Теория государства с комментариями и объяснениями - читать онлайн книгу. Автор: Платон cтр.№ 86

Вот слова, любезнейший друг, Критон, которые я, кажется, слышу, как исступленные жрецы слышат флейту! Звуки этих слов так поражают меня, что я не могу внимать ничему другому. Знай же, что ты напрасно бы говорил, если бы стал утверждать что-нибудь против настоящего моего мнения. Впрочем, если можешь сказать более, говори.

КРИТОН. Нет, Сократ, не могу.

СОКРАТ. Так перестань, Критон. Сделаем то, к чему ведет Бог.

«Менон» – это произведение, написанное в форме диалога, который ведут Сократ, Менон, Анит и слуга Менона.

Менон – молодой фессалиец, друг философа Аристиппа и ученик софиста Горгиаса, то есть он пропитанный основами софистического учения. А Анит – афинянин, имевший значительное влияние на своих сограждан в качестве политика. Платон в своем «Меноне» старался показать, во-первых, ошибочность софистических представлений о добродетели, а во-вторых – невежество и слепоту политиков даже в таких поступках, которые, по отношению к обществу, оказываются добрыми. И конечно, Платона волновал вопрос зависимости истинной добродетели от Бога и способа приближения к ней через философские размышления. Этот вопрос он подробно рассматеривает.

Композиция диалога включает в себя представление о том, что такое добродетель, и можно ли ей научиться? Менон в данной части произведения пытается перечислять добродетели, однако Сократ прерывает его и заставляет сказать, что же такое добродетель сама по себе – как идея. Далее идет рассуждение о том, что знание – это воспоминание о виденном в потусторонней жизни.

С помощью наводящих вопросов Сократ демонстрирует, что мальчик-слуга знает геометрию, хотя никогда не изучал ее. Таким образом, он якобы припоминает то, что знал в прошлой жизни. Далее Платон возвращается к вопросу о добродетели. Сократ делает вывод, что добродетели нельзя научиться, поскольку нет соответствующих учителей. Даже весьма доблестные афиняне Фемистокл и Фукидид не смогли научить добродетели своих сыновей. А раз так, то она является знаком божественного удела.

МЕНОН. Скажи мне, Сократ, можно ли изучать добродетель, или она не изучается, а приобретается подвигами? Или и не изучается и не приобретается подвигами, а получается от природы? Или достается как-нибудь иначе?

СОКРАТ. Менон! Фессалийцы прежде славились и удивляли греков верховою ездою и богатством, а теперь, как видно, славятся и мудростью; теперь жители Лариссы не хуже твоего друга Аристиппа. Этим вы обязаны Горгиасу. Приехав в ваш город, он нашел себе любителей мудрости в знаменитейших особах из дома Алевадов, к которому принадлежит друг твой Аристипп, и в иных фессалийцах. Чрез него-то в самом деле вошло у вас в привычку на все вопросы отвечать безбоязненно и свысока, как прилично людям знающим; да и сам он позволял каждому из греков спрашивать себя, о чем кто хочет, и никому не отказывал в ответе. Между тем здесь, любезный Менон, произошло противное; у нас случилась какая-то засуха мудрости; мудрость из этих мест переселилась едва ли не к вам. Итак, если ты кому-нибудь из здешних захочешь предложить подобный вопрос, то всякий засмеется и скажет: Иностранец! Видно я кажусь тебе человеком, который знает, изучается ли добродетель, или достается другим образом; между тем мне известно не только то, изучима она или нет, но даже и то, что надобно разуметь вообще под именем добродетели. Таков-то и я, Менон, и я в этом деле разделяю бедность своих сограждан и обвиняю себя в незнании добродетели вообще. А не зная, что такое она, как могу знать ее свойства? Разве ты думаешь, что тот, кто не знаком с Меноном, может знать, хорош ли он, богат и благороден, или имеет противоположные этим свойства? Возможно ли это, по твоему мнению?

МЕНОН. По-моему, нет. Но ты, Сократ, в самом деле не знаешь, что такое добродетель? А что, если мы скажем об этом дома?

СОКРАТ. Не только об этом, друг мой, но и о том, что мне, сколько я помню, никогда не случалось встречать и другого, который знал бы это.

МЕНОН. Как? Разве ты не встречал Горгиаса, когда он был здесь?

СОКРАТ. Встречал.

МЕНОН. Так, неужели, думаешь, он не знает?

СОКРАТ. Не очень помню, Менон, и потому теперь не могу сказать, как я тогда понимал его. Может быть, и он знает, и тебе известны его мысли. Напомни же мне, как он говорил, а не то, скажи сам, ибо ваши мнения, вероятно, сходны.

МЕНОН. Конечно.

СОКРАТ. Ну, так мы оставим его, – тем более что он в отсутствии. Скажи, ты сам, Менон, ради богов, что называешь добродетелью? Скажи не отговариваясь: тогда мой обман будет очень счастлив; тогда откроется, что ты и Горгиас знаете, между тем как я утверждал, что мне никогда и никого не случалось видеть, кто бы знал это.

МЕНОН. Сказать нетрудно, Сократ. И, во-первых, если тебе угодно знать о добродетели мужчины, то явно, что она есть способность исполнять общественные должности и, исполняя их, доброхотствовать друзьям, вредить врагам и смотреть, как бы не обидеть самого себя. А когда ты хочешь определить добродетель женщины, то нетрудно разобрать, что ее дело – хорошо править домом, сберегая, что в нем находится, и слушаясь мужа. Таким же образом иная бывает добродетель дитяти, как мальчика, так и девочки, иная – старика, иная, если хочешь, добродетель свободного и иная – раба. Вообще, есть множество добродетелей; так что ты не затруднишься сказать, что такое добродетель, ибо по различию занятий и возрастов, у каждого из нас и для всякого дела – своя добродетель. Так я думаю, Сократ, и о зле.