Контрабас и виски с трюфелями - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Шахназаров cтр.№ 5

— Дрючат, Игореха, всех.

— И не говори, Вадик. Что всех, то точно, — философски заметил Зобов.

— Ну, вот Аленку твою. Ее ведь тоже дрючат. А она молодец — держится. И сама молчит, и у других не спрашивает.

Про Аленку Вадик сказал наугад. В тот самый момент, когда Зобов делал глоток. И Зобов подавился. Лицо стало пунцовым, глаза увеличились. Половина кружки выплеснулась на ковролин. В душе Вадика лениво пробудилась жалость. Его ладонь несколько раз опустилась на хребет кашляющего товарища. Опустив голову на столешницу, безудержно хохотала Ирина.

— Вадик, ты мерзкий тип! — выпалил Зобов. — Если я узнаю, что ты дрючил… то есть спал с Аленой — ни тебе, ни ей не жить.

— Верю. Только мышцу перед смертоубийством подкачай. И подрасти сантиметров на десять.

Зобов промолчал. Резко повернувшись, быстро зашагал по коридору.

— Вадик… Вадик, я так давно не смеялась, — миниатюрным платочком Ирина утирала слезы. — Он же ее ко всем ревнует. Даже к Прокопьеву.

— А что с Прокопьевым?

— Генитальный цейтнот. Половой орган завис. Машка от него ушла. А ты бы заезжал почаще. Здесь столько новостей — закачаешься.

Ведение рубрики, посвященной дворникам, Вадима расстроило. Выход он придумал. Нужно писать в загон. За неделю можно сделать заметок десять. Если проявить рвение — пятнадцать. И на четыре месяца забыть о людях с метлой. Работать над статьями, интервью, рекламными байками.

Вадим начал обзванивать ЖЭКи. Некоторые начальники порыв не оценили. Приняв за розыгрыш, отослали матом. Те, кто открыто шел на разговор, жаловались на отсутствие дворников с «родословной». Рассказывали о проблеме алкоголизма, относя недуг к профессиональным. Предлагали сфотографировать среднеазиатских пилигримов. Но на интервью с ними рассчитывать было бесполезно.

За два дня Вадим сделал всего три репортажа. Один ушел в номер, два обеспечивали двухнедельную фору. Темпы не обнадеживали. Вадик вспомнил слова одного из начальников ЖЭКа: «Да бомжей бы нафотографировали… Вот вам и заметки о дворниках».

К бомжам Вадим относился с сочувствием. Считал их живым упреком демократам. Брать на душу очередной грешок не хотелось. Идея появилась неожиданно. Купив бутылку самой дешевой водки, Вадик направился к одному из бывших собутыльников полковника Феофанова. Звали его Кирилл.

Столь обшарпанные двери Вадим видел только в общежитиях. Глазок оказался заклеен скотчем. Из-под краев топорщилась вата. Латунный номер квартиры «81» висел на одном шурупе, напоминая магический знак. Вадик нажал кнопку звонка. Через время послышались шаги, а затем сиплый голос:

— Кто?

— Это сосед ваш…

— Мы ночью не шумели.

— И я не шумел. Я вам бутылку водки принес.

Щелкнув цепочкой, Кирилл приоткрыл дверь. В просвете появился красный глаз и лохматая бровь, больше походящая на усы. Вадик с улыбкой вытянул бутылку.

— А-а-а… Писака херов. Клавка рассказывала, как ты ее похоронил, — просипел хозяин, снимая цепочку.

— Дело прошлое. Раны Клавдии Семеновны зарубцевались.

— Ага, зарубцевались. Был бы жив друг мой Игореха, он бы тебе зарубцевал. Отлупцевал бы он тебя, вот… А чего пришел? Выпить не с кем?

— Я воздерживаюсь. А пришел по делу.

В квартире пахло зоопарком. Прихожую освещала тусклая лампочка без абажура. Из голенища валенка торчали удочки и сачок для ловли бабочек. Если бы не запах, жилище можно было бы принять за композицию художника, работающего в одном из альтернативных жанров. Кирилл проводил гостя в комнату. Секция, журнальный столик и телевизор создавали иллюзию гостиной. Свернувшись калачиком, на диване лежал мужчина. Услышав сопение, Вадик откинул дурные мысли и водрузил бутылку на стол. В кресле сидел третий обитатель квартиры. Оценив экстерьер троицы, Вадим понял, что, если снимки получатся, без фотошопа не обойтись.

— Это мои друзья, — Кирилл кивнул в сторону собутыльников. — Серега еще спит. Захар вот встал недавно.

— Очень приятно. А меня Вадим зовут. Времени, к сожалению, не так много. Поэтому объясню, зачем, собственно, и пожаловал. В нашей газете рубрика появилась. Посвящена она санитарам улиц, то есть дворникам. Но дворники должны быть с местной пропиской, стаж работы иметь. А сейчас, сами знаете, в основном таджики и туркмены улицы метут. В общем, к статье нужно фото.

— Ты уже Клавку нафотографировал, — усмехнулся Кирилл. — Да и чем мы лучше таджиков? Что у нас зенки с замочную скважину, что у них.

Не согласиться с Кириллом Вадик не мог. Такие физиономии хороши для рубрики «Г орькая хроника».

— Выход всегда найти можно. Глаза спрятать за очками. Ну, или шапочку с козырьком надеть. Если договоримся, с меня бутылка «Агдама» в нагрузку.

— Вот это совсем другой разговор, — отозвался Захар.

Фотосессию Вадим решил провести у подъезда. Кирилл позировал в очках и шляпе «пирожок». Захару Вадим одолжил свою куртку и бейсболку. Прощаясь, заключили соглашение: за двух новых «дворников» Кирилл получает бутылку водки.

То, что Вадим совсем недавно ласково называл «жидким хлебом», перекочевало в разряд «отравы». За две недели Кирилл получил шесть бутылок пойла. Вадик мог спокойно работать. Он сделал два объемных интервью. Одно — с женщиной-штангисткой, второе — с инженером, поневоле ставшим водителем автобуса. Написал три заметки о жизни спальных районов. Байку о дедушке, приютившем полтергейст, решили на время отложить. В редакции Вадим появлялся чаще. Главред встречал с улыбкой, изредка хвалил перед коллегами.

Прошло два месяца, и Вадим снова попал в разряд благонадежных. На редакционных вечеринках ему наливали только сок. Перестали звонить товарищи по запоям. Он снова обрел популярность у читателей и женщин…

Морозным утром пятницы Вадик зашел в редакцию. У копировального аппарата стоял Зобов, что-то увлеченно рассказывая Ирине. Положив на стол девушки шоколадку, Вадим направился к главному. Александр Сергеевич увлеченно играл в игрушку «Lines». Появление Вадика заставило Стельнова сместить очки на лоб. Приветствие ограничилось кивком головы.

— Вадик, скажи мне… Скажи мне: кто это? — Сергеич протянул газету.

— Это? Тут же написано: клинер из двадцать четвертого ЖЭКа. То есть дворник из двадцать четвертого ЖЭКа. Зовут Афанасий Свиридов.

— М-да… Все тайное становится явным, Вадик. Гениальная и в то же время простая истина, которую ты продолжаешь игнорировать. — Злобы в голосе главного редактора не было. — Это не клинер, Вадик, и не дворник из двадцать четвертого ЖЭКа по имени Афанасий Свиридов. Это чудовище в тулупе — беглый алкоголик Иван Сапроненко.

— Как это беглый алкоголик? Я в принципе знаю, что не трезвенник. Но беглый… Из зоны бежал? — Вадим решил не ерничать и не отпираться.

— Нет, не из зоны. Из дому он бежал. Уже два месяца как. Обворовал родственницу жены из Клина и сбежал к забулдыгам. И если посмотреть на вещи трезво, что тебе в принципе последнее время удается, то выходит, сотворил ты благо. Нашел совсем пропащего человека. Органы не нашли, а ты нашел. Следопыт, б-дь. Но можно посмотреть на вещи трезво и с другого ракурса. Люди шлют СМС. Они голосуют, тратят заработанные деньги. И на что они тратят заработанные деньги, Вадик? На что?