Мечтатель Стрэндж - читать онлайн книгу. Автор: Лэйни Тейлор cтр.№ 92

В комнате стало тихо, не считая звуков учащенного дыхания. Кошмар закончился, и Лазло с Сарай вцепились друг в друга, глядя в лицо Разаласу, застывшему с искаженной гримасой. Его гигантские лапы все еще упирались в подоконник, когти вошли в камень. Лазло протянул дрожащую руку и задернул занавески. Вторая рука осталась во власти Сарай. Она все еще держалась за юношу, обхватив его обеими ладонями, словно намерилась упереться пятками в пол и тянуть его из хватки Скатиса. Но она сделала нечто получше. Сарай одолела бога монстров. Лазло был уверен, что никак не повлиял на исход событий.

– Спасибо, – сказал он, поворачиваясь к девушке. Они и так стояли близко, ее тело прижималось к его руке. Движение сблизило их, и они оказались лицом к лицу: ее – поднято вверх, его – опущено вниз, и расстояния между ними едва хватало, чтобы просочиться струйке чайного пара, который чуть ранее парил на берегу реки, пока они сидели за столиком.

Для них обоих это было чем-то новым – эта близость, смешивающая дыхание и теплоту, – и возникло ощущение, будто они поглощают друг друга, сливаются воедино в утонченный тигель. Оба мечтали об этой интимности, но теперь поняли, что их мечты не были достоверными. Правда оказалась куда лучше любых фантазий. Буйные нежные крылья неистово запорхали. Сарай не могла думать. Ей хотелось только одного: продолжать сливаться.

Но между ними возникла преграда. Сарай все еще пыталась оправиться от видения блестевших клыков Разаласа и понимания, что все это – ее вина.

– Не благодари меня, – сказала девушка, отпуская руку Лазло, нарушая их связь и отводя взгляд. – Это я его привела. Тебе стоило бы вышвырнуть меня из своей головы. Я здесь лишняя, Лазло. Только и делаю, что все порчу.

– Ничего ты не портишь, – пылко ответил он, и его голос, похожий на лесной дым, никогда не звучал милее. – Я, может, и сплю, но это все равно лучшая ночь в моей жизни.

Лазло восхищенно рассматривал ее глаза, коричные брови, идеальную линию голубой щеки и соблазнительные губы со складочкой в центре – сладкие, как долька спелого фрукта. Он прошелся по ним взглядом и вернулся к глазам.

– Сарай, – сказал юноша, и звук ее имени напомнил мурлыканье равидов. – Ты должна понять. Ты желанная гостья в моем разуме.

И в его объятиях. И в его жизни. Он не хотел, чтобы Сарай была запертой на небесах, гонимая людьми, лишенная надежд и осаждаемая кошмарами всякий раз, когда закрывала глаза. Он хотел сходить с ней к настоящей реке и позволить зарыться пальцами в грязь. Хотел посидеть с ней в настоящей библиотеке, насыщаясь ароматом книг, и читать друг другу вслух. Хотел купить им крылья у крылотворцев, чтобы улететь с небольшим запасом кровавых конфет в крошечном сундучке и жить вечно. В тот миг, когда он увидел, что расположилось за Пиком, Лазло понял, что царство неизведанного гораздо больше, чем он предполагал. Он хотел узнать, насколько больше. Вместе с ней.

Но сначала… сначала он просто очень-очень хотел ее поцеловать.

Лазло искал согласия в глазах девушки – и нашел его. Данное по своей воле. Казалось, будто с одной на другого перешла нить света, и означала она нечто большее, чем согласие. Соучастие и желание. Дыхание Сарай участилось. Она шагнула вперед, преодолевая то небольшое расстояние. Как обнаружилось, у их слияния есть граница, но пара ее игнорировала. Его твердая грудь прижалась к ее мягкой. Его руки опустились на девичьи бедра. Руки Сарай поднялись к его шее. Стены замерцали как рассветные лучи на бурной воде. Бесчисленные звездочки превратились в сияние, и ни Сарай, ни Лазло не знали, кто из них это сделал. Возможно, оба. В бесконечных ласках бриллиантов света было невообразимое великолепие, но наряду с ним – и осознание, и безотлагательность. Там, под кожурой сна, они оба знали, что рассвет близок и их объятия его не переживут.

Поэтому Сарай встала на цыпочки и стерла последнюю крошечную щелочку между их румяными лицами. Их ресницы, медово-рыжие и черные, как у речной кошки, с трепетом опустились, а губы, нежные и изголодавшиеся, нашли друг друга как раз вовремя, чтобы коснуться, прижаться и сладко-сладко приоткрыться, прежде чем через окно проник первый луч утреннего солнца, притрагиваясь к сумеречным крыльям мотылька на лбу Лазло, и – в облачке дыма цвета индиго – уничтожил его.

Сарай исчезла из рук Лазло, а он – из ее. Сон порвался прямо посередине и выкинул их в реальность. Сарай проснулась в своей кровати в цитадели, все еще чувствуя теплоту на губах, а Лазло очнулся в городе и увидел, как надо лбом рассеивается облачко дыма в форме мотылька. Они одновременно сели, и внезапное отсутствие было мощной инверсией присутствия, которое они ощущали всего секунду назад. Не просто физическое присутствие – жар тел, к примеру (хотя это тоже), – а нечто более глубинное.

Это не просто раздражение, которое испытываешь, пробудившись от сладкого сна. Нет, это опустошение – оттого, что нашел подходящее место в мире, одно-единственное, ощутил первый пьянящий вдох правильности, а потом тебя оторвали и выкинули блуждать в одиночестве и растерянности.

Они стали этим местом друг для друга – до чего жестокая ирония, если учесть, что они не могли находиться в одном месте, а единственный раз, когда они были близки в физической реальности, это когда Сарай кричала ему с противоположной части террасы, пока призраки тянули ее назад.

Но даже зная, что правда такова – что всю эту ночь они находились в разных местах, практически в разных мирах – он на земле, а она в небе, – Сарай отказывалась мириться с мыслью, что они не были вместе. Она рухнула на кровать, и ее пальцы начали задумчиво обводить контур губ, к которым еще секунду назад прикасался Лазло.

Не по-настоящему, не в действительности. Если так подумать, то и их поцелуй был не реальным, но истинным. Все в этой ночи было истинным, и настолько, что выходило за рамки их тел.

Но это не значит, что их тела не хотели участвовать.

Ноющая боль.

Лазло тоже упал на подушки и прижал кулаки к глазам. Сквозь стиснутые зубы с шипением вышел воздух. Ему даровали возможность попробовать нектар ее уст, на крошечную долю секунды коснуться бархатных губ – какая немыслимая жестокость! Ему казалось, что он горит. Пришлось убеждать себя, что красть шелковые сани и немедля лететь в цитадель – неприемлемый вариант. Будто он какой-то принц, мчащийся спасать свою даму из башни, настолько обезумевший от желания, что забыл меч и погиб от лап дракона, не успев даже близко подойти.

Вот только в данном случае вместо дракона выступал батальон призраков, невосприимчивых к лезвию меча, да и того даже не было. Единственное, что у него имелось, это шест – оружие настоящего героя.

Проблему – которой был не прерванный поцелуй, а вся безумная ситуация с городом и цитаделью – не решить истреблением. Жертв и так было предостаточно. Как именно ее решить, юноша не знал, но знал другое: на кону гораздо большее чем кто-либо предполагал. И теперь эта проблема стала личной.

С того дня, как Богоубийца прошел через ворота Зосмы и сделал свое необычайное приглашение, в процессе вербовки экспертов, в потоке их бесконечных спекуляций – и вплоть до того, как он наконец увидел Плач, в определенной мере Лазло был свободен от всяческих ожиданий. Конечно, он хотел помочь. Еще как! Он грезил об этом, но никто не обращался к нему за решением, да и сам он его не искал. Просто впадал в уныние. «Что я могу сделать?» – беспрерывно вертелся вопрос. Он не алхимик, не строитель, не эксперт по металлам или магнитам.