Древний Рим - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Миронов cтр.№ 50

Конечно, за всеми колебаниями рим-ской толпы видны «уши» организаторов этого заговора. Каждый по-своему оценивал заслуги или преступления Цезаря, Брута, Антония, Цицерона, храня в памяти то, что лично им понятнее, выгоднее или ближе. Тут уместно напомнить и слова императора Траяна. Вручая (по обычаю) префекту претория по имени Сабуран знак его власти – кинжал, Траян сказал ему с доверительной прямотой, достойной солдата и великого правителя: «Даю тебе это оружие для охраны меня, если я буду действовать правильно, если же нет, то против меня». Пожалуй, это лучше объясняет, чем же был так привлекателен Рим.

С Цезарем закончилась эпоха. Вот как о ней пишет историк: «Вместе с Цезарем умерла также и диктатура как конституционный способ правления, хотя бы… в сочетании с консулатом. Под рукоплескания сенаторов Антоний упразднил ее, а вместе с ней надолго исчезли и определенный тип поведения, и определенная ментальность. Ни разу не принял диктатуры Октавиан Август, как и ни один император после него». Убийство привело к тому, что власть стала осторожнее, хитрее, циничнее. И в то же время Рим быстрее стал двигаться в сторону тирании.

Однако настало время обратить внимание на Цицерона (106—43 гг. до н. э.). «Это – самая богатая из всех завещанных нам древним миром личностей» – так написал о нем профессор Ф. Зелинский (в Словаре Брокгауза и Ефрона). В нем видим, возможно, самое полное воплощение римского творческого гения. Говорят, что» гений рождает эпоху», что он – «превопроходец культуры». Видимо, это так.

Известно, Цицерон был блестящим писателем, выдающимся оратором, мудрым политиком. Редкое сочетание во все времена. Что привлекает более всего? Гражданственность, патриотизм, любовь к музе и науке. Зелинский, видевший в Цицероне наиболее сложную и всеобъемлющую личность Римской империи, выделял шесть важнейших сторон деятельности: 1) собственно государственная деятельность Цицерона; 2) Цицерон как личность; 3) Цицерон как писатель; 4) Цицерон как оратор; 5) Цицерон как философ; 6) Цицерон как учитель последующих поколений. Обратимся к очерку Зелинского «Цицерон в истории европейской культуры» (1896). Процитируем те его положения, которые кажутся нам весьма важными. Воспитан Цицерон в правилах «школы Сципионов», то есть старался следовать заветам этих лучших людей Рима. Он выше всего на свете любил обреченную на гибель конституцию Республики, но любил ее такою, как ее воспринимали и понимали Сципионы, как мудрое уравновешенное единение аристократических и демократических начал, проникнутых духом той эллинской образованности. Эта конституция была еще способна к прогрессу, то есть к восприятию новых зиждительных, конструктивных, а не разрушительных идей. Нечего и говорить, что с такими понятиями Цицерон, подобно Сципионам, был осужден оставаться одиноким. Ведь победа революции при Цинне, равно как и победа реакции при Сулле, были для него двумя одинаковыми поражениями, в которых пали его лучшие друзья, кто от меча Цинны, кто от меча Суллы. После торжества Суллы он не имел более покровителей. «И несмотря на то, он – в то время как сильные мира сего теснились под знамена победителя – он, повторяю, осмелился обратить против этого победителя то оружие, которым его наделила природа, – красноречие, заступаясь за тех, кто пострадал от введенного Суллой режима. Начал он скромно – с обиженных на почве гражданских дел с политической подкладкой; затем перешел к спасению намеченных жертв уголовного суда; наконец, ободренный успехом, он решил заступиться за тех, кто более всех потерпели от великой обиды, за покоренные народности. Лелея в своей душе сципионовский идеал римской державы – мирный римский протекторат над объединенными, но свободными народами вселенной, – он имел смелость заклеймить современное ему извращение этого идеала, то есть власть, которой пользовались в провинциях современные ему наместники, – словом «узаконенная неправда», lex injuriae». Таков первый период его жизни – период борьбы против торжествующей неправды, нарушившей законы демократии.

Марк Туллий Цицерон. Флоренция. Уффици

На фоне нашей космополитической и продажной эпохи особенно привлекательно выглядит облик Цицерона-гражданина… Твердо и мужественно встал политик на защиту государства, считая Рим-ское государство народным достоянием. Чем сильно государство? Наличием в нем справедливости. Не будь оной, «не возникло бы ни других доблестей, ни самого государства». Хотя «народным» его можно назвать только в том случае, если оно не находится в руках одного человека или одной группы. Как показывает опыт истории, нехороша как власть толпы, так и власть одного. Не может и власть богачей быть наилучшим выходом. Ни в коем случае. Их власть ведет лишь к бесчестью, ибо «нет более уродливой формы правления, чем та, при которой богатейшие люди считаются наилучшими». Государство не имеет право рассчитывать на случайный выбор. Во главе его должны стоять только честнейшие, мудрейшие и волевые люди. Ибо «не прочна судьба народа, когда она, как я… говорил, зависит от воли, вернее, от нрава одного человека». Порочность владык делает дурной государственную власть (царь, запятнанный убийством, вообще не может находиться у руля правления). Надо сказать, что Цицерон, готовя себя к государственной деятельности, желал стать «лучшим человеком, полезным своему государству». Именно он одним из первых заявил о необходимости тщательно готовить и обучать элиту государства, чтобы она могла выполнить свою миссию. Он писал: «Лично я все то, что отдал государству (если я ему вообще что-то отдал), отдал, приступив к государственной деятельности подготовленным и наставленным… учителями и их учениями».

Цицерон. Работа времен Флавиев

Цицерон-гражданин (сельский житель, крестьянин, но из сословия всадников) горячо любил отечество. Он изыскивал любой предлог, дабы не оставлять даже на короткое время родную италийскую землю! Хотя в теории и допускал мысль: «Родина – всюду, где хорошо» («Тускулан-ские беседы»), повторяя известный лозунг поэта Аристофана: «Родина – всякая страна, где человеку хорошо» (Patria est, ubicumque est bene). В то время как иные политики (и не только римские) охотно вояжировали по зарубежным странам, завоевывали и покоряли народы, дабы покрасоваться в тоге триумфатора, Цицерон стремился к иному. В книге «Об обязанностях» он воспевал значение научной и умственной деятельности: «Умственная деятельность, никогда не знающая покоя, может сохранить нас верными занятиям по познанию», «все помыслы наши и движения нашей души будут направлены либо на принятие решений о делах нравственно-прекрасных и относящихся к хорошей и счастливой жизни, либо на занятия, связанные с наукой и познанием». Иные критики называют его эклектиком. Полагаю, что это не так. В этих людях говорит зависть… А зависть это не только «сожаление о чужом благе» (Плутарх), но еще и душевная язва, разъедающая нас. «Завистливый человек причиняет огорчение самому себе, словно своему врагу» (Демокрит).