Судьба российских принцесс. От царевны Софьи до великой княжны Анастасии - читать онлайн книгу. Автор: Елена Первушина cтр.№ 60

Вообще, маленькая великая княжна, как многие дети в ее возрасте, довольно эгоистична и своевольна. Когда двор едет в Москву на годовщину коронации, по дороге они останавливаются в Нижнем Новгороде, где Мария играет с дочерьми губернатора и их котом. Он ей очень нравится, а девочки беспокойно повторяют: «Ты не увезешь нашего кота!». Спор разгорается, и дело кончается дракой. «Что касается меня, то я в восторге, когда она встречает противодействие, — замечает Тютчева, — так как боюсь, что заботы и восхищение, предметом которых она всегда является, в конце концов сделают ее эгоистической и нервной, и я не знаю, где найти силу, способную оказывать этому противодействие». Уже потом, в Москве, в Останкине, Мария подружилась с маленькой серой кошечкой, и та, по мнению Анны Федоровны, «действительно очаровательная кошечка, которая по своим качествам во всех отношениях заслуживает быть придворной кошкой». Девочка вообще очень любила животных (что тоже не редкость в ее возрасте). В Гатчине она подружилась с маленькой козочкой и осликом, в Москве на сельскохозяйственной выставке с большим интересом рассматривала кур, а потом спрашивала у своей воспитательницы, несут ли яйца не только куры, но и свиньи. «Я отвечала, что нет, — рассказывает Анна Федоровна. — «Откуда же выходят их маленькие?» — спросила она. Я ей тогда ответила: «Они приходят к ним без яиц, также как к курицам — в яйцах». Я не считаю нужным делать для детей тайну из того, что естественно, особенно если они, так сказать, сами попали на суть вопроса». А несколькими днями позже юная естествоиспытательница попросила купить ей сачок, «чтобы поймать солнечный луч». «Она очень настойчиво добивалась исполнения этого желания, — записывает Анна. — Ей сделали маленькую сетку из тюля. Боюсь, что охота ее не будет неудачна».

Воспитательница замечает, как у девочки понемногу, исподволь, формируется характер. «В ней начинает развиваться большое самолюбие, — записывает фрейлина. — Она больше всего боится, чтобы с ней не обращались, как с маленьким ребенком. Недавно она не хотела идти в церковь, потому что императрица сказала, что ее надо посадить, чтобы она не слишком устала. В один из праздников она не хотела обедать у государя, потому что должны были подать ей ее собственный обед, а не давать обеда больших. Упорство ее кроткое, но настойчивое. Она никогда не забывает того, что решила, и с ней не помогает время, как с другими детьми, так как она всегда возвращается к своим мыслям».

Однажды Анна Федоровна вступает в шутливый разговор с главой русского внешнеполитического ведомства Александром Михайловичем Горчаковым и благодарит его за то, что он уже начал заботиться о замужестве Марии. «Я ему говорила, — пишет она, — что буду ждать, какой выбор он предложит великой княжне, когда ей минет 16 лет: короля греческого, короля венгерского, принца сербского, черногорского, румынского, или чешского?» Пока это только шутки, ведь девочке еще всего шесть лет. Но годы проходят так быстро — не успеешь оглянуться, и этот вопрос станет не шуточным!

* * *

Реформы Александра II продолжались. Учреждена система земств, ставшая опорой общественного самоуправления. Земство оказывало большую помощь крестьянам. Кроме того, земские учреждения, в частности, давали выход энергии части революционно настроенной молодежи, желавшей «идти в народ». Нанимая вчерашних студентов врачами, учителями, ветеринарами, инженерами, земство давало им возможность заниматься мирной, повседневной и, несомненно, полезной деятельностью. Среди других важных реформ — реформа гимназий, сделавшая их доступными для всех сословий, а также создание сети военных и юнкерских училищ, куда также принимали теперь не только детей дворян, реформа армии и значительное сокращение срока военной службы.

Анна Федоровна Тютчева мечтала о федерации славянских народов, поэтому и предлагала Горчакову кандидатуры государей славянских стран. Но когда дело дошло до реального сватовства, направление внешней политики успело уже не раз поменяться, и Марию Александровну выдали за второго сына весьма многодетной королевы Виктории — его королевское высочество принца Альфреда, герцога Эдинбургского.

Когда-то совсем еще юная королева Виктория лично встречалась с Александром и даже записала в своем дневнике, как ей хотелось, чтобы русский принц страстно ее поцеловал. Но эти безумства были давно забыты, Виктория — уже много лет безутешная вдова принца Альберта, и с плохо скрываемым неудовольствием взирает на брак сына: ей кажется, что и будущая невестка и ее родители держатся слишком надменно.

Принц Альфред, герцог Эдинбургский

И тем не менее политические выгоды оказываются сильнее личной неприязни, свадьба состоялась 23 января 1874 года в Зимнем дворце, а через два месяца молодые супруги прибывают в Лондон. 15 октября в Букингемском дворце рождается сын Марии и Альфреда — принц Альфред.

Мария уже не та невинная девочка, которая весело маршировала с саблей в руках, в то время как ее отец заключал трудный и позорный мир. Теперь она стала частью взрослой жизни, и эта жизнь вовсе не так красива и заманчива, как, возможно, ей представлялось в детстве. В апреле 1865 года в Ницце умер от туберкулеза брат Марии, Николай Александрович. Ему исполнился только двадцать один год. Разумеется, это было большим горем для семьи.

Но невзгоды на этом не кончились. На Александра объявили охоту террористы-радикалы, недовольные тем, что реформы идут слишком медленно и остаются половинчатыми. В частности, особенно их возмутило то, что крестьян отпускали без земельных наделов, достаточных для того, чтобы прокормить семью, и тем приходилось либо выкупать недостающую землю у помещиков, либо отрабатывать ее в качестве временнообязанных. На императора было совершено два покушения. 4 апреля 1866 года на прогулке в Летнем саду в него стрелял Дмитрий Каракозов. Рассказывали, что император, оставшийся невредимым, сразу же захотел увидеть нападавшего, и когда к нему подвели Каракозова, тот сказал, объясняя свой поступок: «Ваше величество, вы обидели крестьян». На следствии оказалось, что покушавшийся был не одиночкой, а членом террористической организации, придумавшей себе весьма мелодраматическое название «Ад» (возможно, это была аббревиатура, означавшая «активные действия»). Во второй раз в императора стреляли 25 мая 1867 года, когда он прогуливался в Булонском лесу с императором Наполеоном III. По легенде, после покушения Наполеон сказал Александру: «Если это был итальянец — значит, покушались на меня, если поляк — на вас». Стрелок оказался поляком — Антоном Березовским, который заявил на следствии: «Я сознаюсь, что выстрелил сегодня в императора во время его возвращения со смотра, две недели тому назад у меня родилась мысль цареубийства, впрочем, вернее, я питал эту мысль с тех пор, как начал себя сознавать, имея в виду освобождение родины».

Александр не изменил своей привычке гулять в Летнем саду, куда по-прежнему свободно допускалась публика, и запретил своим охранникам подходить к себе ближе ста метров. Все находили, что он поступает очень мужественно. Но вскоре по Петербургу поползли слухи, будто эта храбрость связана с тем, что император тайно встречается с графиней Екатериной Долгоруковой. Неизвестно, когда именно об этом узнала великая княжна и сколько ей было известно, но она не могла не видеть, что отношения между ее отцом и тяжело болевшей матерью уже не те, что были раньше.