Судьба российских принцесс. От царевны Софьи до великой княжны Анастасии - читать онлайн книгу. Автор: Елена Первушина cтр.№ 59

Анна Тютчева рассказывает об одном малозначительном, но в то же время очень показательном происшествии. Когда император со своей семьей и двором путешествовали по Волге, то остановились в Нижнем Новгороде, и там Александр произнес страстную речь о необходимости освобождения крестьян от крепостной зависимости. «Говорят, что государь произнес по этому поводу очень строгую речь, — записывает Тютчева, — в которой весьма определенно им высказал свою твердую волю, чтобы меры к эмансипации были приняты в течение самого короткого срока, так что на другой день на балу дворянства Стремоухов сказал одному из своих друзей: «Ах, мой друг, никакой больше надежды. Государь — красный!»».

Понадобилось более пяти лет работы, которая порой больше всего напоминала еще одну войну, полную отступлений, военных хитростей и решительных атак. И вот 5 марта 1861 года во всех церквях России был зачитан Манифест императора об отмене крепостного права.

Об этом запись в дневнике А. Ф. Тютчевой в день публикации Манифеста: «В два часа пришёл государь взять малышку на прогулку… Государь так и сиял, он сказал мне: «Не правда ли, такое чувство, будто сегодня пасхальное воскресенье». Меня поразило, что радость государя от свершившегося была чистой и, смею сказать, искреннею, без всякой примеси личного чувства, без гордыни и самодовольства. Государь сказал мне: «Запишите всё, что сегодня произошло, чтобы, когда Мари вырастет, она знала, как прошел самый счастливый день в моей жизни»». Возможно, Марии было вдвойне радостно знать, что в этот такой важный для него день ее отец думал о ней и не забыл об их прогулке.

* * *

В 1861 году Марии исполнилось только восемь лет. Как провела она эти годы? У нас есть возможность узнать подробности. Ее воспитательницей назначили хорошо знакомую нам фрейлину и дочь поэта Анну Тютчеву, и, естественно, в ее дневнике немало страниц уделено девочке.

Вот, к примеру, запись от 17 декабря 1854 года. Малышке год и два месяца. На троне еще Николай I. Идет Крымская война, и жить ему осталось около месяца. Тютчева пишет: «Сегодня вечером я была у маленькой великой княжны. Она резвилась со своими братьями и с левреткой и была очень мила. Император пришел кормить ее супом, как он это делает почти каждый вечер. Вот сюжет для исторической картины: румяный, улыбающийся ребенок в лентах и кружевах на высоком стульчике и рядом самодержец с суровым и строгим профилем, вливающий золоченой ложечкой суп в этот веселый, улыбающийся ротик. Император сказал мне: я почти каждый вечер прихожу кормить супом этого херувимчика — это единственная хорошая минута во весь день, единственное время, когда я забываю подавляющие меня заботы».

А вот запись от 19 февраля следующего года. Вчера скончался Николай Павлович. Тютчева пишет: «Из комнаты, в которой умер государь, я прямо прошла к маленькой великой княжне Марии, которой теперь полтора года. Она как будто понимает, что произошло что-то важное, и усиленной ласковостью хочет утешить тех, кто плачет вокруг нее… главным образом для нее я расписываю все подробности этой кончины, которые когда-нибудь будут для нее очень ценны».

Вот весной того же года семья уже императора Александра переезжает в Царское Село. «Император и императрица очень любят это местопребывание, — рассказывает Анна Федоровна. — Они живут здесь интимной, тесной семейной жизнью. Комнаты младших детей, которые еще на руках у нянюшек, находятся здесь дверь в дверь с комнатой императрицы, тогда как в городе маленькие дети живут в другом этаже, чем она. Когда императрица занимается за своим письменным столом или даже когда она принимает кого-нибудь в своем кабинете, все время слышишь топот маленьких ножек и видишь то маленького великого князя Алексея, то маленькую великую княжну Марию, которые врываются к своей маме, таща какую-нибудь игрушку, и без церемонии располагаются для игры на диване или на ковре у императрицы. Во время прогулок, которые три раза в день совершают их величества — утром перед завтраком, днем между двумя и четырьмя перед обедом и вечером между семью и восемью часами, — их всегда сопровождают все их дети, окружая их веселой толпой, резвясь и играя с собаками императора, также участвующими в прогулках. Таким образом, их величества чувствуют себя здесь хорошо, они не связаны этикетом, стеснениями городской жизни, и душа их расправляется на свободе».

Запись от 27 июля 1855 года: «Сегодня праздновали день рождения императрицы… малютка выучила наизусть маленькое четверостишие по-английски и очень мило прочитала его. По-моему, злоупотребляют впечатлительностью этого ребенка: ей только год и восемь месяцев, а ее превращают в предмет забавы для отца, который в ней души не чает».

Вот Мария празднует свой второй день рождения. «Мы застали ее за маленьким столиком, у подножия огромного Baumkuchena с двумя свечами с каждой стороны и Lebenslicht — свечей жизни — по середине, — пишет Анна, — она с большой серьезностью была поглощена своими игрушками и делала вид, что наливает чай своей матери в маленьком сервизе, ей подаренном; ее братья столпились вокруг нее, не менее ее заинтересованные ее игрушками.

Императрица сидела на полу с маленькой девочкой. Она смотрела на ее игру и улыбалась, глядя на нее, но в то же время у нее было такое грустное и озабоченное выражение лица, что было больно на нее смотреть. Великие князья бегали и играли кругом».

В Крыму тем временем положение все хуже. Французские войска захватили Малахов курган, Керчь занята английским флотом, англо-французская эскадра готовится к третьему рейду в Азовское море и блокировала крепость Кинбурн в устье Днепра. Александр уехал в ставку в Николаев.

«В шесть часов я отправилась к императрице, — пишет Тютчева в своем дневнике. — Она задержала меня около получаса, затем было доложено о приходе военного министра и меня отпустили. Я пошла играть с маленькой великой княжной. Эта маленькая женщина очень любит дразнить. Я просила ее налить мне чашку чаю.

— Мари не хочет.

Я сделала вид, что ухожу. Она побежала за мной. Я ей сказала:

— Я теперь не хочу. Пойдите прочь.

Это ее очень возмутило:

— Как, «Мари, подите прочь!» — повторяла она негодующим тоном и бегала за мной со своей чашкой и чайником, чтобы заставить меня играть в ней».

В сочельник императрица устраивает елку для детей, как это было заведено при Александре Федоровне. Для каждого из членов семьи ставят свою елочку, так что в залах Зимнего дворца вырастает целый еловый лес. В Золотом зале выставлены подарки: игрушки для детей, драгоценные безделушки для взрослых.

После Нового года Россия наконец заключает очень невыгодный и тяжелый мир, а «маленькая великая княжна» (как называет ее Тютчева)… вооружается. «Когда приходишь к ней, — пишет Тютчева, — застаешь ее со шпагой на боку, знаменем в руке и военной фуражкой на голове, с самым воинственным видом. Она говорит, что она — «Большой солдат, и у нее большая шпага»».

* * *

Но Анна Федоровна отмечает, что девочка уже начинает понимать, что ее положение — особенное. «Само собой разумеется, что она не может сделать шагу без того, чтобы толпа не окружила нас, — пишет Тютчева. — Она очень хорошо ведет себя в таких случаях: кланяется с большим достоинством, но при этом у нее делается грустное личико, которое показывает, до какой степени ее беспокоят эти почести». Впрочем, Мария сознается, что ей нравится, как говорит она сама, «что народ ее знает».