. А я же просил тебя: дворники должны быть живыми, а не «мертвыми»! А эти…

— Эти живее всех живых, Александр Сергеич. Их в кунсткамеру без колбы можно выставлять. Они насквозь проспиртованы.

— Юморист… Рубрику я у тебя отбираю. Света Колчина вести будет. Подойдешь к ней и расскажешь, сколько было настоящих дворников, а сколько ты синюшников привлек. Чтобы они, не приведи господь, в финал не пробрались. Кстати… А сколько было настоящих, Вадик?

— Двое их было.

— Прямо как в подворотне. Вот и писать ты теперь будешь о подворотнях, — нараспев произнес Стельнов. — О подворотнях, разбоях, грабежах, убийствах… У Прокопьева проблемы со здоровьем, ему требуется операция.

— Не на мениске, случайно? А то мне уже делали…

— Не строй из себя дурачка, Вадик. Даже редакционная уборщица знает, что не на мениске. На время отсутствия Прокопьева возглавишь отдел криминала. То есть у тебя теперь, как у всех нормальных людей, рабочая пятидневка.

Известие, способное обрадовать многих, Вадима расстроило:

— Александр Сергеич, вы сами говорили, что я человек с тонкой организацией души. А там сплошная чернуха. Трупы, изнасилованные девственницы, обгоревшие тушки собак и кошек… Александр Сергеевич, я не ерничаю. Но, честное слово, меня может вновь потянуть к алкогольной зависимости.

— А ты сделай все, чтобы тебя к ней не тянуло.

Пожав руку Стельнову, Вадим вышел из кабинета. Зобов стоял на том же месте. Он снова пил чай. Ирина с тоской в глазах смотрела на его неумелую жестикуляцию. Наклонившись, Вадик шепнул ей о своем назначении. Поцелуй оставил на щеке розовый след от помады.

Такси Вадим поймал быстро. Заняв место рядом с водителем, долго смотрел перед собой. По стенам домов разбегались разноцветные струи неона. Вдали мелькала вывеска ночного клуба «Ориноко».

— В «Галактику».

— Новый клуб?

— Наркологическая клиника на Миклухо-Маклая.

Если вам хоть раз удавалось дозвониться в утренний радиоэфир, не вспоминайте об этом с теплотой. Стоило умолкнуть вашему голосу, как гуру невидимых волн заключат, что на проводе был бездельник, задрот или дебил. И это еще не самые обидные ярлыки. Ведущие предрассветных часов недосыпают, лишены утреннего секса и невероятно тяжело переносят похмелье. Не будь цензуры, их диалоги, не попавшие в эфир, собирали бы более широкую аудиторию:

— Ну, что. Сейчас перебивка, а потом этого загламуренного голубка-Витаса ставлю.

— Да хоть Витаса, хоть Билана, хоть Моисеева… Все они — голубье и никчемные люди… Одна Лолита — настоящий мужик.

Но вы слышите примерно следующее:

— А сейчас, уважаемые радиослушатели, для вас споет обладатель действительно уникального голоса, мечта многих и многих женщин. Итак, волшебные переливы Витаса на волнах нашего радио!

Люди звонят, участвуют в интерактивах. Для меня это слово так и осталось загадкой. И, кстати, если есть «интерактив», то почему нет «интерпассива»? В смену «Ангорских пересмешников» Зигмунда и Ромы на волнах радио «РВС+» частенько звучал голос Розамунды. Розамунда — это не псевдоним благодарной слушательницы. Так опрометчиво нарекли девочку романтически настроенные родители. Они просто не замечали, как стремительно время. Первый раз Розамунда дозвонилась сразу после объявления о пропавшем волнистом попугайчике. На улице подморозило, влажность зашкаливала. Звонок хозяина птицы, скорее, был данью памяти.

— Зачем теплолюбивое пернатое покинуло домашний уют? — с грустью проговорил Зигмунд, выключив микрофон.

— Наверное, его били и выдергивали перья, — предположил Рома.

— Из жопы, — добавил редактор эфира Виктор.

В этот момент раздался звонок. Голос женщины был грудным. Говорила она с паузами. Выпив остатки «алказельцера», Рома поморщился и тут же бодренько произнес:

— Представьтесь, пожалуйста.

— Розамунда… Меня зовут Розамунда.

— Какое редкое и, я бы сказал, эротичное имя!

— Меня назвали в честь композиции Шуберта. Я рождена, чтобы порхать и дарить свет.

На этой фразе Рома с Зигмундом выразительно переглянулись.

— Так что там у нас с птичкой, о прекрасная незнакомка, порхающая в лучиках света?

— Сегодня утром я подошла к окну. Шапки сугробов, узкие тропинки, ведущие в небольшую рощу. Я отворила окно, чтобы впустить зиму!

Покрутив у виска указательным пальцем, в разговор вступил Зигмунд:

— С зимой вас, Розамунда! Но мы ищем не зиму. Мы ищем блудного попугая.

— Да, да… Конечно. Маленького волнистого попугайчика. Забавного шалунишку, выпорхнувшего из окна. Я видела его. Недалеко от моих окон растет красивая сосна. Он опустился на одну из ветвей дерева. И мне казалось, что он дрожал и молил о помощи.

— Но он вроде как не говорящий, — вставил Рома.

— Иногда достаточно взгляда…

— Ну у вас и зрение! А в каком районе вы живете, Розамунда?

— Все мы живем на Земле. А потом и в самой земле. Я живу на Красной Двине. И еще… Мне очень нравитесь вы, мои милые, озорные «Ангорские пересмешники».

— Должен вас огорчить, — еле сдерживая смех, сказал Рома, — но птичка пропала в Задвинье. Боюсь, до Двинки она долетела бы вряд ли. Не каждый волнистый попугай дотянет до середины Двины! Но все равно, спасибо за звонок!

— И вам спасибо. Спасибо, что вы есть!

Это был сигнал. Многие горожане с удовольствием бы нарушили траурный этикет, и при определенных обстоятельствах произнесли бы в адрес «пересмешников»: «Спасибо, что вас больше нет». Но Розамунде нравился юмор блиндажей и окопов. Через день она «достучалась» до студии, чтобы поиграть в игру-дебилку «Любимый шарик». Развлечение это придумал какой-то ленивый аферист без фантазии. Игроки старались угадать, на каком выдохе редактора программы, Вити, шарик закончит свой жизненный путь. Розамунда сказала, что выдохов будет четырнадцать. Витя дунул в микрофон ровно четырнадцать раз.

Подмигнув Роме, ткнул иголкой в заранее надутую резинку. Счастливица выиграла латышский крендель с копченостями и скидочный купон в магазин пластиковых интимностей. После пятничного эфира машину Зигмунда остановили на выезде с офисной стоянки. Открыв дверь, охранник протянул увесистый пакет:

— Какая-то женщина забрала крендель с купоном и просила передать вам вот это.