Повседневная жизнь Стамбула в эпоху Сулеймана Великолепного - читать онлайн книгу. Автор: Робер Мантран cтр.№ 27

Кадии, по правилу, не знающему исключений, — выпускники медресе, высших учебных заведений, готовящих, вообще говоря, улемов, то есть знатоков богословия и юриспруденции, а в Османской империи — в области юриспруденции преимущественно. Некоторые из этих выпускников занимают, при благоприятном для них стечении обстоятельств, должности кадиев, но последние, стоит это подчеркнуть снова, всегда выпускники медресе. Кандидат на один из правительственных постов должен к тому же быть выпускником какого-либо из больших медресе Стамбула или, по меньшей мере, Бурсы или Адрианополя. Кроме того, этот кандидат должен быть обладателем особого сертификата, дозволяющего ему занимать официальный пост. К перечню этих условий следует присоединить еще одно, причем немаловажное: за плечами кандидата должен успеть накопиться минимум двадцатилетний стаж собственного обучения и преподавания другим. И, таким образом, кандидаты на искомый пост в высшей администрации очень редко бывают моложе сорока лет. Знакомство с турецкими хрониками и архивными документами показывает достаточно ясно, что подбор таких кадров на высокие судейские и религиозные должности производится в довольно узком кругу, в который посторонним вход возбраняется. Было бы очевидным преувеличением утверждать, что пост кадия переходит, так сказать, «по наследству» от отца к сыну. Но нельзя сказать и что должности такого уровня достигаются путем свободного конкурса между соискателями. Особенно тесен круг лиц, претендующих на посты столичных кадиев.

Кадии осуществляют юрисдикцию в подведомственном им округе (каза, или кадилык) . Каза стамбульского кадия простирается лишь на собственно Стамбул — в узком смысле этого топонима. Казы Галаты и Ускюдара подразделяются на нахии, в которых судебная власть исполняется наибами . Наибы — тоже выпускники медресе, но от них не требуется предварительного послужного списка, и вступают они в свою должность в силу назначения их соответствующими кадиями. Так, наибы в Стамбуле и его пригородах назначаются стамбульским кадием. В окрестностях Стамбула наибы имеются лишь в относительно многолюдных местечках — таких, как Бешикташ, Ортакёй, Арнавуткёй, Бейкоз. В своем округе наиб пользуется практически теми же полномочиями, что и кадий. Фактически вся судебная администрация только и состоит, что из кадиев и наибов.

Полиция

В Стамбуле роль полиции далеко не сводится к тому, чтобы денно и нощно блюсти общественную безопасность. Помимо решения этой, самой главной задачи она инспектирует рынки и базары, фиксирует нарушения коранического закона, султанских регламентов и установленных обычаев. Полицейские не обладают правом санкций, которое является прерогативой кадиев, но между теми и другими налажено тесное сотрудничество.

По сути, отсутствует единый начальник, ответственный за всю столичную полицию, так как она распределяется между несколькими большими секторами, командование над которыми доверено высшим армейским офицерам. К примеру, ага янычар начальствует над полицией всего Стамбула, за исключением территорий дворца, Святой Софии и Ипподрома, которые находятся в ведении полиции под руководством джебеджибаши, шефа оружейников. Топчубаши, командующий артиллерией, имеет свою резиденцию в Топхане и, соответственно, блюдет порядок в кварталах Топхане и в Пере. Капудан-паша, великий адмирал, отвечает за кварталы Касим-паши, Галаты и других пригородов, расположенных на северной стороне Золотого Рога. И, наконец, бостанджибаши, номинально глава садовников Сераля, а фактически шеф телохранителей султана, осуществляет наблюдение над всеми резиденциями государя, в частности над теми дворцами, что находятся за пределами собственно столицы — на берегах Босфора.

Упомянутые должностные лица занимают высшие ступени служебной иерархии, основная задача которой — обеспечение в столице безопасности и порядка. За ними следуют служащие меньшего ранга, которые входят уже в непосредственный контакт с населением: мухзир-ага, асесбаши и субаши.

Мухзир-ага — офицер, командующий ротой янычар, но выполняющий, в отличие от прочих командиров, функции совершенно особого рода. Прежде всего он выступает в роли представителя янычар перед великим визирем и обеспечивает одновременно безопасность последнего. Далее, он вместе с визирем решает все спорные вопросы, касающиеся янычар. Наконец, он и его люди обязаны задерживать и наказывать янычар в случае правонарушений и преступлений. Наказание производится, как правило, немедленно и прямо на месте по приказу мухзир-аги его подчиненными, вооруженными фалаками и палками. Короче, мухзир-ага — начальник своего рода военной полиции, полевой жандармерии, которая поддерживает порядок исключительно среди янычар в столице.

Что касается асесбаши и субаши, то они имеют дело лишь с гражданским населением. Первый, по словам историка XIX века, несет ответственность за поддержание порядка в столице ночью, а второй — днем.

Асесбаши выполняет множество задач. Первая из них — обеспечение порядка в темное время суток. Улицы погружаются в темноту, и «для предотвращения ночных беспорядков всем, без исключения, запрещается ходить по городу после захода солнца; впрочем, правило это отменяется в месяц рамадан» . В приведенной выше цитате все-таки имеется некоторое преувеличение. По ночным улицам ходить все же разрешалось, но с одним непременным условием: идущий должен был нести с собою зажженный фонарь, что, однако, делалось не всегда. В обязанность агентов асесбаши входило задержание нарушителей этого правила. Их не препровождали в тюрьму до рассвета и даже не избивали палками, а всего лишь передавали в распоряжение владельцев хаммамов (турецких бань), на которых задержанные и работали до полудня. Их трудовая деятельность состояла в том, чтобы подносить дрова к печи, нагревающей баню. Работа была грязной (в буквальном, конечно, смысле слова), так что правонарушителей, которых отпускали на волю при свете дня, прохожие распознавали безошибочно по пыльной и запачканной одежде. Недавних заключенных так и называли: кюльханбеи — «люди от печи», и эта кличка имела такие дополнительные значения, как «хулиганы», «воришки», «плуты» и т. д. Были, впрочем, и другие наказания, на которые люди асесбаши не скупились, если поверить на слово Эвлийи Челеби: «Солдаты ночной стражи буквально гоняются за запоздавшими обывателями, задерживают их, избивают, подвергают всяческим издевательствам, заковывают в кандалы… Свирепые и мерзкие люди» . Но можно ли ему верить, если он, как известно, на дух не выносил любого полицейского?

Во всяком квартале имеются свои ночные сторожа или бекджи, которые поставлены под начало асесбаши. В одном из указов конца XVII века встречается отрицательная оценка этих нередко старых и, следовательно, не способных к полицейской службе людей; указы предписывают корпорациям выделить на каждый квартал по два человека, которые зажигали бы фонари, установленные в определенных местах, и ходили бы дозором до утра; указывалось также, что любой ночной гуляка, с фонарем или без него, должен понести наказание .

Субаши, также офицер янычар, имеет более широкий круг обязанностей по сравнению с мухзир-агой и асесбаши. Он обеспечивает порядок в городе в светлое время суток, вместе с мухтесибом следит за тем, чтобы регламенты, касающиеся деятельности ремесленников и торговцев, соблюдались и теми и другими должным образом. Помимо этого, он задерживает пьяных, злоумышленников, бродяг и вообще лиц, не внушающих доверия и, если надо, подвергает их наказаниям. «С участниками пьяных ссор, драк и другими нарушителями общественного порядка поступают сурово. Наименее виновных избивают палками по заду, но не только по нему… Обычно их укладывают на землю и дают две-три сотни ударов тростью по животу и по подошвам ног. Тех, кто при торговле обвешивает и обмеривает покупателей или продает свой товар по чрезмерно высоким ценам, прибивают гвоздями сквозь уши к двери или к стене и оставляют в таком беспомощном состоянии на целый день, чтобы обманутые ими могли высказать им свое негодование и презрение…» Или же виновным в обвешивании надевают на шею колодку и так проводят в ней по городу . Все это — помимо наложенных на них штрафов, частично идущих в пользу субаши. Его агенты имеют самую ужасную репутацию: «Это люди, не знающие жалости…» , а сам субаши — «очень злой человек, который стремится обогатиться за счет любого» .